Бабушка провожала их, даже вышла из дома, хотя выходила редко.
– Так, Елена и Ирина в прицеп, – скомандовала тетя.
– Не полезем в прицеп! – мгновенно отозвались девочки.
– Если кто увидит – позорище! – возмущались они в один голос.
– Давайте я поеду и… Лена, – предложила Таня, чтобы сократить количество недовольных.
Кое-как уговорили Лену ехать в прицепе. Она повязала платок по самый лоб, чтобы, если встретят кого знакомого, ее не узнали. Потом оказалось, что сидеть в прицепе неудобно, тем более предстояло ехать по грунтовой дороге. Дядя Миша нашел в гараже старое сиденье от люльки, но второго не находилось. Пошли обратно домой – искать на чем сидеть.
– Чово собираетесь-то до обеда, бестолочи, – ворчала бабушка.
Наконец усадили Таню и Лену в прицеп. Тетя села за дядей Мишей. Ира и Ася вдвоем втиснулись на сиденье в люльке. Под аккомпанемент недовольных воплей и протестов тетя замотала их в платки – чтобы не простудили уши от ветра. Выехали на улицу, дядя остановил мотоцикл и вышел, чтобы закрыть ворота.
Покатили по улице. Дядя ездил быстро, и ветер свистел в ушах, пробивался даже через платок.
На их улице было пустынно, но, когда они повернули к больнице, стали встречаться местные. Они здоровались или махали издалека. Тетя попросила остановиться – мимо шли Дубинины, оба, муж и жена, возвращались с рынка. Тетя не стала сходить с мотоцикла и сидя отвечала на вопросы: удалось ли поставить коньяк и не было ли запаха у самогона, потому что в последний раз пахло не так, как надо, и перед тем, как делать самогон для тети, они прочищали самогонный аппарат.
– Дадите чекушку попробовать-то? – спросил муж.
Тетя засмеялась и сказала, что обязательно даст.
Поехали дальше. Встретили несколько Таниных знакомых. Дядя Миша каждый раз притормаживал, чтобы Таня поздоровалась и ответила на одни и те же вопросы.
– Что, вернулась?
– Что, в городе не получилось?
Таня нехотя отвечала, а потом попросила отца не тормозить, а проезжать. Но остановиться все же пришлось – на перекрестке на горке, когда раздался пронзительный свист милицейского свистка и сам Жолдас, стоявший в кругу односельчан, отделился от них и направился к мотоциклу. Дядя, издав три длинных «дрынннь-дрынннь-дрынннь», остановился.
– Ну дядь Миш, ну сколько раз говорить – не гоните вы так по деревне! – Жолдас размахивал руками, подходя ближе. – На прошлой неделе Ахметовы в кювет вылетели, а вы…
Он подошел ближе и увидел Таню.
– И люди в прицепе.
– Привет, Жолдас, – сказала Таня.
– Привет, – ответил милиционер и замялся, засуетился, положил свисток сначала в нагрудный карман, потом переложил в карман брюк.
– Странный какой-то, – шепнула Ася Ире, а та фыркнула в ответ.
– В общем, не гоняйте, а то штраф выпишу! – пообещал Жолдас.
– Больше не будет. Я прослежу, – пообещала тетя.
Дядя ничего не сказал, а стал заводить мотоцикл. Мотоцикл не заводился.
– Подтолкни, раз остановил, – потребовала тетя.
– Ну Мария Петровна! – возмутился Жолдас. Но мотоцикл подтолкнул. Старый «Урал» затарахтел и набрал скорость.
Участки с картошкой не были никак огорожены, только в самом начале, у дороги, были колышки, на которых были нацарапаны фамилии. Кое-где владельцы уже пололи свой огород.
Дядя остановился у одного из нескончаемых участков, и все вышли и стали разминаться, будто ехали несколько часов, а не пятнадцать минут. Потом переоделись, взяли тяпки и вошли на заросшие картофельные ряды. Каждый взял себе по ряду. Ася пошла с тетей, размышляя о том, сколько же лет потребуется, чтобы переполоть всю картошку, ведь рядов (она посчитала) было тридцать, и они были бесконечной длины, а пропольщиков – всего пятеро, не считая самой Аси.
Поначалу весело болтали и шутили, но скоро силы на шутки закончились, и пололи молча, обливаясь потом. Тяпкой нужно было срубить всю траву и потом окучить картофельные кусты – собрать землю вокруг них, чтобы корни не остались голые. У Аси не хватало сил, чтобы полоть и окучивать, и она бегала от ряда к ряду и выдергивала кусты самой длинной травы – лебеду и лопухи, которые не брали тяпки, утаскивала их к дороге и складывала в ровные кучи.
Когда солнце стало высоко-высоко, съездили окунуться на речку. И оказалось, что Игорь снова там, ловит рыбу в тени ивовых кустов. Пока все окунались и отдыхали, разворачивали стол, Ася успела выловить окунька удочкой Игоря. Они бросили его в ведерко – полосатая рыбка весело крутилась в ведре.
– Мой брат сегодня музыку на дискотеке крутит, – сказал Игорь.
– И что? – не поняла Ася.
– Можно пойти послушать. Кассеты новые. Сегодня из города привезли. – Он опустил голову и, Асе показалось, покраснел.
Она засмущалась и ничего не ответила.
Асю позвали с другого берега:
– Аська, давай есть и поедем!
– Ну, я, в общем, сегодня зайду в семь, – сказал Игорь, и Ася с сильно бьющимся сердцем побежала к своим.
