Вячко окинул взором девушку, привыкая к её новому лицу.
– Что ж, – задумчиво сказал он. – Тогда я сам нареку тебя. Я назвал бы тебя Сновидой, раз тебе во сне являются видения, но это зря привлечёт внимание Охотников. Теперь ты будешь Нежданой, – он усмехнулся горько и добавил: – Вот уж никогда не ожидал увидеть тебя вновь.
Ведьма посмотрела куда-то в сторону, будто прислушиваясь к себе, и повторила тихо:
– Неждана, – она облизнула верхнюю губу, как если бы имя пришлось по вкусу. – Хорошо, огонёк, будь по-твоему. Буду зваться Нежданой.
Вячко повёл её за собой на улицу к конюшне, где в самом углу лежало тело крылатого зверя. Люди княжича с любопытством проследили за ними, но никто не посмел спросить, кем была незнакомая девица, даже тогда, когда она без страха вытащила острый клинок из звериной пасти, распахнула её и засунула руку прямо между острых клыков.
– Посмотри, огонёк, вот моё доказательство, – проказливо улыбаясь, сказала ведьма.
И разжала кулак. На ладони её лежал обрубок человеческого пальца. Он был весь измазан в слюне и крови, и ничего в нём не было необычного, кроме длинного звериного когтя.
Глава 26
Утром от квашеной капусты у Ежи заболел живот. Рези были такими сильными и неожиданными, что он едва успел выбежать на улицу, а когда вернулся побледневший спустя почти лучину, Веся плакала, сидя за столом.
– Это всё капуста, да?
Из синеватого оттенок его лица в один миг сделался багровым. Ежи от всей души надеялся, что о его позоре никто не догадается.
– Эээ…
Веся подняла на него взгляд и разрыдалась ещё громче.
– Я так отвратительно готовлю, что тебе даже поплохело.
Меньше всего ему хотелось расстраивать девушку, и он соврал как на духу:
– Да это не от еды…
– А от чего тогда?
– Я… эээ… воды из реки напился.
Она не сразу ему поверила и насупилась, полная сомнений.
– Из реки?
– Ага, когда сети проверял, очень пить захотелось. И вот, – он развёл руками, мысленно молясь Создателю, чтобы этот разговор поскорее закончился.
Остальные молчали, наблюдая за их разговором. Здислава и Дара выглядели одинаково раздражёнными, а Милош, кажется, едва сдерживал смех.
Задумчиво поправив прядь волос, Веся произнесла серьёзно:
– У нас в Заречье пару раз тоже травились речной водой. Осторожнее нужно быть.
– Так я это…
Ежи развёл руками, но Веся его уже не слушала. Вид у неё сделался деловитый, важный.
– Капусту я всё-таки скотине соседской отдам, – она поднялась, накинула овечью шубку. – Пойду спрошу, возьмёт ли, – она остановилась на пороге. – А нам новой заквашу.
– Да это не капуста, – зачем-то воскликнул Ежи. – А вода.
Веся пожала плечами и вышла. Только дверь за ней закрылась, и Милош простонал в голос:
– А вот если бы ты сказал правду, она бы перестала свою дурацкую капусту квасить.
На лавке сердито заворочалась Дара, укрываясь с головой одеялом. Ежи устало присел рядом с Милошем, обхватил живот руками.
– Не подумал я. Просто расстраивать её не хотел, она старается так для нас.
– Она не из-за капусты плакала, – покачал головой Милош.
– А из-за чего?
Друг хмыкнул:
– Веся знает, что Дара с нами просится пойти…
– И что?
– Кажется, Веся сама не знает, хочет ли видеть рядом сестру. Могу её понять, – он посмотрел на лавку, где под одеялом спряталась лесная ведьма, и добавил намеренно громче: – Мало кто по своей воле пригреет на груди гадюку, даже если она родная сестра, – на полных губах расплылась злорадная улыбка.
Он выжидал терпеливо, долго, но Дара молчала, и постепенно усмешка на лице Милоша потухла. Он заскучал.
– Посмотрим, что Стжежимир напишет, – добавил он едва слышно, чтобы его мог услышать только Ежи.
Вот почему глаза у Веси вечно были на мокром месте. Ей предстояло выбрать, с кем она желала остаться: с родной сестрой или новыми друзьями. Больше всего на свете Ежи желал, чтобы Весняна отправилась с ними в Совин, но что её там ждало? Как бы ни был добр к ней Милош, жениться он не собирался, а ни на кого другого Веся не смотрела. Что ещё оставалось юной девушке в большом городе?
– Наверное, скоро уже письмо придёт, – задумчиво произнёс Ежи. – Пора бы.
– Драган улетел утром в Совин, – сказал Милош. – Думаю, вечером мы узнаем, что решил Стжежимир.
Ежи кивнул, но не успел больше ни слова сказать. Живот снова скрутило от резкой боли.
– Пойду я, – просипел он и поспешно поднялся.
Тропинка от ближайшей рощи до дома Воронов пролегала через овраг и голую прогалину, откуда открывался вид на речной берег. Туда часто ходила молиться Веся. Ежи не спрашивал, к каким богам она обращалась, а сама девушка их не называла, просто просила оставить её одну, чтобы не мешать молитве.
