На галечном пятачке, который деревенские называли пляжем, в беспорядке лежали вещи – одежда, обувь, рюкзаки. Четверо мальчишек, с виду лет с десяти до шестнадцати, стреляли друг в друга из водяных пистолетов на другом берегу. Еще один помладше, как Ася, стоял в отдалении, забросив удочку в глубокое место у кустов.
– Пацаны, подвиньте вещи, сесть некуда, – недовольным тоном, в котором слышались интонации и бабушки, и тети Маши, сказала Лена.
Двое мальчиков сорвались, перебежали речку, мгновенно собрали вещи и бросили их в одну кучу, освободив пляж почти полностью. Ловивший рыбу мальчишка посмотрел на суету и не двинулся с места. Ася не поняла сразу – один он здесь или вместе с остальными. Сначала ей показалось, что он острижен налысо, но, присмотревшись, она увидела, что его волосы так выгорели на солнце, что стали под цвет бледной кожи. На фоне других мальчиков, самой Аси и ее сестер мальчик выглядел, как будто попал сюда из середины самой холодной зимы.
Ася раздевалась, украдкой разглядывала его – пялиться в открытую было невежливо. Он стоял по колено в воде, на нем были только купальные плавки и резиновые сапоги. Речная вода иногда переливалась в правый сапог, и, когда он набрался доверху, мальчик согнул ногу в колене, и вода вылилась обратно в речку. Ася рассмеялась. Никто этого не заметил – сестры переодевались, четверо друзей играли, и только бледный рыбак повернул голову и внимательно посмотрел на Асю. Она выпрямила спину и откинула назад волосы, чтобы взлетели от ветра, как в рекламе.
Сестры ворчали: негде было раздеться, некуда сложить вещи, галька впивалась в тело даже через покрывало, а проезжавшие по мосту мотоциклы и машины обдавали их тучей пыли. Но вот по мосту промчался на велосипеде Артур. Он тоже обдал троицу облаком пыли, но в этот раз сестры не выразили недовольства, а подскочили и замахали ему руками. Артур бросил велосипед на съезде с моста и сбежал к пляжу. Ира и Лена защебетали, рассказали, как их наказали за вчерашний побег и опоздание, потом, понизив голос и оглядываясь на Асю, говорили, таинственно улыбаясь. Ася хмыкнула и отвернулась, будто ей не интересно, но прислушивалась.
– Эй, малая! – позвал ее Артур. Ася оглянулась. – Не обижайся, что вчера бросили!
Ася не ответила и отвернулась, но все равно было приятно, что он извинился. Она встретилась глазами с рыбаком. Они секунду смотрели друг на друга, потом мальчик моргнул и смущенно опустил голову, согнул ногу в колене, и из сапога полилась вода. Ася во весь голос рассмеялась. Мальчик посмотрел на нее, улыбнулся и подмигнул.
Артур уехал, оставив сестер в отличном настроении.
– Пошли окунемся, что ли, – предложила Ира.
В речке били ключи, поэтому и в самое жаркое лето вода была холодная. Сестры взяли Асю за руки с обеих сторон и побрели в воду, ойкая и повизгивая. Вода сбивала с ног, но все дошли до середины речки. Потом нащупали самое глубокое место, расцепили руки и легли лицом к течению, держась за дно, чтобы не унесло под мост.
Ася вдохнула воздуха и опустила голову под воду. Холодная вода била по макушке, и Ася выставила руку, чтобы ощутить силу воды, не удержалась, и течение потащило ее назад. Она рванулась, ударилась коленями о камни, вскрикнула от боли, речная вода попала в горло. Ася выпрыгнула из воды, вдохнула воздуха и закашлялась. Пока она пыталась отдышаться, течение утащило-таки ее под мост, и, проплывая под ним, Ася задрала голову и полюбовалась на провисающие и местами треснувшие деревянные балки.
– Аська, ты там живая? – крикнула Ира.
Ася в ответ подняла руку с оттопыренным большим пальцем.
По другую сторону от моста речка становилась глубже, и течение замедлялось и вливалось в круглый бассейн, заросший ивами и с торчащими тут и там корягами. Берега и дно здесь были противные, илистые. А еще в прогнивших корягах жили водные жуки. Ася до ужаса их боялась. Казалось, вот-вот один из них вопьется ей в бок челюстями. Она подплыла к берегу и стала выходить из воды, широко шагая, чтобы меньше застревать в скользком иле, но все равно увязла в нем по щиколотку. С грязными ногами, отряхиваясь на ходу, Ася вернулась на пляжик, а там вошла в воду и смыла ил. Мальчишка-рыбак посматривал на нее, делая вид, что не смотрит. Ася вела себя так же.
Она вытерлась полотенцем, морщилась, когда оно касалось царапин. На полотенце остались следы от зеленки, и сестры опять ворчали: полотенце взяли большое, одно на всех, и теперь оно было зеленое, и еще непонятно, отстирается ли. Потом все разлеглись погреться на горячей гальке, лохматили волосы, чтобы быстрее высохли. Солнце садилось, и ушла обжигающая жара. Осталось приятное тепло, журчание речки и ветерок со стороны степи.
Сестры снова стали болтать и не хотели, чтобы Ася слушала.
– Аська, шла бы ты, поиграла с детьми.
Ася несколько секунд колебалась, а потом встала, перешла речку и там, на другом берегу, спросила у рыбака:
– Ну как, клюет?
