Собаки были крупные, мохнатые, с плотной, как у медведей, шерстью и свирепым характером. Отважность, преданность и нечувствительность к боли – вот главные черты этой породы. Эту породу специально вывели в древности для охоты на бурых медведей. Воспитывать щенков этой породы было очень трудным и довольно сложным занятием: у этих собак очень независимый характер.
Во время своей очередной вылазки на природу Малбено, поднимаясь в горы вдоль Янтарного Ручья по глубокому ущелью, случайно обнаружил узкий неприметный проход и оказался в долине Фараонов, где и стал свидетелем схватки бедного юноши с карликами. В голову разбойника пришла мысль, что Торбеллино – один из тех многочисленных золотоискателей, ищущих счастье в сказочной Долине Фараонов и пропадающих там бесследно. Когда же он увидел обрывки цепей на руках нашего героя, то, присвистнув, воскликнул:
– Ах, вон оно что… Ты у нас с браслетиками! Выходит, из беглых рабов, дорогой! Отлично! Свой приз, лишнюю тысячу монеро за твою поимку, разрази меня гром и молния, я все-таки получу!
Услышав это, Торбеллино тут же осознал, что, еще не вкусив всей радости свободы, вновь лишился ее. Он в сердцах замахнулся цепью, чтобы разделаться со своим «спасителем», но мощный удар в спину опрокинул его, сильные лапы и злобное рычание пригвоздили его намертво к земле.
Нашего героя разбойник привел к небольшой уютной пещере, в которой у тлеющего костра находились еще трое связанных пленников. Это были двое золотоискателей и краснокожий рэдперос-охотник.
Расположившись перед входом, недовольный Малбено, старательно пересыпая золотой песок из мешочков золотоискателей в огромный кожаный саквояж, сердито ворчал под нос, будто кому-то жалуясь:
– Опять неудачные каникулы! В прошлый раз золота было намного больше. Похоже, совсем разленились трудяги-золотоискатели.
Каникулами он называл время, когда несколько раз в году давал возможность своей разбойничьей шайке отдохнуть, развлечься в городе, прокутить и разбазарить деньги и награбленное добро. Сам же на это время уезжал сюда, к этой чертовой Фараоновой Долине, на Янтарный Ручей, где устраивал охоту на золотоискателей, которые промывали здесь золото и с добытым золотым песком направлялись с прииска домой. Иногда ему особенно везло, и он возвращался в свою надежную берлогу с мешком, набитым под завязку золотыми самородками и песком, отнятыми у несчастных тружеников.
Золотоискателей разбойник с миром отпустил, потому что ему не выгодно было уменьшать их количество, ведь они постоянно пополняли его «золотой запас». А Торбеллино и рэдпероса решил доставить в Карамбу и там продать в рабство пиратам. Прямиком через горы он не рискнул идти, так как боялся встречи со свирепыми братьями-циклопами, поэтому его крохотный отряд двигался по берегу вдоль Янтарного Ручья, делая большой крюк. Посматривая на бурный грохочущий поток, Торбеллино лихорадочно думал, как выпутаться из этой неприятной ситуации, в которой оказался. Неожиданно у него созрел отчаянный план. Это был единственный шанс спастись от рук жестокого Малисиозо и от рабской участи на проклятых галерах. Незаметно толкнув плечом молодого рэдпероса, он кивнул тому на горный поток. Они поняли друг друга без слов и разом прыгнули в кипящую воду…
Их подхватило стремительным холодным течением и понесло с огромной скоростью вниз, в долину. Торбеллино и краснокожего охотника стремительный холодный поток нес, ударяя о многочисленные подводные камни, попадавшиеся на пути, вращая их в коварных водоворотах, окуная в небольшие водопады. По берегу, выкрикивая грязные проклятия, бегал среди своих заливающихся лаем псов красный от злости Малбено. Торбеллино удалось освободиться от намокшей веревки. Он вплавь догнал уносимого вперед рэдпероса и крепко вцепился в него, с огромным трудом выволок беспомощного захлебнувшегося товарища по несчастью на отмель на противоположном берегу, и, уложив его на песок, стал приводить в чувство с помощью искусственного дыхания. Через некоторое время молодой охотник зашевелился, открыл глаза и судорожно зашелся в сильном кашле…
Глава пятнадцатаяФорт Теруро. Краснокожие братья
Несколько дней Торбеллино упорно тащил на себе израненного рэдпероса. Когда Веселого Бобра, так звали охотника, мучила жажда, юноша приносил из ручьев в ладонях ему живительную влагу. Кормил того ягодами, лесными орехами и съедобными кореньями, которые ему удавалось по пути найти. На шестой день, когда бедняги с огромным трудом взошли на пологий холм, они увидели внизу группу вооруженных всадников.
