Вроде это все новости, так что лишь повторюсь: дальнейшее положение дел зависит только от тебя. Я приму любое решение. Не скучай и жди нового послания. Оно не будет отличаться от прежних. Когда снова увидишь розу – знай, я уже близко…”
Дилан отложил записку и задумчиво повертел в руках ключи. М-да… Не женщина, а десятибалльное цунами. И как за такой можно угнаться?
Не устояв перед любопытством, он наскоро оделся, влез в первые попавшиеся ботинки, вышел на улицу, щёлкнув брелоком, и…
И снова очередное потрясение.
Разумеется, Холли не могла выбрать что-то посредственное. Вряд ли она вообще имела представление, что означало это понятие. Чёрный Бентли, припаркованный возле подъезда, это только подтверждал.
Бентли, мать вашу!
И что она предлагает, простите? Ездить на нём в университет на лекции? Да эта машина стоит дороже, чем он зарабатывает за… Нет, лучше не считать.
Соблазн прокатиться с ветерком, опробовав зверя, был велик, однако отсутствие прав, как только сейчас вспомнилось, канувших в неизвестность вместе с паспортом и пиджаком, убедили повременить.
Всё успеется, обязательно.
Однако прежде он восстановит утерянные документы и решит вопрос с работой. А как только закончит с бюрократией, полетит первым попавшимся рейсом в Ирландию.
Белинда Кована, Микаэла, Дублин, рыбацкая деревня
Холли ошибается, если думает, что он собирается сидеть и послушно ждать от неё очередного послания.
Нет, больше нет.
На этот раз Дилан сам станет этим посланием, ведь настоящее сокровище – это далеко не золото, монеты и драгоценности. У каждого своё определение этого слова. И своё сокровище он точно теперь уже не упустит.
Эпилог. Долгожданная встреча
Ирландия, Ленгстер, графство Фингал, международный аэропорт Дублина, несколько недель спустя
Почти сутки перелёта с пересадкой в Стамбуле и Дилан, наконец, приземлился в Дублинском аэропорте. Еще и рано утром, когда второй терминал смотрелся особенно эффектно за счёт не успевшей отключиться сине-фиолетовой неоновой подсветки.
Взяв такси, он сразу выдвинулся в Хоут. Ирландия издавна славилась бухтами, так что рыбацких деревень тут имелось предостаточно, однако выбор на эту пал благодаря Саймону. Именно он нашёл в этом городке фамилию Кована в своих закрытых доступах интернета. Фамилию и адрес.
Путь Крейга пролегал через бесчисленные зелёные поля, мельком задевая и столицу – Дублин, позволяя понаблюдать за неспешным ритмом жизни местных и архитектурой, свойственной только этому острову.
Несмотря на то, что Ирландия лишь век назад получила независимость от Великобритании, в ней не было тяготения к старинным и энергонеэффективным домам, которыми так дорожили англичане. Как и практически отсутствовали тяжёлые серые постройки, характерные для Шотландии.
Зато в достатке имелись простые невысокие здания, выкрашенные в разнообразные цвета. Проезжая мимо таких, Дилан будто вновь вернулся на Ньюфаундленд. И ощущение дежавю лишь усилилось, когда они заехали в порт.
Маленькая деревушка Хоут – чисто рыбное место. Свежие морепродукты здесь ловили каждое утро, поэтому береговая линия была усыпана лодками. Раздолье для говорливых чаек, которые давно уже не боялись людей и постоянно крутились поблизости, ища, чего бы им урвать.
Ещё поговаривали, что порт славился своими морскими котиками, однако до пирса Крейг не добрался. Таксист высадил его недалеко от береговой линии и любезно указал нужное направление. В чём, на самом деле, не было особой нужды, но да ладно. Ирландцы всегда отличались гостеприимством.
Неказистые рыбацкие лачуги, добротные новомодные коттеджи, продолговатые, похожие на складские амбары здания – всё удивительно сочеталось между собой на фоне скалистых уступов и бесчисленных холмов.
Вдыхая морской воздух с привкусом йода, Дилан неспешно шёл по брусчатой дорожке, стараясь унять подступающее волнение от долгожданной встречи.
А вот и то, что он искал – простенький, но уютный деревянный домик с низким забором. Момент икс и….
Ничего.
Крейг дважды позвонил в звонок, трижды постучал, однако в ответ получил лишь тишину.
– Дома никого нет, – кликнул его бородатый мужик лет под пятьдесят, ковыряясь в капоте старенького, местами уже покрывшегося ржавчиной пикапа на другой стороне дороги.
– А были?
– Были. Ушли.
– Сейчас шесть утра.
– Здесь день начинают рано.
Судя по тому, что в кузове его машины стояли пустые короба под рыбу, да. Клёв же вроде лучше всего идёт на рассвете.
– А куда ушли, не знаете?
– Смотря кого ищете.
– Белинду Кована. Живёт тут такая?
Мужик заинтересованно выпрямился, вытирая испачканные соляркой руки.
– А кто её спрашивает?
– Дилан.
– Дилан, значит, – с внезапно вспыхнувшим интересом вновь оглядели прибывшего. – Так вот ты какой, Дилан.
