Всё это время Дара жила точно одурманенная, и вдруг чувства вернулись, все страхи и мысли проснулись. Она прокляла Милоша. Семья прогнала её, а после лес так же изгнал.
И Дара не знала, даже не представляла, что ей теперь делать.
Дворец нижинского князя был невелик и полон людей. Стоило Мечиславу вернуться, и его окружили слуги, бояре и супруга с детьми. Мечислав поприветствовал всех, поцеловал Ирину, обнял дочерей и единственного сына, помолился перед солом с семьёй и поспешил уединиться ото всех вместе с братом.
– Пошли, – сказал он Вячко. – Здесь нам покоя не дадут. Разговор есть.
Когда на город опускался сумрак, он забрал прямо с кухни хлеб, горшочек с курицей и кувшин с айоским вином и вышел через чёрный ход вместе с Вячко. Они уселись на поваленное дерево в роще у храма. До их ушей доносились молитвенные песнопения: началась закатная служба.
Мечислав ел жадно. Вячко хмурился и пил. Кружек они с собой не взяли и передавали кувшин друг другу.
– Во дворце всегда найдутся лишние уши, – сказал брат. – Болтать там нужно осторожно. Ты должен передать кое-что отцу, я не доверю это ни бересте, ни гонцу.
Вячко кивнул:
– Это касается вольных городов?
– Угадал.
– Как давно люди Шибана стали нападать на наши земли?
Мечислав не торопился с ответом. Он прожевал кусок курицы, запил вином прямо из кувшина и только тогда ответил:
– В начале весны, когда прошли холода. Поначалу мы приняли их за обычных татей, но нападений становилось всё больше, а после мы узнали о перевороте в Дузукалане. Шибан объявил, что он и его люди поклоняются единственной настоящей богине — Аберу-Окиа, а значит, все остальные – неверные и должны служить дузукаланцам или принять их веру. С тех пор начались нападения, но страдаем не только мы. Несколько племён, что живут близ Мёртвых болот, были вырезаны целиком. Их даже не забрали в рабство. Шибан считает их диким народом, почти животными.
– Почему ты сразу не сообщил отцу? Как давно он вообще об этом знает?
– Видимо, с тех пор, как ты отправился в Великий лес.
– Отчего так поздно?
– Мы думали, что имеем дело с разбойниками, о них я и сообщал отцу. Об остальном мы сами узнали недавно. Ещё месяц назад люди Шибана появлялись здесь редко, а за две последние седмицы сожгли три деревни.
– А сколько всего?
– Четыре в моих землях и одну в Лисецком княжестве. Отец отправил посла в Дузукалан к Шибану три седмицы назад, но пока ответа не было.
Он вновь отпил вина, но на этот раз не закусил.
– До меня дошли вести, что мы и не дождёмся посла обратно.
Мечислав мрачно посмотрел на брата:
– Говорят, Шибан подчинил себе совет и в Беязехире, втором из трёх вольных городов. Они собирают войско.
Вячко тяжело вздохнул.
– Что ты будешь делать?
– Я напишу завтра деду, попрошу о помощи. Если не даст людей, то пусть хоть прервёт торговлю с Дузукаланом.
– Думаешь, император откажется от рабов?
– Я должен попробовать. Но это не всё. Ты должен рассказать отцу вот что, послушай внимательно.
Мечислав снова отпил вина, поставил кувшин на землю.
– Через Нижу много разных людей проходит, порой среди них встречаются чародеи. Обычно они бегут с севера от Охотников, но бывает и наоборот.
– Не думал, что из Дузукалана можно сбежать.
– Тяжелее, чем от Охотников, это да. Они хорошо стерегут своих рабов. Так вот, появился у нас прошлой осенью один клеймёный чародей. Он был совсем плох, я отправил к нему лекаря. Это не помогло, он всё равно погиб, но перед смертью рассказал, зачем вольные города держат столько чародеев в рабстве. Не только для войны. Рабы защищают их города от навьих духов и чудищ.
– Зачем?
– Говорят, они совсем безжалостные. Такие, что нам и не снились. Да, у нас страдают люди от утопленников и кикимор, но в степях всё хуже в тысячу раз. Если остался за городской стеной после заката, то тебе не выжить. Поэтому ханы держат чародеев в рабах: они заставляют их оберегать города. Я думаю, что в этом всё дело.
– В духах?
– В том, насколько вольные города опасны. Тяжело всегда жить за стенами. Я думаю, что Шибан хочет не наше золото и не наших людей. Ему нужны земли.
– С чего ты взял?
– С того, что наши княжества безопасны. Ими легче управлять, в них проще строить города. Нам не нужны чародеи, чтобы жить спокойно.
Вячко пожал плечами:
– Степняки не привыкли к морозам и не протянут даже одной зимы. К тому же у Дузукалана выход к морю, а это торговля, богатство. Мы продаём им беличьи шкурки за два златых, а они перепродают их на Ауфовосе за шесть. Зачем им селиться здесь, в лесах и болотах?
– Тот чародей всё повторял перед смертью: Шибан идёт в Златины земли, Златины земли. Я тогда не понял, о чём он. Подумал, что, может, он считал Ратиславию безопасной, раз наша бабка была лесной ведьмой. А когда Шибан захватил власть в Беязехире, то понял. Земли нашей бабки – вот что он хочет. Вольные города никогда не были едины, их народы всегда воевали между собой. Они с трудом уживались друг с другом, и только необходимость жить в стенах города заставляла их держаться вместе. Шибан объединяет их, чтобы они пришли сюда.
