— Ну, ладно, — подумав, протянул Роберт.
Подрик облегчённо выдохнул.
После завтрака Роберт в сопровождении большой свиты во главе Бриенны и мейстера Лерана направился осматривать город. Лиза предлагала ему совершить прогулку в паланкине, но Роберт захотел пройтись пешком — его оруженосец Джайлс с воодушевлением обещал показать милорду все самые интересные места своего родного города.
Доброе расположение духа сына, его игривый и ласковый настрой восхитили Лизу и успокоили. Она с умилением наблюдала из окна, как её красивый мальчик, окружённый хорошо одетыми мужчинами и женщинами, под охраной вооружённых рыцарей с отличительными знаками дома Арренов, выходил за ворота замка. Саму Лизу ждали неотложные дела — с рудников вернулся Бринден Талли, и ей не терпелось узнать подробности его поездки.
Городской рынок ошеломил Роберта. Он провёл практически в полной изоляции всю свою недолгую жизнь и об окружающем мире знал лишь из книг и рассказов матери, старой служанки и редких гостей Орлиного Гнезда. И сейчас кидался от прилавков с деревянными свистульками к конской сбруе, от лавки ювелира и обувщика к ловкому жонглёру в пёстром костюме.
— Ой, что это? — озадаченно спросил Роберт, показывая на небольшого смешного зверька со сморщенной мордочкой.
— Эта тварь называется обезьяна, милорд, — пояснил Джайлс. — Они очень забавные и умеют делать различные трюки. Эй, ты! — крикнул он хозяину зверька. — Покажи, что умеет твоя тварь.
Арлекин начал подбрасывать в воздух маленькие жёлтые сливы, перекладывая по очереди из одной руки в другую, с каждым кругом увеличивая количество, пока в воздухе не образовался сплошной золотистый обод из мелькающих фруктов. Роберт удивлённо вскрикнул. Но представление ещё не закончилось — жонглёр начал бросать по одной сливе обезьяне. Та ловко ловила их лапкой, затем перекладывала в другую и кидала обратно, успевая ловить следующую. От такого дива Роберт в восторге захлопал в ладоши. Но вдруг обезьяна, поймав очередную сливу, не стала возвращать её хозяину, а засунула в рот и съела. А потом показала ему язык. Толпа радостно взвыла.
— Хочу, хочу такую обезьяну! — закричал Роберт, теребя мейстера за рукав.
Тот благожелательно улыбался:
— Не правда ли, некоторые вещи лучше один раз увидеть своими глазами, милорд, чем много раз читать и слышать?
И счастливый Роберт охотно согласился с ним.
— Наш город самый большой в Долине, — рассказывал Джайлс ослеплённому диковинами Роберту. — Конечно, он меньше Королевской Гавани и немного уступает Староместу, но он больше Белой Гавани, и нигде нет таких искусных портных… Потом мы можем подняться на Портняжный Холм и…
— Нет, — сказал Роберт. — Зачем мне портные? У меня много одежды. В пекло!
— Тогда давайте пойдём в Оружейный конец. Столько кузниц вы не увидите нигде, даже в столице… А какие мечи и доспехи делают наши мастера! Если вам будет угодно, милорд, они за одну ночь выкуют вам шлем в виде головы сокола.
— Не угодно, — сказал Роберт, кидаясь к очередной лавке: — А это что?
— Это сладкое мороженое молоко, милорд. Хотите попробовать?
— Хочу! И ещё вот это хочу… и вон тот цветной плащ… Он что, из перьев?
— Да, милорд. Их делают на Летних островах. А ещё летнийцы делают лучшие луки… и сладкое янтарное вино… Хотите попробовать?
— Хочу! Хочу! А это что?
Роберт подошёл к дощатому навесу. На стене висела мишень с нарисованным драконом. Желающие подходили, платили серебряную монету за полдюжины коротеньких копий с иглой на конце, а затем кидали их, стараясь попасть в глаз или нос — за это хозяин лавки давал призы.
— И это тоже хочу… — сказал Роберт. От избытка эмоций у него уже кружилась голова.
Свита обступила его, и Бриенна довольно наблюдала, как два из шести копий воткнулись в глаз и крыло. Сопровождающие одобрительно захлопали, а хозяин вынес Роберту награду: деревянную фигурку коня в боевой броне и рыцаря, у которого сгибались руки и ноги, отчего его можно было усадить в седло.
— Не зря мы с тобой тренировались, Роберт, — сказала Бриенна. Тот радостно кивнул.
— Вы играете в кайвассу, милорд? — задал следующий вопрос неугомонный Джайлс. — Её придумали в Волантисе и теперь везут оттуда к нам. Смотрите, какие красивые доски из дерева. А фигурки из чистого золота!
— Матушка послала кайвассу королю Томмену на последние именины, — сказал Роберт. — Там фигуры были из лунного камня. Очень красивые, я видел… Но эту я тоже хочу… Возьми её, Терранс.
Терранс, наследник лорда Джона Линдерли и второй оруженосец Роберта, с трудом успевал расплачиваться и складывать покупки в огромную корзину, которая с каждой остановкой делалась всё тяжелее. А Джайлс ещё не закончил, водя потрясённого Роберта от лавки к лавке.
— Нигде больше нет таких красивых товаров, — говорил он. — К нам едут торговцы отовсюду. Из Староместа везут книги, с острова Арбор привозят самые сладкие в мире персики… да, вам нужно ещё попробовать арборское вино… Из Мира привозят золотые и серебряные кружева, такие тонкие…
— Зачем мне кружева? — фыркнул Роберт. — Я что, девчонка?