М-м-м?
– Мы знакомы?
– Джошуа Кована, – Крейгу учтиво протянули ладонь. – Дочь говорила, что ты можешь появиться.
Говорила? То есть, мало того, что она рассказывала о нём своему отцу, так ещё и… ждала его? Это что же, сюрприза не получится?
– И где я могу её найти?
Рукопожатие благополучно состоялось, правда после него на Дилане остался отчётливо уловимый рыбный душок. Издержки ароматной профессии.
– Вероятнее всего возле руин. Недалёко отсюда. Могу подбросить.
– Был бы крайне признателен.
Сказано – сделано. Буквально минут десять спустя пикап уже тормознул на обочине, обрывающихся началом неровных склонов. Дальше только пешком.
Попрощавшись с Джошуа, Крейг выбрался из пикапа, кажется, теперь уже провоняв рыбой с ног до головы, и направился по заданной траектории.
Ориентир простой – сигнальный маяк, стоящий на утёсе. Но до него идти не пришлось. То, что Дилан столь страстно искал – он уже нашёл.
Холли сидела на расстеленном пледе недалеко от развалин стены-крепости, слепые ворота которых выходили прямо в море. Сидела в летних шортах, футболке и с наспех сделанным хвостиком, которым беспечно играл ветер.
Сердце дрогнуло в ностальгии.
Он уже и забыл, какового это – видеть эту женщину не роковой неприступной красоткой, а самой обычной. Домашней и уязвимой. Той, что осталась лишь в далёких воспоминаниях их бурного романа.
То, что Паркер была не одна, Дилан заметил не сразу. Только когда к ней подбежала темноволосая девчушка с прыгающими в такт шагам задорными косичками, босиком и в лёгком летнем сарафане.
Девочка бросила рядом с матерью уже не нужную плюшевую собаку, с которой до того играла в чаепитие на траве, и полезла в пухлую тряпичную сумку за чем-то другим.
Следующие несколько минут Крейг стоял на отдалении и наблюдал за тем, как под звонкий детский смех выдувающиеся мыльные пузыри взмывали в небо, теряясь на фоне низко висящих облаков. И, наверное, стоял бы так очень долго, желая продлить этот миг как можно дольше, если бы не был замечен.
Холли первой его увидела.
Увидела и застыла, не дыша.
Просто сидела, не шелохнувшись. От чего девчушка, раздосадованная тем, что никто больше не делает ей пузыри, настойчиво затребовала к себе внимания.
Правда и сама быстро позабыла обо всём, заметив приближающегося к ним незнакомого дядю. Тормознувшего в паре шагов от неё и присевшего на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.
– Привет, – Дилан нерешительно протянул ей руку. – Ты Микаэла? – в ответ робкий кивок. – Я Дилан. Давай дружить?
Молчание и растерянность, неудивительно. Дети пусть и легко идут на контакт, однако даже им необходимо время, чтобы привыкнуть к новым людям.
Ничего страшного. Он подождёт. Уж чего-чего, а времени впереди у них теперь предостаточно.
– А мы тут завтракаем, – кусая губы, чтобы сдержать предательскую улыбку, Холли кивком указала на фрукты, йогурт и сэндвичи, разложенные на пледе. – Присоединишься?
– Обязательно, – пообещал Крейг. – Сегодня, завтра… Всегда.
Бонус. Первое дело Холли Паркер
Великобритания, графство Суррей, особняк частного коллекционера, около 25-ти лет назад
Холли Паркер, тогда ещё урождённую Белинду Кована, высадили недалеко от ворот. Указания ей были выданы накануне, так что сейчас напутственных слов ждать не приходилось. И уж тем более не шло речи о том, чтобы прикрыть с тыла, если что-то пойдёт не так.
Принцип, по которому работали её будущие напарники был до банальности прост: не справишься – бесполезен. А бесполезные в сетевую группировку, о которой та имела пока лишь смутное представление, само собой, никому были не нужны.
Тем более что это задание расценивалось как некий экзамен на профпригодность, после которого решится вся её дальнейшая судьба. От чего было и волнительно, и немного страшно. Страшно провалится.
Амбиции Холли всегда бежали впереди неё. С самого детства, в котором приходилось жить в постоянных ограничениях. Отец старался дать дочери всё необходимое, однако его возможности были ограничены. И тогда Белинда решила добиваться всего сама.
Как она, хорошая и правильная девочка, папина гордость и солистка в церковном хоре, пришла к мелким кражам, Холли и сама не помнила. Это было сродни зависимости, когда раз попробовав запрещённое, хотелось поскорее надкусить запретный плод снова.
А затем снова, снова и снова…
Кайф от осознания собственной неуязвимости, горячащий нутро адреналин, окрыляющее ощущение безнаказанности и ошеломляющая эйфория в моменте — вот ради чего всего это делалось. По началу. А затем превратилось в полноценное ремесло.
Оттачивались навыки, повышалось качество конечного приза, росли аппетиты, а с ними и самонадеянность. На этом её и поймали в какой-то момент за руку, однако вместо полиции отвели к человеку, который мог помочь не только развить её талант, но и найти им лучшее применение.