Galliera и в Музее современного искусства предложили мне переселиться в муниципальную квартиру. Они были очень заинтересованы в сохранении моей коллекции в Париже. Располагалось новое жилье на севере города – на Порт-де-Пантен. Я решительно отверг этот вариант – квартира находилась на первом этаже и была слишком маленькой, чтобы вместить мою тогда уже довольно объемную коллекцию.
– Вы с ума сошли?! Вы отказываетесь от муниципального жилья в Париже? – возмутилась чиновница из мэрии. – Вам больше никогда ничего не предложат!
– Предложат, – невозмутимо возразил я. Я это чувствую. Интуиция меня не подводила и ангелы небесные были всегда у меня за спиной.
Не знаю, откуда во мне возникла такая уверенность, но я оказался прав – вскоре мне предложили другой вариант. Причем в 15-м квартале, недалеко от Порт-де-Ванв! Первое, о чем я подумал, увидев свою компактную трехкомнатную, но такую красивую квартиру в стиле ар-деко: «Я нахожусь рядом с рынком! Боже! Сколько я там всего накуплю и какая экономия на такси!» Кроме того, это место – Порт-де-Ванв – было связано с именем Марины Цветаевой. В годы эмиграции она жила именно там, прямо за блошиным рынком. Нисколько не сомневаюсь, что нужда заставляла и ее приторговывать здесь личными вещами, увезенными в 1922 году из России.
Как и все другие блошиные рынки Парижа, Ванв работает только по выходным. Открывается он рано – в семь утра, а закрывается в полдень. Особенно ленивые туристы, подъезжая к 12:00, попадают лишь к шапочному разбору. Принцип продажи все тот же – прилавки в виде досок на козлах, а на них товар. Продавцы – всегда профессионалы своего дела. На протяжении рабочей недели от выходных до выходных они с высунутыми языками бегают по городу, отслеживая торги на маленьких французских аукционах, или собирают товар во время наследственных распродаж, сметая ящиками фарфор, книги, одежду, украшения… Затем добычу необходимо рассортировать, а на каждую вещь повесить ценник.
Только на рынке Ванв можно встретить русских торговцев. Я знаю минимум четверых. Один из них – знаменитый Александр Ельчанинов, сын православного священника, семья которого в 1918 году прибыла в Париж из Константинополя.
Каждый из продавцов имеет свою специализацию. Один, к примеру, торгует исключительно наружной рекламой – вывесками старинных кафе, парикмахерских, заправочных станций… Другой – только фарфором. Третий – шкатулками, коробками и футлярами. Четвертый – кружевом и шелковыми лентами. Есть жительница Лиона, которая продает только веера. Есть японка Киоко, специализирующаяся на вышивках и табакерках XVIII века. Ну и конечно, на Ванв множество букинистов, а также знатоков живописи, гравюры, графики, фотографий… Такое разделение, безусловно, облегчает поиск.
Оказываясь на рынке Ванв, я непременно подхожу к прилавку, где торгуют старинными бусами, бисером и стразами, произведенными до 1960-х годов. Если в мои руки попадает диадема в стиле ар-деко с двумя-тремя выпадами, именно в этом бутике я нахожу стразики той же эпохи и той же огранки, которые не будут предательски блестеть и выделяться на фоне остальных. То же самое со сценической тиарой танцовщика Сержа Лифаря. Со временем она растеряла несколько искусственных жемчужинок и выглядела не совсем опрятно. Я восполнил это утрату аутентичным искусственным жемчугом.
Конечно, таких коллекционеров, как я, в мире не так много, но этот магазинчик не страдает дефицитом покупателей, его основные клиенты – китайцы и японцы – производители ювелирных украшений. Они разбирают стразы, бисер и жемчуг буквально в промышленных масштабах.
Товар все время обновляется и пополняется. Владельцы бутика неустанно колесят по европейским городам и выкупают содержимое целых складов, где десятилетиями хранились бусины, бисер, стразы… Такие склады существуют, и их немало. Ни один русский человек этого не поймет – как это, склады с бисером? Ведь мы жили в эпоху дефицита и никогда не поверим, что где-то в Перми или Ижевске можно отыскать магазин со старинными блестками. Или что в далеком Раджастане продается старинный жемчуг. Знаем априори – нет, потому что дефицит лишил нас мечты.
Точно так же нигде в России вы не встретите магазин, торгующий невскрытыми флаконами духов 1910-х, 1920-х, 1930-х годов. А на блошином рынке в Лионе такая лавочка имеется. Хозяйка в свое время приобрела большой парфюмерный склад в одном из водных курортов Франции. Таких очень много в районе Виши. Почему именно там? Дело в том, что в начале прошлого века водные курорты считались невероятным люксом. Состоятельная публика лечилась минеральной водой – ее пили, в ней купались… А в перерывах между процедурами ходили по магазинам и скупали модную одежду, дорогую бижутерию, парфюм. От каждого обанкротившегося в свое время бутика остался подвал с нераспроданным товаром.
