Эта так называемая Пелопоннесская война растянулась на 27 лет (431–404 годы до н. э.) и стала не только самым продолжительным, но также самым крупномасштабным и кровопролитным межполисным вооруженным конфликтом в истории Древней Греции. В борьбу вступили два сильнейших в эллинском мире политических объединения — Пелопоннесский союз и Афинская морская держава. А со временем в военное столкновение оказались втянутыми не только полисы — члены этих объединений, но и почти все греческие государства, потому что каждое из них в той или иной мере тяготело либо к Спарте, либо к Афинам. «Нейтральных» почти не осталось.
Начиная с 431 года до н. э. и на протяжении ряда лет мощное шестидесятитысячное сухопутное войско Пелопоннесского союза почти ежегодно вторгалось в Аттику и опустошало сельскохозяйственные угодья. Главной целью пелопоннесцев было вызвать противника на генеральное сражение, разгромить его (а разгром в битве на суше был неминуем, ибо афиняне, сильные на море, заведомо уступали спартанцам в количестве и качестве сухопутных вооруженных сил) и таким образом сразу решить исход войны в свою пользу.
Однако Перикл, руководивший обороной Афин, понимал, что ни в коем случае не следует поддаваться на подобного рода провокации. По его распоряжению при получении известия о подходе вражеской армии все сельское население Аттики заблаговременно эвакуировалось с хоры (сельской местности) в город, под надежную защиту стен.
Отметим тут, что в отличие от Спарты, которая вообще не имела оборонительных укреплений, Афины были окружены мошной системой фортификационных сооружений, включавшей в себя стены вокруг самого города, стены вокруг Пирея и соединявший их коридор Длинных стен. Надежно связанный с морем, по которому всегда могли поступать подкрепления и продовольствие, «город Паллады» был совершенно неуязвим для сколь угодно длительной осады, пока его флот господствовал в Эгеиде.
Хотя крестьянам и было не по душе смотреть на то, как враги разоряют их земельные наделы, все же от голода они не страдали: в Пирей на кораблях постоянно подвозилось продовольствие. А тем временем выжидательная тактика Перикла приносила свои плоды: пелопоннесское войско, не добившись своего, с наступлением осени возвращалось на родину (воевать зимой в античном мире было не принято), и крестьяне имели возможность на зиму разойтись по домам, чтобы весной вновь эвакуироваться в город. Боевые же действия атакующего характера афиняне проводили там, где они были особенно сильны, — на море. Афинский флот совершал рейды вокруг Пелопоннеса и пытался наносить неожиданные удары по прибрежным поселениям противника.
Первые годы войны не приносили решающего успеха ни одной из сторон: надежды Спарты на «блицкриг» не оправдались, жители подвергавшихся осаде Афин вели себя спокойно и выдержанно. Однако переполнение города эвакуированными крестьянами породило антисанитарные условия, что привело к мощной вспышке эпидемии неизвестной болезни (современные ученые определяют ее как чуму или сыпной тиф). Эпидемия, разразившаяся летом 430 года до н. э., спутала планы Перикла; она продолжалась около четырех лет, и жертвами ее стали до четверти всех афинян. Все это привело к окончательному падению популярности Перикла. Лидер афинского полиса был смешен с должности стратега, отдан под суд и приговорен к крупному денежному штрафу. Правда, в следующем году он вновь был избран стратегом, но вскоре после этого сам умер от охватившей город болезни.
Достойного преемника Периклу долгое время не находилось. После его смерти на ведущую роль в городе претендовали два политика — Клеон и Никий. Клеон, незнатный, но состоятельный владелец кожевенной мастерской, являлся типичным демагогом и пользовался авторитетом у низших слоев демоса благодаря постоянно проводившимся им мерам популистского характера. Клеон призывал к войне «до победного конца» и выступал против любых попыток установить мирные отношения со Спартой. Никий — мы с ним уже знакомы, — считавшийся одним из богатейших граждан Афин (он был крупным землевладельцем и имел в собственности до тысячи рабов), прославился в первые годы войны как мудрый и осторожный военачальник. При этом он был склонен к заключению мира со спартанцами — естественно, на приемлемых для Афин условиях. Умеренный по своим политическим взглядам Никий пользовался поддержкой афинского крестьянства, страдавшего от все более затягивавшейся войны.
Эпидемия, бесспорно, ослабила Афины. Но они стремились продемонстрировать, что, несмотря на обрушившиеся на них несчастья, еще очень сильны и готовы к продолжению военных действий со Спартой на равных. В 429 году до н. э. пала давно осаждавшаяся афинянами Потидея. В целях улучшения финансового положения афинское народное собрание в 425 году до н. э. по инициативе Клеона резко — более чем в два раза — увеличило суммы фороса, взимаемого с союзных полисов. Надо полагать, граждане голосовали за это постановление с энтузиазмом (еще бы, доходы государства сразу возрастут!), совершенно не задумываясь о том, по какому гибельному пути ведет их Клеон. Стоило ли в тяжелые военные годы еще сильнее раздражать союзников, которые и без того роптали на афинское засилье? Сиюминутные выгоды заслоняли в умах людей очень опасные последствия.