— Что вы, милорд… Я просто так сказал. Но ещё они делают «мирийский глаз», в него можно смотреть далеко-далеко, и всё видеть… а ещё арбалеты…
— Я знаю… матушка говорила, что скоро в моей армии будет несколько отрядов мирийских арбалетчиков… Мы будем самые непобедимые, ясно тебе?
— Конечно, лорд Роберт, — поклонился Джайлс и немного погодя продолжил: — В центре города есть Большая септа. Говорят, статую Старицы привезли первые андалы…
— В пекло септу! — сказал Роберт. Но потом осёкся и глянул исподтишка на Бриенну. Увидев, что та неодобрительно качает головой, он упрямо сжал губы.
— Ещё у нас есть рыбный рынок, если пойти на причал…
— Не хочу! Там, небось, воняет, как в нужнике.
— По причалу можно пройти к сторожевой башне и посмотреть камнемёты… Они защищают проход в гавань. Они такие огромные…
— Похоже, я хочу здесь жить, — пробормотал уже порядком уставший Роберт. Вечером его ещё ждал бордель.
Утром в Большом чертоге замка Графтонов было не протолкнуться. Ждали Роберта.
Бронзовый Джон прибыл в Чаячий город, чтобы возглавить кортеж и проводить его до Рунного Камня. Нестор Ройс, обиженный излишней прытью родственника, мягко выговаривал ему своё недовольство. Лиза благодушно прислушивалась к незлобивой перепалке и улыбалась. Впервые за много лет она была по-настоящему счастлива.
Роберт стал весёлым и покладистым, трясучка почти полностью оставила его, он креп и мужал с каждым новым днём. Мейстер Леран уверил её, что максимум через полгода они навсегда забудут о проблемах Роберта со здоровьем: канут в прошлое кошмары, приступы, носовые кровотечения и ночное недержание.
Радовало Лизу и присутствие Джона Ройса — его безоговорочная поддержка много значила и для неё, и для других лордов и сиров, переговаривающихся сейчас в ожидании главного лорда. Улыбаясь своим мыслям, она снова и снова прокручивала в голове сцену с Аньей Уэйнвуд, когда та в очередной раз высказала ей своё недовольство поведением Роберта. В ответ Лиза напомнила, что все скупленные Петиром Бейлишем долговые обязательства Уэйнвудов теперь принадлежат ей, как его вдове. И что она предъявит их к оплате немедленно, если Анья не уймётся. Старая капустная кочерыжка вмиг утратила весь свой пыл. Лиза несолидно хихикнула про себя, вспомнив, как Роберт впервые так назвал пожилую леди. Так ей и надо! Никто и ничто не помешает её мальчику занять положенное ему по праву место. Сейчас все эти высокородные сиры и лорды терпеливо ожидали, когда его милость соблаговолит проснуться и почтить их своим присутствием. И так будет всегда!
Двери в Большой чертог с шумом отворились, и вбежала Бриенна — растерянная, растрёпанная, прижимая к боку меч. Её и без того не слишком красивое лицо уродливо искривилось, толстые губы тряслись.
— Миледи, — нашла она взглядом Лизу, — Роберт… он… его…
Лиза замерла на стуле, не в силах пошевелиться. Она видела, как следом уже вбегали Подрик и Мортон Уэйнвуд, такие же взволнованные и с перекошенными от страха лицами. «Нет. Нет! — пульсировало у неё в висках. — Только не это…» А Бриенна никак не могла выговорить решающее слово, мямлила, продолжая мучить заледеневшую в ужасе мать.
— Роберт… он… его похитили, — наконец-то прояснилось главное. — Они говорят, что убьют его, если вы… если мы… они пишут, что… — Бриенна, спотыкаясь словно пьяная, подошла к столу и протянула Лизе грязный мятый листок.
Та взяла бумагу и поднесла к глазам. Рука дрожала, буквы прыгали и никак не желали складываться в слова. Уловив суть, Лиза отшвырнула листок и резко встала, готовая к чему угодно для спасения сына — убить Бриенну, вцепиться в бороду Герольда Графтона, выхватить меч у Джона Ройса, упасть на грудь Бриндена Талли и беспомощно разрыдаться… Но она не могла двинуться с места, словно приросла ногами к полу, а ладонями к столу. А потом в грудь будто ударили молотом, выбив из неё весь воздух. Покачнувшись, Лиза упала вперёд, раскинув руки в стороны. Она прижалась лбом к липкой, пропахшей элем и какой-то кислятиной столешнице, пытаясь закричать, что-то сказать, но лишь надсадно хрипела. Так вот как мерзкая ведьма решила покончить с родом Арренов, вот какую смерть уготовила её сыну! Лиза зажмурилась и завыла.
В детстве они часто играли с Кейтилин и Эдмаром в игру «Найди меня». Им с Кэт нравилось прятаться от не очень смышлёного младшего брата. Наблюдая из укрытия, как он ходил по двору, растерянно заглядывал в птичник и корыта для свиней, они радостно переглядывались и хихикали. Как-то, притаившись в амбаре, сёстры увидели мышь, которая нападала на кошку, отгоняя её от своей норы. Она пищала, махала крохотными лапками и прыгала в сторону огромного по её меркам зверя. «Какая глупая», — сказала маленькая Лиза. Мышь была размером с четверть кошкиного хвоста. «Она не глупая, — возразила Кэт. — Она храбрая. Она защищает своих мышат. Все матери храбрые, когда их дети в опасности».