Его спутница нервно теребила салфетку.
— Я хочу сказать, что мир не делится на американский рай и советский ад. — Юра проследил за тем, как Макс кидает в поданную официантом папку купюры, и поднялся. — В тридцатых годах везде жилось одинаково плохо, времена были такие, и не стоит судить однобоко о решениях того или другого лидера, надо рассматривать картину в целом, а картина была такова, что наступил мировой кризис, закономерным результатом которого стала Мировая война.
Молодой клерк все-таки собрался с мыслями, набрал воздуха в грудь и метнул молнию в сторону господина.
Жулики ушли, оставив разгораться пламя диспута. В спину им неслись «на чью мельницу», «правительство банкиров» и «пакт Молотова — Риббентропа».
— Ну ты даешь, — сказал Макс. — Устроил мюнхенскую пивную.
— Бодрит. — Юра энергично втянул ноздрями холодный апрельский воздух. — Можно даже не пить. Интересно развивается общество от алкоголя через наркотики к дебатам, по спирали, почти как сто лет назад. Закончится все революцией клерков — этих пролетариев умственного труда, отважившихся сбросить оковы офисного рабства ради пьянящего воздуха свободы, отчаянных свершений, беспощадной борьбы с кредиторами и жажды жизни на краю, как обещал нам великий Ктулху.
Юра достал из борсетки брелок с ключом и квакнул автомобильной сигнализацией.
— Как славно с чувством поговорить о ГУЛАГе, а потом сесть в «форд-фьюжн» и промчать по улицам Петербурга, — заметил Макс, откидываясь на спинку заднего сиденья рядом с Майей.
Промчать не удалось: наступило время пробок.
— Доступные автокредиты — проклятие городских дорог, — ворчал Юра, плетясь в хвосте безнадежной очереди. — Каждый менеджер считает своим долгом купить машину, каждый! Плевать, что денег нет, в кредит возьму. «Матиз», «Оку», ржавую пятерку — без разницы, лишь бы ездила. Накупят, черти, потом не проехать.
— Менеджеры совсем другого мнения, — вступилась Майя. — Сейчас нормально девушку спросить: «Почему ты еще без машины?»
— Пусть бы тогда гаражи купили, поставили в них свои ведра и не выезжали оттуда. Водить не умеют, но все равно на дорогу лезут. Им тут что, медом намазано? Куда ты прешь, тупорылый?! Козлина ты безрогая… Ненавижу дебилов, которые мешают жить себе и другим!
Под его бурчание добрались до компьютерного центра. Юра нашел место припарковаться, и они вошли в зал, мигающий десятками мониторов.
— Что посоветуешь? — негромко спросил Макс, когда подруга застряла поодаль возле особенно понравившегося ноутбука. Надо ли говорить, что на рабочем столе помещалась картинка с котиком?
— Что тебе надо? — прикинул Юра. — В Интернет лазить, фильмы смотреть. ЖЖ завести. Залезть в хохлосферу и развести хохлосрач. Игры, полагаю, тебе не нужны, и лучше бы с ними не связываться. Возьми за пятнадцать вот этот. Его, если что, бросить не жалко. Купи только к нему радиомодем для работы. Домой линию тянуть и с нее выходить работать — это палево. Пусть трафик дороже, зато безопасно. Кроме того, с сотовым модемом можно в Сеть и из машины входить.
— А у тебя есть такая штука?
— У меня коммуникатор, — похлопал Юра по борсетке.
«Пошел я на нерест», — подумал Макс, шелестя купюрами возле окошечка кассы.
Тут же в магазине подключили модем. Проверили, показали. Юра покивал, мол, все нормально. Из компьютерного центра Макс вышел, нагруженный коробками. Весенний ветер дунул ему в нос ароматом оттаявшего города, воли и новизны.
Жизнь менялась, и менялась быстро.
Глава четвертая,в которой нечаянная встреча приносит неожиданные проблемы
Интернет широко знакомит нас с общественным невежеством. Людям свойственно тянуться к близкому по духу и понятному, поэтому самые дурные вопли в ЖЖ находят самый горячий отклик, и их невозможно унять, ведь там, где торжествуют эмоции, разум бессилен. Благодаря доступности сформированное в Сети мнение проникает в народ и поселяется в головах, достаточно для этого пустых.
Предрассудки, ранее с трудом проталкивающиеся через газету и со скрипом пролезающие сквозь экран, с появлением Интернета получили невиданный простор. Компьютер есть почти в каждом доме и, в отличие от телевизора, позволяет выбирать не только между навозом и жемчугом, но и разбираться в мельчайших оттенках навоза.
Макс утонул в Интернете. Юра зарегистрировал ему почтовый ящик, настроил Outlook, ознакомил с ЖЖ и убыл восвояси. Верещагин предался веб-серфингу. Перескакивал с сайта на сайт, один другого завлекательнее, и оторвать его не могло даже настойчивое шипение Майи. Макс пробовал затянуть подругу в Сеть, но ей быстро наскучило.
