Николай не понимал, что Галина Вишневская вела себя как царица в изгнании, одевалась как царица в изгнании и собственную жизнь обставила так, как обставила бы ее царица в изгнании. Например, та же княгиня Юрьевская, чьим столиком из уральских самоцветов Вишневская так дорожила.
При всем при этом Галина Павловна и Мстислав Леопольдович обладали замечательным чувством юмора. Моя подруга Каролина Лорка как-то путешествовала с ними на круизном корабле и потом рассказывала: утром на завтрак Ростропович и Вишневская берут по половинке грейпфрута и чай. Диета у них такая, худеют. Потом, вернувшись за ложечкой творога, Галина Павловна величественно заявляет: «Знаешь, Слава, вкусно!» После этого они забрали весь корабельный лоточек к себе на стол – и с аппетитом его съели!
После возвращения Галины Павловны в Россию мне удавалось поддерживать с ней приятельские отношения. Мы встречались в Самаре на оперной премьере, фотографировались в Тбилиси в Оперном театре, куда она прибыла со своими талантливыми учениками. Наша радость была взаимной.
Довольно часто общаясь с Галиной Павловной, я почему-то ни разу не попросил у нее передать мне в коллекцию одно из ее платьев. Мне вообще не были тогда интересны костюмы современных див – казалось, они будут жить вечно.
Галина Самсова
С Галиной Самсовой, выдающейся балериной своего времени, я познакомился в Шотландии, а именно в Глазго, куда меня пригласили читать цикл лекций по истории моды в школу искусств Чарльза Рени Макинтоша – знаменитого художника и архитектора. Руководитель текстильного факультета добрейшая Барбара Сантос Шоу, правда, сразу предупредила:
– У нас нет бюджета на оплату вашего отеля. Не согласитесь ли вы пожить в моем особняке?
Отчего ж не пожить в особняке в Глазго, – подумал я и согласился.
Я читал лекции на английском и вел семинары для студентов по опере «Волшебная флейта» вместе с Брайаном Харрисом, лондонским текстильным дизайнером. Среди моих слушательниц была молодая графиня Татьяна Сумарокова-Эльстон, внучатая племянница князя Феликса Юсупова.
Именно в Глазго я узнал, что на должность директора Шотландского королевского балета назначена выдающаяся русская балерина Галина Мартыновна Самсова (настоящая фамилия – Самцова), родившаяся в Сталинграде в 1937 году выпускница Киевского хореографического училища. Она эмигрировала в Канаду в 1960 году – то есть за год до Рудольфа Нуреева! Но если Нуреев, совершивший свой знаменитый прыжок в аэропорту Бурже, стал невозвращенцем, то Галина Самсова оказалась за границей на совершенно законных основаниях – она вышла замуж за известного канадского хореографа украинского происхождения Александра Урсуляка и просто уехала за ним.
В ту пору в Канаде молодых русских артистов практически не было. Знаменитые в 1930-х – 1940-х годах «беби-балерины» Тамара Туманова, Татьяна Рябушинская и Ирина Баронова по возрасту уже распрощались со сценой. Но руководителем труппы «Les grands ballets candiens» была русская балерина Людмила Александровна Ширяева (урожденная Отцуп, родилась в Риге в 1924 году). Она училась в Берлине у Александры Николаевой и Евгении Эдуардовой, поставила более трехсот хореографических композиций и балетов, подготовила канадскую публику к эстетике русского балета. Потому яркая и техничная Галина Самсова сразу обратила на себя внимание. Она быстро стала солисткой и станцевала в Канаде и «Жизель», и «Лебединое озеро», а также балеты Баланчина, Джога Кранко, о ней заговорили как о восходящей звезде. В 1963 году от Раймундо де Лоррена, «племянника» чилийского маркиза де Куэваса ей поступило уникальное предложение станцевать в Париже главную партию в балете «Золушка» на музыку Сергея Прокофьева в постановке Вацлава Орликовского. Репетиции шли целый месяц, но это того стоило! Очень эффектными были костюмы Раймундо де Лорана. Парики и головные уборы достойны изучения студентами в XXI веке.
Труппа чилийского маркиза де Куэваса была частной балетной компанией середины XX века и содержалась на средства богатейшей супруги маркиза – госпожи Рокфеллер, которая никогда не имела при себе ручку в момент подписания банковских чеков. Сам маркиз был более увлечен своим секретарем по имени Орфей. Орфей и получил в наследство после смерти маркиза труппу, в составе которой в разное время танцевали Серж Головин, Нина Вырубова, Женя Меликова, Андре Проковский, Розелла Хайтауэр. Постановщиком балетов в труппе была сама Вера Фокина, которая начинала утро со слов:
– Ночью я видела во сне моего покойного мужа, Михаила Фокина, и он попросил меня переставить пары местами и изменить позиции рук, которые я вам показывала вчера!
А однажды, как мне рассказывал Андре Проковский, Вера Фокина сказала:
– Маркиз, маркиз! Я видела во сне Фокина, и он мне сказал, что вы мне платите недостаточно!
Своим танцем Галина Самсова просто взорвала столицу Франции! Балет с ее участием получил золотую медаль на балетном фестивале в номинации «Лучшая балерина», а вот лучшим танцором был признан Рудольф Нуреев.
Несмотря на то что Самсова обладала внешностью, далекой от глянцевых канонов красоты – со вздернутым носиком, с чуть раскосыми глазами, настоящая волжанка, – ее стали снимать для глянцевых журналов. Дом моды «Balenciaga» в 1963 году выбрал ее своим лицом и совершенно бесплатно предоставлял наряды для выходов в свет.