У мальчика были зеленые глаза и почему-то зеленые веснушки. Вблизи он казался совсем инопланетянином – в семье Аси у всех была смуглая кожа и карие или черные глаза.
– Не очень, – ответил мальчик, а потом протянул Асе удилище: – Хочешь попробовать?
Ася взялась за самый конец, и бамбуковая удочка перевесила и шлепнулась в воду. Они вместе подняли ее, и мальчик помог Асе взять удобнее. Течение мгновенно унесло поплавок вперед, и там он затрепетал в потоке. Пока Ася перекидывала несколько раз удочку выше течения, мальчик сходил на берег и принес небольшое синее ведро.
– Вот поймал. – Он сунул ведро под нос Асе.
Ася заглянула. В ведре плавал одинокий окунек. Он посмотрел на Асю и выпустил шарик воздуха.
– Что будешь с ним делать? – спросила Ася.
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Кошке отдам, наверное.
– Жалко его.
– Ну да, жалко.
– Давай выпустим? – предложила Ася.
Мальчик забрал у Аси удочку и дал ведро. Она осторожно наклонила ведро над бурлящей рекой, рыбка выскользнула вместе с водой и сразу исчезла из виду. Они постояли, пытались разглядеть ее в реке, но ничего не увидели. Ася вдруг осмелела, повернулась и спросила у рыбака:
– Как тебя зовут?
– Игорь, – ответил он. Он застеснялся, засуетился, уши и лоб покраснели. Он согнул ногу, и из сапога полилась вода.
Ася спросила:
– Зачем тебе сапоги?
– В них теплее, вода нагревается от ног.
– Игорян, собирайся! – крикнул один из четверки на берегу.
– Это мои братья. Я пошел.
Он начал собирать удочку, но к ним подбежали братья. Они отобрали удочку, схватили Игоря за руки и за ноги и потащили на берег. Игорь не пытался выбраться, как будто для него это было привычным.
– Пока! – крикнул он Асе.
На пляже старший из братьев закинул Игоря на плечо, второй стянул с него сапоги, и они похватали свои вещи и прямо так, не вытираясь и не переодевшись, пошли домой. Ася смотрела им вслед, пока они не скрылись за поворотом.
– Аська, ты где ведро взяла? – крикнула с другого берега Лена.
Ася опустила голову – и в самом деле, в руке у нее осталось синее ведерко. Надо было побежать следом за мальчиками, вернуть его, но Асе не хотелось. Она стояла по колено в воде и покачивалась, когда особенно сильная струя пыталась сбить ее с ног. Ася смотрела на красное от заката небо и на свет, который полосами проходил через кусты у берега. По мосту прогрохотал очередной мотоцикл, поднял тучу пыли, и та плавно полетела и заблестела в косых солнечных лучах.
Сестры уже одевались, расчесывали руками волосы. Ася потрясла новой прической, пригладила мокрые волосы. По ощущениям получилась красота. Ведерко сестры предлагали повесить на куст – мальчики вспомнят о нем и вернутся, – но Ася решила взять с собой.
Закат был долгий, сегодня – особенно грандиозный, вытянул длинные тени. Даже вечный ветер, который был таким же привычным, как солнце и воздух, стих: наверное, для того, чтобы люди полюбовались красотой. Жара тоже сошла.
Сестры покопались по карманам и нашли денег на маленькую бутылку лимонада. Зашли за ним в магазин на горке. На крыльце магазина курила и любовалась закатом Галя.
– Добрый вечер, дамы. Принимали молочные ванны?
Девочки засмеялись.
– Скорее грязевые, – пробурчала Галя и притушила окурок в банке из-под шпрот.
Когда девочки вошли в магазин, она уже стояла за прилавком в чепчике.
– За чем пожаловали? Клубничное парфе? Ананасы в шампанском?
– Нам один кубок вот этого выдержанного вина, – сказала Лена, показывая на бутылку «Дюшеса». Она высыпала на прилавок монетки, и Ира стала их пересчитывать.
– Эх, девчули! Женское пьянство в лихие времена!
– Тут не хватает, – сказала Ира.
Но Галя, не считая, кинула деньги в коробку с монетами, взяла бутылку, выудила из-под прилавка открывашку, чпокнула крышечку, и из бутылочного горлышка поднялся дымок. Продавщица стукнула бутылкой о прилавок:
– Ни в чем себе не отказывайте, принцессы!
Девочки снова засмеялись и, по очереди отхлебывая теплый лимонад, вышли из магазина и направились домой. Лимонад был вкусный, ударял в нос сладким запахом и пузырьками газа. Когда дошли до поворота, Ася оглянулась. Галя опять стояла на крыльце и смотрела на закат.
– Смешная она, – сказала Ася.
– Галка-то? Глупости болтает. Давно бы уже замуж вышла.
– Нормально она болтает, – заступилась Ася. – И не надо ей замуж.
Сестры фыркнули.
– Всем надо замуж, – изрекла Ира.
– Мне вот не надо, – ответила Ася, и сестры рассмеялись. – Мама же не замужем. И я не буду.
– И что будешь делать? – поинтересовалась Лена.
– Чего… Индюков разводить буду!
Неторопливо шли к дому. Девочки останавливались поздороваться с каждым прохожим. Их спрашивали о здоровье бабушки, о делах тети Маши и дяди Миши, о том, как поживает Таня (конечно, новость о том, что она вернулась, разнеслась по деревне). Собаки и кошки вышли за ворота и разлеглись на травке или в пыли перед калиткой, не дрались между собой и не лаяли на прохожих. Было красиво и очень хорошо.