А в союзных полисах действительно все росло и росло недовольство. Правда, большинство их опасалось открыто протестовать: Афины, несмотря на обрушившиеся на них несчастья, были еще очень сильны, их флот по-прежнему безраздельно господствовал в Эгеиде.
Начав оправляться от последствий эпидемии, Афины перешли к более активному ведению войны; политическая линия Клеона имела значительный перевес. В 425 году до н. э. они захватили город Пил ос на юго-западном побережье Пелопоннеса и превратили его в свой опорный плацдарм. При этом были захвачены в плен несколько сот спартанских воинов (в том числе 120 спартиатов из знатных родов). Их в оковах переправили в Афины и оставили там в качестве заложников. Дело при Пилосе было весьма крупной победой Афин, важной как в военно-стратегическом. так и в моральном отношении. История Спарты до того практически не знала случаев, когда спартиаты сдавались бы в плен; был, таким образом, развеян миф о непобедимости этого военного сословия спартанского полиса, что было для него неслыханным позором. После этого пелопоннесское войско больше не осуществляло нашествий на Аттику, поскольку спартанские власти боялись, что заложники в таком случае будут казнены.
Пил ос продолжал оставаться военной базой Афин на территории противника. В 424 голу до н. э., развивая достигнутые успехи, афинская эскадра под командованием Никия овладела островом Кифера, лежавшим к югу от Лаконики и использовавшимся спартанцами в качестве морского порта. Спарта как бы зажималась в «клещи» со всех сторон.
Нельзя сказать, чтобы все афинские военные кампании этих лет были только удачными. Так, в том же 424 году до н. э. союзники Спарты — беотийцы — нанесли афинскому сухопутному войску тяжелое поражение при местечке Делий (на границе между Аттикой и Беотией). Тем не менее перевес в войне явным образом переходил на сторону Афин. В этих условиях спартанские власти пришли к мысли о необходимости смены общей стратегии: рутинная практика ежегодных вторжений в Аттику совершенно не оправдала себя.
В 424 году до я. э. отборный отряд пелопоннесцев под командованием лучшего спартанского военачальника, молодого и энергичного Брасида, совершил стремительный бросок через всю Балканскую Грецию на северное побережье Эгейского моря. В этом регионе Афины издавна имели сильные позиции, оттуда они получали строевой лес для своих триер, золото и серебро, добывавшиеся в расположенных там рудниках, а также немалые суммы фороса от находившихся там союзных полисов. После прибытия Брасида многие из этих полисов стали добровольно переходить на сторону Спарты, другие он брал силой.
В частности, в его руках оказалась чрезвычайно важная афинская колония Амфиполь на фракийском побережье Эгеиды. Для афинян все это было полной неожиданностью. Лишь в 422 году до н. э. они смогли направить в район Амфиполя свой флот и войско под командованием Клеона. Битва при Амфиподе принесла победу спартанцам, однако в ней погибли вожди обеих сражавшихся армий — и Клеон, и Брасид.
Итак, на протяжении своего первого десятилетия Пелопоннесская война шла с переменным успехом. Обе враждующие стороны нуждались в мирной передышке. Нарастанию мирных настроений в Афинах способствовала гибель главы «военной» группировки Клеона. Никию, влияние которого усилилось, удалось склонить афинское народное собрание к ведению мирных переговоров со Спартой, в которой после гибели сторонника войны Брасида тоже возобладала стремившаяся к миру группировка.
В результате переговоров в 421 году до н. э. был подписан мирный договор (так называемый Никиев мир), возвращавший стороны к положению, существовавшему до начала войны. Таким образом, ни одно из имевшихся между Афинами и Спартой противоречий не было устранено. Договор был рассчитан на 50 лет, но на деле мир не мог быть долгим и прочным, и это все понимали. Он лишь завершил собой первый период Пелопоннесской войны. По сути дела, Элладе была дарована небольшая мирная передышка. Продолжалась она только несколько лет, да и в это время как Афинская морская держава, так и Пелопоннесский союз готовились к новым военным кампаниям. Под прикрытием Никиева мира начинали уже происходить стычки, вначале небольшие, потом все более интенсивные; однако официально афино-спартанский договор пока отменен не был.
Напомним, что среди афинских граждан имелось немало лиц, симпатизировавших Спарте и тамошним порядкам. Да и сам Сократ, кстати, был в их числе. Но особенно отличалась этим аристократическая молодежь. Как восприняла она войну с государством, которое считала образцовым и достойным подражания?
Многое здесь пояснит вот какая историческая параллель. В России начала XIX века представители знати в подавляющем большинстве просто-таки бредили Францией. На светских раутах в Санкт-Петербурге и Москве звучала преимущественно французская речь; считалось не просто хорошим тоном, а чем-то совершенно необходимым нанять для воспитания детей гувернера-француза. В Наполеоне же однозначно видели великого человека, непревзойденного гения всех времен и народов…