— Да, милорд… — сказал Роланд.
— Мортон Уэйнвуд, леди Кассандра защищала вас до последнего, — обратился к нему Роберт. — Ведь она не только ваша давняя любовница, но ещё и мать вашего бастарда.
Сир Мортон вздрогнул и быстро взглянул на сына. Роланд приоткрыл рот. Роберт ухмыльнулся, разглядывая их.
— Челюсть Уэйнвудов не спутаешь ни с какой другой… — сказал он и презрительно скривился. После чего угрюмо процедил: — Вашему ублюдку не поздоровилось бы, сир. Поэтому вашей шлюхе пришлось мне всё рассказать. Вы знали о туннеле под стеной. И когда глупый маленький лорд захотел приобщиться к жизни взрослых мужчин, именно вы придумали, как воплотить в жизнь то, что задумала ваша мать. Леди Кассандра опоила мою стражу и девушек. А вы с ней притворились, будто вас тоже опоили.
Роберт помолчал, чтобы выровнять сбитое гневом дыхание.
— Во всём обвинили помощницу вашей любовницы, — сказал он. — Это было просто, ведь похищение расследовали вы. Вы сказали, что она подмешала зелье в вино и открыла дверь горцам. А потом сбежала с ними. Но это вы убили её и спрятали тело! — Роберту так и не удалось справиться с яростью. — Это вы, сир, открыли дверь тайного хода и пустили Обгорелых внутрь! Именно вы… капитан моей дорожной гвардии, который поклялся защищать меня в той поездке… Вы изменник и клятвопреступник, сир. Вы признаёте свою вину?
— Признаю… — Сир Мортон встал на колени. — Пощадите моего сы… пощадите сына леди Кассандры, милорд. Он ещё совсем ребёнок… и он ни в чём не виноват.
Роберт равнодушно пожал плечами.
— Я тоже был не взрослым мужем, когда вы отправили меня на смерть. И тоже ничем не провинился перед вами.
Сир Мортон закрыл лицо руками, Роберт отвернулся.
— Почему вы просто не убили меня, леди Уэйнвуд? — Та возмущённо вскинулась, и Роберт понимающе кивнул: — Да, конечно… благородные леди и сиры не убивают детей… своими руками. А вот чужими…
Он скрипнул зубами и перехватил аракх поудобнее. Леди Анья кинула быстрый взгляд на оружие, но не пошевелилась.
— Это вы придумали продать меня горцам, — сказал Роберт. — Они дикари и воюют с нами веками. Одним похищенным долинцем больше, одним меньше… Никто бы вас не заподозрил. Идея с запиской тоже была вашей. Ни у кого не должно было возникнуть сомнений, кто виновен в похищении.
Роберт внимательно рассматривал стоящую перед ним Анью.
— Даже когда вы уже связались с горцами, то не брезговали и по мелочам вредить мне. Вы поддерживали слухи о моём безумии, прилюдно жалея «скорбного умом лорда». По вашему наущению Джайлс подначивал меня на безобразия. Вы даже подарили мне коня с изъяном, в надежде, что он зашибёт меня.
Роберт замолчал, обвёл взглядом стоящих вокруг, проверяя реакцию на свои слова. Лица мужчин были суровы и непроницаемы. Бриенна хмурилась, с осуждением поглядывая на леди Анью. Лиза тоже смотрела на неё, но с негодованием, и бормотала ругательства. Грай с тревогой смотрела на деда.
— В своём желании сделать сира Хардинга лордом Долины вы проявили завидное упорство, — сказал Роберт, снова повернувшись к леди Анье. — Ведь сразу вождь Обгорелых не согласился, верно? Его сын вернулся с войны, нагруженный золотом. Зачем ему ещё? Зачем ему злить лордов Долины без особой для себя выгоды? Он послал вас дракону под хвост, миледи! Но вы не отступили. Вы предложили ему родовые валирийские кинжалы… Вам так хотелось моей смерти, что вы отдали родовое оружие людям, которых презираете…
Роберт снова прервался, чтобы чуть унять клокочущее бешенство.