Макс теперь и сам не понимал, почему никогда не интересовался компьютером. Удивительная виртуальная вселенная существовала рядом, попасть в нее было совсем несложно: зайди в магазин да купи недорого комп или укради у кого-нибудь, — но доселе не было в том нужды. Верещагин слишком привык общаться с людьми, чтобы соблазниться вымышленными объектами. Сыграло роль и отсутствие проводника в мир иллюзий. Но теперь в жизни мошенника появился человек, который личным примером увлек новичка в этот гибельный рай. Макс больше не считал, что Интернет — забава чисто для лохов, а настоящие пацаны должны играть в бильярд и карты. Он уверился в том, что иметь компьютер должен каждый достойный человек.
Людям свойственно не замечать перемены в себе, а Верещагин здорово изменился за праздную зиму, но больше всего — за последние несколько дней.
Юра не тревожил компаньона, понимая, что ему надо наиграться; сам съездил в типографию и забрал заказ. Он объявился на пороге, когда Макс с розовыми после бессонной ночи глазами выслушивал от Майи порцию яростных упреков, мол, совсем оставил без внимания, лучше бы с лупой над кляссерами сидел.
— Не пора ли нам пора? — Юра выложил на стол пачки визитных карточек. — Печать готова, надо открывать счет. Что вы по этому поводу думаете, товарищ главный бухгалтер?
Майя, которую впервые в жизни назвали главным бухгалтером и, тем более, товарищем, опешила. Зато Макс воодушевился:
— Да только в путь! Давай, дорогая, приоденься как канцелярская мышь, попудри носик, нас ждут великие дела.
Майя, довольная тем, что наваждение проклятого компьютера сгинуло, на удивление удачно подобрала в своем вовсе не канцелярском гардеробе наряд, соответствующий расхожему дресс-коду. Макс влез в менеджерский прикид, взял кожаный бювар и посмотрелся в зеркало. Оттуда на него глянул деловитый лох, которого сразу захотелось развести на всю наличку. Макс подмигнул себе. Менеджер из зеркала послал такую прохиндейскую гримасу, что Верещагин решил на людях от подмигиваний воздерживаться. Друзья проверили липовые паспорта, сунули в бумажники визитки, а в карманы — левые мобилы и двинулись в путь.
Для проведения незаконных сделок Юра выбрал филиал Сельхозбанка на улице Влада Тепеша. Квартал новостроек, зажатый Будапештской, Бухарестской улицами и проспектом Славы, соседствовал с водно-парковым ансамблем, по которому так удобно убегать от преследователей с машиной. Далее за Софийской улицей растянулось кладбище Памяти жертв 9 января, пересеченное железной дорогой со станцией Обухово, рядом находилось метро.
Купчино было хорошо знакомо Верещагину. На заре девяностых он любил там промышлять и отлично представлял, откуда, куда и как можно слиться. По кладбищу к Софийской ему приходилось бегать от лохов из Обухово, а к Обухову — от наркоманов с Софийской. Словом, место козырное для тех, кто имеет крепкие ноги.
Макс решил начать бегать по утрам. А также бросить пить до завершения аферы с чиновником. Прямо с завтрашнего дня!
— Не будем отсвечивать перед банком. — Юра нашел участок на офисной стоянке во дворах.
Макс вылез, помог выбраться Майе, принюхался, прищурился на солнце. Здесь было куда холоднее, чем на «Электросиле». Всюду возвышались снежные завалы, снег сюда, видимо, свозили с главных улиц.
— Место… для добрых людей, — заметил Верещагин.
— Новые районы, дома как коробки́. Хочешь жить, набивай кулаки. — Юра квакнул сигналкой центрального замка, сунул ключи в борсетку. — Шнуров вроде бы жил в Купчино, ему ли не знать.
Взбодренные чувством близкой опасности (возможность обнаружения подделки паспортов отрицать не стоило), компаньоны устремились в банк. Работники филиала приятно удивили своей сонной благожелательностью и исполнительностью. Макс безликим чертежным шрифтом заполнил регистрационные карточки, а подписи генерального директора и главного бухгалтера заверил поселившийся рядом нотариус. Верещагин приметил, что нотариусы выбирают места обитания возле источника пищи. На сей раз вместо хищных девиц добычу встретил упитанный коротышка в годах с короткой щеточкой усов и лицом застенчивого извращенца. Он мельком сверил подписи на карточках с образцами в паспортах, снисходительно пропустил закорючку Майи и поставил нотариальную печать.
— Постарайтесь, пожалуйста, теперь в банке расписываться как здесь, — любезно посоветовал он.
— Благодарю вас, обязательно постараюсь, — прощебетала Майя.
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо. — У Макса, непривычного к работе с крупными структурами, на душе значительно полегчало.
— Пожалуйста. Четыреста рублей.
— Вот, извольте.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— До свидания.
— Всего доброго.
От вежливого нотариуса сотрудница отвела клиентов обратно в филиал, где им быстро оформили бумаги.
— А ничего такой банк, — заметил Макс, когда они выкатились на улицу.
— Хороший, сельскохозяйственный! — Юра был ужасно доволен завершенной операцией. — Лучше только в провинции. Там обстановка душевнее, но и все друг друга знают. Больше риска нарваться на неприятности.
Неприятности ждали их на стоянке. Из только что припарковавшегося «шевроле-ланос» вылезли водитель и пассажир. Пассажир замер, уставился на них. Макс почувствовал, как напряглась Майя. «Владик!» — сообразил Макс, а вампир, заехавший в эти края по своим юридическим делам, также смекнул, кого ему послала судьба. Он что-то коротко сказал водителю и решительно двинулся навстречу.