Надо было что-то срочно предпринять! Торбеллино спрятал раненого рэдпероса в небольшом углублении, похожем на старую, обвалившуюся волчью нору, сверху прикрыл ворохом сухих сучьев и листьев. Сам же опять выполз на вершину холма посмотреть, где всадники и что они делают. Отряд направлялся в их сторону, медленно поднимаясь на холм. Торбеллино, пригнувшись, стремительно бросился в сторону и что было сил побежал прочь от того места, где был спрятан раненый товарищ. Он надеялся, что успеет достигнуть спасительного густого подлеска и укрыться там. Но верховые уже заметили его, раздались крики, пронзительный свист, улюлюканье и топот погони. Бежать было неимоверно тяжело, от усталости подкашивались ноги, обрывки мотающихся цепей больно хлестали тело, отчаянно колотилось сердце, норовя выпрыгнуть наружу. Прерывистое дыхание с хрипом вырывалось из груди. Вдруг он услышал над головой пронзительный свист и почувствовал резкую боль вдоль спины. От удара нагайкой юноша упал, как подкошенный, и потерял сознание.
Очнулся Торбеллино крепко привязанным к седлу лошади, когда конный дозор уже миновал ворота форта Теруро. Форт был построен много лет тому назад, как пограничная крепость, охранявшая границы государства от набегов диких племен и кочевников. С тех давних пор прошло много времени. Дикие воинственные племена перевелись, а кочевники ушли далеко на юг в степные районы, ближе к Великой Пустыне. Подвыпившие офицеры форта частенько ради забавы устраивали хулиганские вылазки на владения мирных рэдперосов-охотников, за что снискали у них глубокую ненависть.
Выехав на середину плаца, маленький отряд спешился. Молодого фрида отвязали и грубо, не церемонясь, бросили на землю к ногам коменданта Брицоне, который вышел совершить утренний моцион.
Росточка комендант был относительно невысокого. Голова с большими залысинами, напоминавшая облезлую тыковку с торчащими ушами, на которой выделялись вечно красный нос картошкой и маленькие черные глазки, похожие на мух, облюбовавших аппетитный блин. Он почти всегда ходил без мундира, в одних галифе, при этом пощелкивая подтяжками и выставив напоказ волосатую грудь и небольшой животик. Каждое утро, просыпаясь с глубокого похмелья, он всячески клялся и давал себе зарок, больше никогда не притрагиваться к рюмке с вином, но к вечеру снова слетал с катушек и напивался. А напившись, начинал дурить и куролесить. Особенно доставалось молодым офицерам и бедным солдатам форта, которых он до посинения заставлял под барабанный бой часами маршировать по крохотному плацу внутреннего дворика крепости.
– Это что еще за чучело привезли? – задал вопрос солдафон, взглянув на грязные лохмотья юноши и брезгливо поморщившись.
– Господин комендант! Вот, поймали беглого каторжника! – бодро доложил молоденький офицер с молодцевато закрученными усами, лихо соскакивая с вороного жеребца. – Пытался от нас дать деру и скрыться в лесу.
– Лейтенант, интересно, как он в наших краях очутился? Каторга-то, черт знает где, аж на Острове Зеленый Ад!
– Значит, из крепости Мейз сбежал. Наверное, к пиратам в Карамбу пробирался.
– Что-то я сомневаюсь. Крепость тоже далековата. Хотя, может, ты и прав.
– Я не преступник! Я был в рабстве у пиратов, – хотел разъяснить Торбеллино, делая попытку подняться на затекшие ноги.
– Ах, негодяй! Он еще и выступает! – взвился ни с того ни сего Брицоне, сдвигая фуражку на затылок. – В камеру его! Немедленно! Там у него будет предостаточно времени подумать, кто он и откуда! Завтра я лично его допрошу.
На поляну Священного Огня племени рэдперосов, на которой одиноко торчал красный тотемный столб с фигуркой парящего ястреба и горел костер, на взмыленном коне прискакал мальчишка. Резко осадив гнедого коня около группы воинов, «хранителей огня», он, жестикулируя руками, стал возбужденно что-то говорить. Трое рэдперосов тут же вскочили на коней и ускакали вслед за юным всадником. Через пару часов они вернулись обратно, за спиной одного из воинов сидел израненный, еле живой Веселый Бобр. Его бережно сняли с коня и уложили на траву.
Над стойбищем прокатилась тревожная дробь боевого барабана, созывающая на поляну воинов и вождей племени рэдперосов.
Когда воины собрались вокруг костра, на середину поляны двое рослых рэдперосов, поддерживая, вывели главного вождя племени – Седого Медведя. Старый немощный воин стукнул несколько раз посохом о землю, призывая к тишине рэдперосов, окруживших Священный Огонь. Приблизившись к столбу, он тяжело опустился на почетное место под тотемом. Вождь внимательно выслушал рассказ подростка, которого к нему подвел один из «хранителей огня». Помолчав и выкурив трубку, старый рэдперос поднял правую руку, изуродованную еще в глубокой юности, когда он один на один сошелся в схватке с разъяренным бурым медведем. В гробовой тишине прозвучал глухой тихий голос старца:
– О, братья! Гордые сыны Красного Ястреба! Великие воины племени Красные Перья! Наш Белый Брат, спасший мужественного воина Веселого Бобра, попал в большую беду. Солдаты форта, эти мерзкие твари, проклятые трусливые псы, пролили его кровь. Значит, и нашу, ведь он отныне наш Брат. Они схватили его и держат в неволе. Мы должны освободить своего Белого Брата!
Над поляной, заполненной воинами, прокатился ропот и раздался боевой клич. Вождь вновь поднял руку, призывая возбужденных рэдперосов к тишине.