— Ни у кого в горах нет оружия из валирийской стали… — придушенно прохрипел он. — Ни у одного племени никогда не было ни одного клинка! И Трёхпалый не устоял. Видели бы вы, миледи, как он смотрит на них. Не удивлюсь, если он с ними спит… Лишь раз Тиммет дал один из них мне в руки. Я видел клеймо. Я собственными глазами видел на рукояти сломанное колесо Уэйнвудов! — Он почти рычал: — Вы продали мою жизнь за два сраных ножа!
Леди Анья вздрогнула, но взгляд не отвела. Глаза Роберта хищно сощурились.
— Говорят, вы отменный игрок в кайвассу, миледи? — Она удивлённо вскинула брови, и он презрительно скривился: — Вероятно, вы воображали себя «драконом», который одним взмахом хвоста сбросил с доски слабого «ополченца». Вы были уверены, что изменили ход игры. Но кайвасса коварная игра. Бывает, что стоящий на приставном поле «требушет» может убить «дракона»… Кто мог ожидать от дикаря, что он захочет сыграть в свою игру? — Роберт довольно ухмыльнулся: — Тиммет вас ловко надул, миледи.
Леди Анья недоверчиво посмотрела сначала на Грай, а затем снова на Роберта. Он злорадно рассмеялся, наслаждаясь её растерянностью, и пожал плечами:
— Я не знаю. На самом деле не знаю, почему Тиммет не выполнил свою часть сделки. Почему он пошёл на поводу у дочери и оставил меня в живых. Почему позволил пленнику дружить со своей дочерью… жить в одном шатре со своим сыном… рядом спать и вместе тренироваться. Я не знаю, почему он дал вам себя уговорить… и действительно ли всё дело в кинжалах. Кто разберёт этих дикарей, что у них на уме… Но я точно знаю другое. Я пощажу Уоллеса, обещаю. Вам нужно лишь сказать правду. Сейчас. Вы признаёте свою вину?
— Да.
Роберт выдохнул. Толпа зашумела. Илис Уэйнвуд пытался что-то сказать, в нетерпении постукивая тростью о землю.
— Гаррольд… Анья… Гаррольд… — Его голос никак не хотел подчиниться ему. — Он знал? Анья, он знал?
Она всё же опустила голову. Букли качнулись из стороны в сторону.
— Нет, дядя…
— Что же ты наделала, Анья? Что же ты наделала? Наш благородный, храбрый, ни в чём не повинный мальчик… мой бедный внук… — По его лицу текли слёзы.
Роберт смотрел на свой аракх. Кровь засохла и превратилась в бурую грязь. Он вложил оружие в ножны и развернулся к Рыцарю Девяти Звёзд.
— Сир Саймонд, вы глава Совета лордов Долины. У вас есть сомнения в законности того, что вы сегодня видели и слышали?
Темплтон чуть склонил голову.
— Нет, милорд. Вы были в своём праве.
Роберт удовлетворённо кивнул и отыскал взглядом Тириона Ланнистера.
— Лорд Тирион. Вы представитель… хм… королев. Хотите что-нибудь сказать?
Тирион поклонился. Всё это время он молчал и даже не пытался злословить, как обычно. Его взгляд был хмурым и озабоченным.
— Думаю, турнир у Чаячьей Башни войдёт в историю, как самый непредсказуемый… Моя сестра вас здорово недооценила, милорд. Зря она не настояла, чтобы поехал Джейме. На это стоило посмотреть. — Он задумчиво почесал нос. — Как полномочный представитель королевы Дейнерис, обещаю рассказать её величеству всё подробно. Полагаю, она согласится с сиром Саймондом, — после чего досадливо поморщился: — От себя лично добавлю, что тоже немного ошибся на ваш счёт… и вчера кое-кому наговорил лишнего. За что искренне извиняюсь. — Тирион снова церемонно поклонился, теперь уже в сторону Грай. А затем кивнул на пленников: — Что вы сделаете с этими людьми?