Или взять, к примеру, желатиновые блестки 1920-х годов всех форм и размеров, так часто необходимые для реставрации платьев. Я покупаю их в Париже в магазине «Братья Фрид». Посетители моих выставок часто восхищаются: «В каком хорошем состоянии экспонаты у Васильева!» Просто я знаю, чем восполнить реставрацию, и никогда не пользуюсь современной фурнитурой. Если где-то не хватает трех блесток 1920-х годов, их заменят подлинные блестки этой эпохи. Я никогда не внедрю в старинное платье чешский или японский бисер, ведь он совсем другого качества, реставрация получится очень грубой. Для своих многочисленных реставраторов я привожу из Франции старинные нитки, молнии, крючки и косточки для корсетов, старинные фермуары для сумок… Я знаю наверняка, что ни один российский музей столь скрупулезно не подходит к процессу реставрации, потому что их сотрудникам не доступны все эти замечательные рынки, лавки и магазины.
На рынке Ванв часто можно столкнуться с известными личностями. Например, с Катрин Денёв, которая, не выпуская сигареты, выискивает на развалах старинное кружево и одежду марок «Dior», «Hermès», «Yves Saint Laurent»… В глаза другим посетителям актриса старается не смотреть. Стоит встретиться с кем-то взглядом – ее непременно узнают. Проголодавшись, запросто покупает в местной закусочной картошку фри и хот-дог. Однажды я увидел аукцион гардероба Катрин Денёв – она права – все вещи были из ее коллекции, но не все она носила.
Также мне доводилось встречать здесь Эмануэля Унгаро, Аззедина Алайя, Жозефуса Тимистера, Карла Лагерфельда, сестер Фенди, Кендзо Такада и других знаменитостей из мира моды.
Бывая практически каждую субботу на излюбленном мной Ванве, или, как говорили ранее в среде первой русской эмиграции «на Ванвах», я купил множество интереснейших вещей в коллекцию моего Фонда. Вспоминаю государственный герб России, вышитый Домом «Китмир», – двуглавый орел с романовским львом по центру, портрет танцовщицы из «Фоли-Бержер» Халинки Дорсувны, портрет княгини Ирины Юсуповой, автограф Сергея Дягилева, портрет королевы Луизы Прусской, каминный экран в стиле второго рококо из бывшей виллы Коко Шанель «Ля Пауза», дамский туалетный столик красного дерева 1820-х годов, серию рисунков французского стилиста Жизель Симон, среди которых модель пальто «Освобождение» ко Дню Победы и бального платья «Чайковский»… Это только ничтожная часть!
Основное правило, которое я вывел для себя за десятилетия походов по блошиным рынкам, – понравившуюся вещь ни в коем случае нельзя нахваливать вслух. Более того, на нее нельзя даже с благоговением смотреть. Профессиональный антиквар поймает эту искорку восторга в вашем взгляде и установит цену гораздо выше той, на какую сам рассчитывал. Туристки из России часто ведут себя подобным образом.
– Лиза! – кричит одна другой. – Это же то, о чем я мечтала всю свою жизнь!
Даже если продавец не говорит по-русски, он уловит интонацию и выкатит вам за мечту космическую цену.
Я советую вести себя иначе. Понравившуюся вазочку или тарелочку нужно нехотя взять в руки, без особого интереса осмотреть со всех сторон и, ни в коем случае не прижимая к себе вещь, как бы между прочим поинтересоваться:
– Ну, а эта безделушка сколько стоит?
Обязательно указывайте продавцу на дефекты – скол, царапину, пятнышко, отломанную ручку…
Торговаться уместно везде. Поделюсь своим приемом. Мысленно наметьте для себя то, что хотели бы приобрести. Но вслух поинтересуйтесь, сколько стоит самая большая и самая дорогая представленная на стенде вещь – например, самовар. Вот самовар уже можно расхваливать, сколько угодно – все равно он вам на самом деле не нужен. Введенный в заблуждение продавец, разумеется, загнет цену. Скажем, 400 евро. Вы ужаснетесь:
– Боже, как это дорого!
Следующее, что нужно сделать, обратить внимание на самую внешне недорогую и малопрезентабельную вещицу с прилавка – например, на вилочку, и затем с надеждой в голосе спросить:
– А вилочка в какую цену?
– Пять евро, – бросит продавец, понимая, что все равно самовар за четыреста вы не тянете.
Обязательно похвалите:
– Ой, как здорово, какая приятная цена!
И вот тут переходите к намеченному изначально товару – например, к фарфоровой чашечке.
– Если купите самовар, чашечку отдам бесплатно, – скажет продавец. – А вообще она стоит десять евро.
– А за семь отдадите? – спросите вы.
И вы действительно купите чашечку за семь евро! Поэтому никогда нельзя спрашивать прямо о предмете вашей страсти. Это своеобразная игра между продавцом и покупателем – кто кого перехитрит.
Также необходимо помнить, что скидку легче всего получить женщине у торговца-мужчины. Правда, предварительно стоит снять с себя все ювелирные украшения и оставить в номере гостиницы дорогую сумку – это те маркеры, которые расскажут продавцу о вашей платежеспособности. В крайнем случае кольцо можно перевернуть камешком вниз, оставив на обозрение лишь тонкий ободок.
Если цена не подходит, всегда возвращайте вещь и медленно, но решительно удаляйтесь. Наверняка вслед вам выкрикнут скидочную цену. Эту науку я постигал в Турции, подолгу живя в Анкаре и Стамбуле, ведь, как известно, лучше, чем турки не торгуется никто. Ну, еще армяне и евреи.