Вот и теперь она стояла на самом краю высокого берега Модры. Ежи остановился, разглядывая её издалека. О ком она молилась? Скорее всего, о Милоше. Веся говорила о нём каждый день, каждое его желание пыталась предугадать. Но о ком ещё? О родителях, оставленных дома? О бедовой своей сестре? Ежи больше всего хотелось узнать, прозвучало ли хоть раз его имя в девичьей молитве. Он знал, что не занимал её мысли так же, как она занимала его. Но если хоть иногда Весняна о нём беспокоилась, если хотя бы считала своим другом… нет, этого всё равно не было бы достаточно.
Ежи потоптался на месте, но так и не решился подойти. Весняна приходила на берег, чтобы побыть одна, и если желала кого-то видеть, то точно не его.
Пиная заиндевевшую грязь, Ежи сходил в рощу, сделал свои дела и побрёл обратно. Минул прогалину, овраг, свернул к дому.
Верно, скоро это всё закончится. Стжежимир заберёт их обратно в Совин, и жизнь пойдёт своим чередом. Может, будет даже лучше, если Дарина с Весей вернутся домой? Тогда Ежи, наверное, забудет её.
– А!
Крик был звонкий, короткий и резко оборвался, но Ежи уже метнулся назад, спустился в овраг и успел сообразить, что стоило спрятаться.
Он припал к земле, выглянул осторожно. Веся стояла на коленях, за шею её держал мужчина, он приставил нож к её шее.
Ежи застыл на месте. В голове стало пусто, сердце упало в пятки.
Что-то нужно делать. Что-то. Делать.
Веся всхлипнула громко, когда незнакомец ударил её по лицу, а Ежи закрыл глаза руками. Что он мог сделать?!
Назад ползком, по оврагу, в кусты. Ежи подскочил, чуть не упал и помчался к дому. Ноги заплетались. Что за глупые ноги? Скорее!
– Напали! – он ворвался в хату, громыхнув дверью о стену. – На Весю!
Дара и Милош подскочили на ноги, Чернава схватила нож со стола. Ежи не смог даже вспомнить, была ли она дома, когда он ушёл.
– Кто?!
– На Весю, – задыхаясь, повторил Ежи. – На берегу.
Его едва не снесли с ног. Первой из дома выбежала Дара, за ней Милош. Ежи кинулся следом.
– Здислава, скажи всё Драгану, если придёт! – крикнула позади Чернава.
– Там, за оврагом! – замахал руками Ежи.
Милош и Дара даже не обернулись. Почти одновременно они скрылись за кустами.
– Стойте! Недоумки…
Ежи обернулся. Чернава бежала следом, лицо её перекосило от злости.
– Нужно напасть неожиданно, чтобы девчонку не тронули.
Сердце пропустило удар. Тот мужчина приставил нож к горлу Веси. Что, если…
– Отпусти её!
Крик донёсся от берега. Поздно.
Ежи пересёк овраг. Милош и Дара стояли в нескольких шагах друг от друга. Впереди, на самом краю Веся, за её спиной мужчина, и нож в его руке переместился ниже, под сердце девушки. Её губа была разбита, на щеке алела ссадина.
– Убирайтесь прочь, кто бы вы ни были! – Незнакомец был бородатый, весь в сером.
– Отпусти мою сестру!
Милош сделал осторожный шаг вперёд, выставил перед собой пустые руки. Чародею не нужно оружие, чтобы убить.
– Что ты хочешь? Деньги? У нас в деревне ты не найдёшь богачей.
– Уйдите. Прочь!
Мужчина крепче перехватил Весю, она взвизгнула в его руках, дёрнулась от страха, и незнакомец сжал руку на её горле, прошипел что-то прямо на ухо. Ежи заметил, как Дара переглянулась с Милошем, и они медленно, по шажку разошлись в стороны, обходя мужчину с двух сторон. Он тоже это заметил.
– Я последний раз предупреждаю: убирайтесь! Иначе девчонка умрёт.
Он не шутил. Это было видно по его лицу, изуродованному шрамами, по рукам, что ловко держали нож, по мечу, висевшему на поясе. Ежи замер. Даже издалека он узнал этот меч. Охотник.
Вот для чего он пришёл в Гняздец. В поисках ведьм. Но почему один? Почему сразу не привёл отряд?
Медленно Милош уходил левее. Он был осторожен, внимателен. А вот Дара могла натворить бед. Ежи догнал её и прошептал еле слышно:
– Это Охотник. Он не будет медлить, убьёт её, если понадобится.
Лицо Дары вытянулось, она опустила руки и оглянулась в растерянности на Охотника.
– Что нам делать?
Если бы только Ежи знал. Если бы от него была хоть какая-то польза. Они оказались беспомощны против Охотника даже теперь, когда выступали вчетвером против одного.
Ежи хотел бы вовсе не смотреть на Весю, но не мог оторвать глаз от её заплаканного лица. Он не мог развидеть клинок, что ловил солнечные блики, упираясь остриём в девичью грудь.
Как их нашли? Кто из деревни после стольких лет решился выдать Воронов? Или кто из них привлёк внимание? Кто привёл за собой погоню?
Дара пришла в Гняздец вся в крови, в разодранной одежде. Она была измождена и напугана, она не один день находилась в пути. Снова она, снова ведьма. И снова подвергала опасности того, кто был дорог Ежи. От злости он задохнулся, забыл обо всём и пропустил момент, когда словно из ниоткуда появился ворон и налетел на Охотника, когтями вцепился в его лицо.
Почти одновременно Милош набросился в прыжке, выхватил Весю, повалил её на землю. Плащ Охотника вспыхнул.