Роберт снисходительно усмехнулся, словно услышал глупость.
— Что делают в Вестеросе с теми, кто покушался на жизнь правителя? Их казнят.
— По традиции голову рубит тот, кто выносит приговор. Вы собственноручно отрубите им головы? — К Тириону постепенно возвращалось присущее ему нахальство.
— В Долине не рубят головы. Вам ли не знать? Изменников закуют в цепи. И в клетках отвезут в Орлиное Гнездо. Там поднимут наверх. Только для того, чтобы затем сбросить в Лунную дверь. Всех, кроме Уоллеса Уэйнвуда. Его отправят на Стену. Ночному Дозору нужны храбрые рыцари. Сир Уоллес им пригодится.
Леди Анья кинулась вперёд. Седрик Иген преградил ей путь, и она воскликнула в замешательстве:
— Но вы обещали, милорд! Вы же обещали пощадить Уоллеса…
— Я сохраняю ему жизнь, миледи! — рыкнул Роберт с гневом. — Вам мало?!
— Но… но он последний из Уэйнвудов… и если он… если его… Но, милорд, так у него никогда не будет семьи… детей. Вы же уничтожаете наш дом! Вы лишаете род Уэйнвудов будущего…
— Равно как и вы хотели уничтожить род Арренов, миледи, — ледяным тоном отрезал Роберт.
Анья Уэйнвуд отступила назад, ошеломлённая таким вероломством, и в смятении оглядела окружавших её лордов, рыцарей и стражников, ища в их лицах поддержку.
— Вы не сделаете этого, лорд Роберт! — раздался решительный голос, и она с надеждой обернулась. Сир Илис смотрел на Роберта твёрдо и уверенно. Он уже не выглядел, как раздавленный горем старик, и словно стал выше ростом. Трость в руке не дрожала, спина была прямая, а подбородок упрямо выдвинут вперёд. — Ведь вы поклялись своей честью! — сказал он непреклонно.
— Да ну? Когда это? — Роберт склонил голову набок и с живым интересом ждал продолжения.
— Да, милорд! — воинственно вскричал сир Илис. — На Совете лордов вы сказали, что обязаны нашей семье! Семье Уэйнвуд! Если вы забыли, то я вам напомню! Вы при всех поклялись своей честью! При всех, милорд! Сказали, что… сказали… что… — он запнулся.
Роберт затаил дыхание, пожирая его взглядом. Губы растянулись в улыбке, больше похожей на оскал. А сир Илис повторял шёпотом слова той клятвы, и осознание их истинного смысла постепенно доходило до него, заставляя заикаться. В итоге он замолчал и потрясённо воззрился на Роберта, словно увидел нечто ужасное.
— Я сказал, что Аррены никогда не забудут, чем обязаны Уэйнвудам, — медленно, с расстановкой произнёс Роберт слова, которые застряли в глотке старого воина.
Роберт обвёл победным взглядом толпу, не скрывая своего торжества. Во всём его облике, позе, голосе сквозило неприкрытое, искреннее ликование.
— И кто упрекнёт меня, что сегодня я не сдержал своего слова, сир?!
Илис Уэйнвуд вскрикнул и зашатался.
Всё же возраст брал своё. Талли пропустил момент, когда Грай метнулась вперёд. Она подскочила к сиру Илису и обхватила его руками, пытаясь удержать оседающее на землю тело. Ей ни за что было не справиться самой, если бы сзади того не подхватил под мышки Подрик Пейн. Грай обняла с трудом стоящего на ногах деда и прижалась к камзолу мокрой щекой, приговаривая: «Дедушка, милый дедушка…»