С прополкой закончили через несколько часов, а не через несколько лет, как думала Ася.
– Давайте быстрее, – торопила всех она.
На обратном пути опять заехали на речку, и Ася без конца спрашивала, сколько сейчас времени, так, что родня начала что-то подозревать. В речке Ася прополоскала как следует волосы и расчесала их руками, но все равно, когда ехали домой, волосы растрепались от ветра.
Ожидание
Ася достала из-под своей кровати сумку с вещами и искала что надеть. Новое платье, которое привезла мама, оказалось с пятном на животе. Поэтому выбора не оставалось, и она вытянула легинсы и футболку. И то и другое было помятое, и Ася натянула их на себя и стала разглаживать руками.
– Аська, ты куда намылилась? – подозрительно спросила Лена.
– Погулять, – не моргнув глазом соврала Ася.
– Не устала? – удивилась Лена, хотя сама тоже собиралась на дискотеку.
Втроем крутились у зеркала в прихожей, причесывались и приглаживали лаком лохматые от речной воды и ветра волосы. Из ванной вышла тетя.
– Ты-то куда собралась? – удивилась она.
– На дискотеку, – призналась Ася.
У родни глаза полезли на лоб, а потом сестры расхохотались, а тетя возмутилась:
– Какая еще тебе дискотека? Мне мать твоя голову оторвет!
– Не оторвет, я же с Ирой и Леной!
– Ее жених сегодня пригласил! – догадалась Ира.
– Жоних-то который белобрысый? – уточнила бабушка, выглядывая из своей комнаты.
Ася увидела в зеркале, что ее лицо, уши и шея стали красного цвета.
– Так, никаких женихов, – сказала тетя.
– Ну он же зайдет! – почти взмолилась Ася.
Сестры и бабушка хохотали.
– Пусть по улице погуляют, – крикнула из ванной Таня. – Договорились же. – Она вышла в прихожую, на ходу вытирая волосы полотенцем. – Все время дома сидит. Вредно для психики.
Тетя буркнула «ну ладно, пусть гуляют».
Скоро за Леной и Ирой пришли друзья. Ася вышла на крыльцо и ждала Игоря. Солнце стояло высоко, и она прилегла на диван на веранде.
Но вот улица ожила: гнали коров с выпаса, прогуливались бабушки и дедушки, днем прятавшиеся от жары. Дядя и тетя занимались обычными делами – управлялись по хозяйству. Слоняясь по дому, Ася взглянула на часы в зале – половина девятого, а Игоря все нет. Таня вернулась из сарая с полным ведром молока и, не обращая внимания на Асю, что было особенно обидно, сбросила шлепанцы на крыльце и проплыла на кухню, и там ведро громыхнуло о стол.
Ася вышла на дорогу и посмотрела туда-сюда. Забрела за дом и заглянула в баллон. Он наполовину опустел – поливали овощи на огороде. Ася просунула руку в зазор между ним и стеной и достала оттуда синее ведерко. Над головой проскрипело и открылось окно на кухню. Из него высунулась бабушка и, увидев Асю, спросила:
– Ишшо не пришел?
Ася отрицательно покачала головой.
– От, итить иво, жаних!
– Баба! – одернула бабушку Таня.
Ася осталась наедине с синим ведерком и, глядя на него, разозлилась и чуть не выплеснула жижу, но остановилась. Успокоившись, она зачерпнула жижу, чтобы посмотреть на личинки, но, сколько ни зачерпывала, в жиже никто не шевелился – там вообще никого не было. И снова вокруг Аси затрепетали, закружили воображаемые розовые, голубые, зеленые, сиреневые стрекозы, а потом они сорвались вверх, за забор и за сараи, за поле для выгона, за речку и дальше – к горе, вокруг которой кружили орлы.
– Улетели, – сказала Ася. – Живите хорошо.
В половину десятого она вернулась в дом и переоделась в обычную одежду. После ужина сидела над книжкой по программе – «Дикими лебедями». История несчастной Элизы казалась особенно грустной, аж слезы наворачивались. Асе хотелось, чтобы кто-то и ее пожалел, но за столом говорили о делах, о хозяйстве. Только бабушка перед тем, как уйти к себе в комнату, погладила Асю по голове и утешила:
– Может, случилось у иво чиво.
Падение
– Смотри, смотри, спиливает! – Девочки прилипли к окну в детской.
Сначала их привлек грохот из огорода. Это бабка-соседка притащила деревянную лестницу и пристраивала ее к забору у яблони. Потом поднялась по ней с пилой в руках. Происходило это потому, что утром девочки пошли поесть ранеток с соседской яблони, а Майериха высунулась из окна и отругала их.
Ранние ранетки созрели у соседки еще неделю назад. На яблонях тети они висели зеленые, кислые, поспевать им было еще недели две. И поэтому ветка яблони бабки-соседки, заманчиво наклонившаяся по нашу сторону забора, усеянная сладкими красными яблочками, уже была общипана девочками. Тетя Маша запрещала им рвать чужие яблоки, но девочки каждый раз отвечали – ничего страшного, если поедят немного. Удержаться не было никакой возможности – ранетки были красные, покрытые белым налетом. Если надкусить, из них брызгал кисло-сладкий сок. Внутри они были прозрачные, с красными прожилками и бело-коричневыми семечками.
Ветка стремительно теряла свои плоды и поднималась выше и выше от забора, и Майериха это, конечно, видела. Соседка не могла терпеть хищения ее имущества и решила пойти на самую кардинальную меру.