С 1964 года по 1973-й Самсова была приглашенной балериной в Лондонском фестивальном балете, где бесконечно танцевала в «Жизели», «Лебедином озере», «Спящей красавице», «Корсаре»… Вторым браком она вышла замуж за Андрея Проковского, видного хореографа второй половины ХХ века, родственника Клепининых, друзей Марины Цветаевой. Они были чем-то похожи – оба чуточку курносые, у обоих раскосые глаза… Но если говорить о полном сходстве, то мужественный и статный Андрей Проковский внешне напоминал актера Орсона Уэллса. Это был очень красивый роман! Они познакомились в Марселе и вместе танцевали в 1966 году в Южной Африке, в Йоханнесбурге, тоже «Золушку», но в новой редакции французского хореографа Франсуазы Адре.
Их роман был страстным, а совместное творчество безумно продуктивным. Благодаря поддержке Министерства культуры Великобритании и Британского культурного консульства они получили гранты на постановку балетов на британскую тему по всему миру. А это, на минуточку, весь Шекспир – и «Макбет», и «Ромео и Джульетта», и «Гамлет»…
Проковский и Самсова объездили с гастролями почти весь мир – Австралию, Южную Африку, все страны Латинской Америки, Гонконг, США и даже Иран. В те годы дизайнером балетных постановок был англичанин Питер Фармер, у которого я очень многому позднее научился. В Тегеране, при шахе, в Национальном балете Галина поставила «Лауренсию», «Лебединое озеро» и «Раймонду». Сама станцевала для иранцев, тогда еще балетом интересовавшихся, все партии.
Андрей Проковский и Галина Самсова заработали целое состояние и приобрели в Лондоне в районе Хаммерсмит очень красивый трехэтажный особняк со старинными гобеленами и прекрасной мебелью эпохи ренессанс. На нижнем этаже был оборудован бассейн.
Одно время Андрей Проковский был художественным директором Римского балета и пригласил, конечно, Галину танцевать Аврору в своей постановке «Спящей красавицы».
Следует отметить, что и Андрей и Галина любили выпить вина, он – только красное, а она – только белое. Перед спектаклем они красиво пообедали в Римском ресторане и, выпив итальянского терпкого вина, крепко уснули в своем гостиничном номере.
Галину разбудил звонок из Римской оперы в 18:45.
– Спектакль начинается через пятнадцать минут, а вы еще не в гримерной!!!
Галина буркнула:
– Сейчас буду!
Она успела только надеть трусики и накинуть на совершенно обнаженное тело одну из своих роскошных шуб. Так и помчалась в театр, который, к счастью, был недалеко. В таком виде она перебежала через всю сцену, где уже выстроился весь кордебалет. К ее великой радости, в «Спящей красавице» Аврора появляется лишь во втором акте. Поэтому Самсова успела переодеться и загримироваться. Спектакль она провела отлично, под бурные аплодисменты римской публики. Вот что такое русская балетная школа!
Поразила меня и другая история. В том же Риме, на легендарной площади Навона находится несколько знаменитых и престижных кафе. Площадь полна не только туристами, но и воришками. У Галины Самсовой были красивые выворотные ноги с высоким подъемом, и она носила сапоги-казаки на шпильке с голенищем гармошкой, модные в 1970-е годы; на плечи была накинута дорогущая шуба из африканского леопарда. Прогуливаясь в таком виде под зимним римским солнышком, Галина почувствовала, как вор пытается стащить с плеч ее драгоценные меха. Не поворачивая головы, она совершила свой коронный арабеск – и попала злоумышленнику каблуком ниже пояса. Тот просто взвыл от боли, а наша Галина Самсова подняла леопардовое сокровище, набросила его вновь на плечи и под аплодисменты кофейной публики с гордо поднятой головой проследовала дальше.
Все было бы хорошо, если бы не мужская природа – Проковский влюбился. Новой пассией стала южноафриканский балетный критик Жанна. У нее родился ребенок Александр, как две капли воды похожий на отца и живущий теперь в Брюсселе. Ребенку наймут няню, немку по имени Эльвира Клебер, которая станет третьей женой Андрея Проковского. Для мужчин это обычное дело. Большинство из нас, со временем охладевая к одной женщине, переходят к другой. Закон природы.
Андрей Проковский очень любил Лазурный берег, подолгу жил там, особенно часто – на вилле «Золотой петушок» в местечке Ля-Фавьер, где ранее располагался летний лагерь «Русских витязей». Я тоже жил там совсем рядом с домами Ивана Билибина, Александры Щекатихиной-Потоцкой, Саши Чёрного, барона Николая Врангеля… Такое редкое по красоте русское место рядом с городком Ле-Лаванду.
Меня познакомили с Галиной Самсовой в ту пору, когда она была на пике своей славы. Она уже сошла со сцены и занимала должность директора Шотландского королевского балета. Самсова закажет мне эскизы костюмов и декорации к балету «Раймонда». Об этом мне сообщит директор труппы Питер Кайл, которому очень понравятся мои эскизы в 1990 году. Главную партию поручат известной японской балерине Норико Охара – ученице Суламифи Мессерер. Мне удалось создать очень изящные костюмы в средневековом стиле и, на мой взгляд, успешные готические декорации. Кстати, пачки к «Раймонде» мне сшили тогда в Москве в мастерских Гришко.