– Не знаю, Мечислав, – вздохнул Вячко. – Звучит слишком мудрёно.
Некоторое время они молчали.
Стало совсем темно, и в храме потушили свечи. Вячко слушал, как жужжали комары, и убивал их, размазывая кровь по ладоням. Мечислав расспросил о родных и о Златоборске, попросил обнять и крепко расцеловать сестру.
– Она капризная стала, – пожаловался Вячко. – В голове одни женихи да наряды. Я, если честно, совсем теперь не знаю, о чём с ней говорить. Жужжит словно муха.
– Ты и раньше не находил с ней общий язык, – усмехнулся Мечислав. – Из всех девушек всегда общался только с Добравой. Как она теперь? Вышла замуж?
Вячко не сразу нашёлся что сказать, но почувствовал, как тело напряглось, как потяжелели руки.
– С чего бы ей за кого-то выходить, кроме меня?
Брат посмотрел на него с сочувствием, от которого стало тошно.
– Ты же понимаешь, что отец не позволит?
– Отцу ли меня учить? Меня родила такая же служанка…
– Он на ней так и не женился.
– Потому что уже был женат, – проговорил Вячко, набычившись.
– Вячко, – вздохнул Мечислав с жалостью. – Не будем больше об этом, – предложил он. – Расскажи лучше, что знаешь о лесной ведьме. Думаю, сами боги послали её к нам.
– Боги? – переспросил Вячко. – Не Создатель?
– Вряд ли Создателю пришлась бы по душе лесная ведьма. Но мы другое дело.
Они долго стояли на пороге, невнятно бормотали что-то себе под нос и не смотрели друг другу в глаза. Дара не знала, как заговорить с Вячко теперь, когда узнала, что он княжич, а он, кажется, засмущался такой перемены не меньше неё.
Дело было не только в княжеской одежде, в которую он переоделся. Вячко весь переменился. Был простой юноша в штопаной одежде, а стал статный княжич. После бани оказалось, что волосы у него рыжие, кудрявые. Они обрамляли голову, точно огненный венец. Даже держаться Вячко начал как-то иначе, ходить увереннее, говорить громче. Дара редко встречала знатных бояр, но они всегда говорили так же: зная, что все вокруг им подчиняются.
Не ясно было только, почему перед Дарой княжич вёл себя скромно, почтительно, точно со знатной женщиной.
– Рад, что тебе всё понравилось в Ниже, – проговорил он, отводя глаза.
– Княгиня Ирина очень добра ко мне.
– Ага… Ну, я завтра отправляюсь в Златоборск. Ты… я приглашаю тебя со мной.
Дара растерялась.
– Зачем?
– Ты же не была в столице? Великий князь примет тебя как дорогую гостью. Для нас большая честь, что сама лесная ведьма посетит Златоборск, ведь моя бабка Злата тоже родом из Великого леса. А если ты боишься, что о тебе узнают Охотники, то они не имеют власти в Златоборске. При княжеском дворе живёт чародей Горяй, он советник моего отца. Уверен, вам будет о чём поговорить. А когда ты посмотришь город, то я лично провожу тебя обратно к лесу.
Дара нахмурила брови.
Чары разрушились, и вернулись все мысли, что лес прятал от неё самой. Это было слишком непонятно, слишком запутанно, слишком странно. Всё, как любили твари навьего мира. Леший призвал к себе Дару, чтобы прогнать её. Он сделал её лесной ведьмой, но ничему не научил. Что ей теперь оставалось делать? Могла ли она вернуться на мельницу или должна была навсегда покинуть дом? Дара ничего не понимала.
Но вдруг княжеский чародей мог помочь ей найти ответы? И, может, по дороге удастся заглянуть домой и повидаться с семьёй?
– Скажи, княжич, – нерешительно спросила она. – На пути к Златоборску стоит деревня Мирная. Мне бы очень хотелось там побывать.
Она плохо представляла, как далеко от Нижи находились Заречье и родная мельница, но знала, что купцы, путешествующие в Златоборск из южных земель, часто заходили в Мирную. Значит, она была недалеко от тракта.
– Конечно, если ты того желаешь, – легко согласился Вячко и ликующе улыбнулся. – Я рад, что ты приняла моё приглашение. Тогда собирайся, Дарина, на рассвете уже выходим.
Боги были благосклонны к ним. Стояли последние тёплые летние дни, хорошее время, чтобы отправиться в путь.
Они пошли вместе с отрядом, направляющимся из степей на Скренор. Северяне спешили вернуться домой, пока от дождей не размыло дорогу. Более пяти лет скренорцы служили в вольном городе Деникиюсе и истосковались по своей суровой родине. Поначалу они пытались заговорить с Дарой, да и она была не против их внимания, но Вячко неизменно держался рядом и не давал северянам подойти близко. Все знали, что Вячко княжеский сын, и вскоре заговорили, будто Дара – невеста молодого княжича и родственница княгини Ирины.
– А что, похожа, – донеслись до неё слова бородатого северянина. – Троутосцы обычно смуглые и черноволосые. Эта, конечно, посветлее будет, но всё ж не ратиславка.