— Я лгал, и все, что я говорил, — неправда. Сокровища Роммеля спрятали в одном итальянском монастыре, затерянном в горах.
Что-то похожее на свидетельство прозвучало из уст бывшего партизана Луи Борда:
«В ночь с 17 на 18 сентября 1943 года я был с отрядом корсиканских партизан в деревне По-ретта. Союзная авиация бомбила немецкий конвой, направлявшийся в Италию. В свете разрывов я увидел в бинокль недалеко от берега торпедный катер. Было три часа ночи. Я ясно видел, как несколько человек на катере бросали с борта такие огромные ящики, что волна от них качала корабль».
Кому верить? Чему верить?
Невероятная история, запутанная, заковыристая. А была бы простой и ясной как день, будь она правдивой.
Абсолютно непонятно, почему Флейг просто сам не поехал и не поднял клад со дна. Если он знал место, достаточно было нанять любое суденышко, поставить лебедку, нырнуть с аквалангом, зацепить фалом ящики и вытащить на борт.
Положим, тут для Флейга есть некоторые трудности: он иностранец, засвечен, да и помощники нужны…
Совершенно верно! Поэтому он и позвал на помощь адвоката Кансельери. И это лишний раз доказывает, что Флейг либо мистификатор, либо просто надул своего компаньона, получив бесплатно все необходимое снаряжение.
Говорят, что эсэсовец Флейг действовал по приказу штандартенфюрера Далля, который воспользовался его помощью и судном. Но в это как-то не очень верится. Неужели Далль, спрятав клад, сохранил жизнь какому-то подозрительному солдату? И неужели угрожавшие Флейгу эсэсовцы оставили его в живых, но не забрали клад? Быть того не может.
Ведь известно, что поисками сокровищ под водой во всем мире занимаются немецкие, итальянские, французские и прочие националисты, не скрывающие своих политических убеждений. И вот что поведал нам один из них:
— Флейг мошенник. Все, что он рассказывает, — чистая выдумка, сочиненная, чтобы выцыганить денег у дураков. Если бы клад существовал, мы бы его давно достали. Вы прекрасно знаете, что мы бы не оставили в живых Флейга с таким секретом. Впрочем, может быть — даже вероятно, — что мы как-нибудь при случае казним Флейга за оскорбление памяти великого вой-. на Роммеля. Кроме того, могу вам сказать: для верности, а больше для забавы, чтобы иметь какую-нибудь цель, сотни аквалангистов из наших отрядов обшарили метр за метром все восточное побережье Корсики от северног! оконечности до южной. Никаких контейнеров в прибрежном песке они не обнаружили.
Мы разрешаем вам опубликовать это заявление, и никто из наших товарищей ни в Германии, ни во Франции, ни в Бельгии его не опровергнет.
Вот конечный итог наших поисков, но не конец легенде: аквалангисты и ныряльщики еще много лет будут искать таинственные сокровища Роммеля. Занятие не хуже других…
Так же неуловим и, возможно, так же призрачен знаменитый клад капитана Кидда.
Эти слова горят огненными буквами в летописи кладоискательства, а в старой Англии при имени Кидда всегда начинает сильнее биться чье-нибудь сердце…
Кидд родился в Гриноке, в Шотландии, около 1645 года. Он был капитаном и владельцем нескольких торговых судов, проживал с женой и детьми в Нью-Йорке. В 1696 году король Вильгельм III поручил ему бороться с пиратами, свирепствовавшими на всех морях, и, если возможно, арестовать грабителей и флибустьеров: Томаса Тью, Томаса Уэйка, Уильяма Мейза, Джона Ирланда и других.
Но Вильгельм III, хотя и называл Кидда «дорогим другом», забыл положить ему жалованье. Пришлось восполнить этот пробел графу Белло-монту, губернатору Массачусетса. Он предоставил морскому полисмену некий процент «от грузов, кои будут захвачены на пиратских судах». Полицейская экспедиция была снаряжена и вооружена на средства частной компании, в числе крупнейших акционеров которой были граф Бел-ломонт и другие английские лорды.
Сперва корабль Кидда «Адвенчур Галлей», фрегат со ста сорока пятью членами команды и сорока пушками на борту, в поисках нарушителей закона направился на юго-восток. Он заходил в гавани Мадеры и островов Зеленого Мыса, потом обогнул мыс Доброй Надежды. Кидд думал, что в Индийском океане полицейская операция имеет больше шансов на успех, чем в Атлантическом, над которым и так был хороший надзор. Но увы! Месяц за месяцем «Адвенчур Галлей» крейсировал вдоль Мадагаскара и африканского побережья — но не встретил ни одного хоть плохонького флибустьера… С ума сойти! А ведь надо было жить, запасаться провиантом, содержать в порядке судно и такелаж…
Вернуться с пустыми руками в Нью-Йорк? Какой позор для искателя приключений! К тому же нетрудно было догадаться, как в этом случае встретят экспедицию хозяева фрегата. В общем, экспедиция бесславно проваливалась. Экипаж, грезивший боями, добычей, золотом и самоцветами, совсем пал духом.
Однажды главный канонир Уильям Mopp по какому-то пустяку сильно поссорился с Киддом. Капитан в бешенстве так ударил его деревянным ведром, что тот на другой день скончался. Этот случай, наверное, и решил судьбу корабля.
Последние моральные устои, еще как-то сдерживавшие членов экспедиции, в одночасье рухнули. Всеми умами овладел психоз пиратства.
20 сентября 1697 года Кидд захватил мавританский парусник под лукавым предлогом, что все мавры вообще известные пираты. Груз на судне был не особо ценный: шелк, перец, благовония, но этого хватило, чтобы раздразнить нездоровые желания команды. Сам Кидд не особенно сильно боролся с угрызениями совести и под разными незаконными предлогами начал захватывать подозрительные, а то и просто первые попавшиеся суда. В общем, наступил момент, когда никто уже не собирался скрывать свое пиратство.
27 ноября был разграблен корабль «Мэйдн»; затем корабельную казну пополнили другие, менее значительные трофеи. Первый сезон охоты блистательно завершился захватом большого стопятидесятитонного судна «Кедеф Мерчент». Затем решили зайти в гавань, пересчитать добычу и разделить по флибустьерским законам. Кидд решил уничтожить свой корабль, ставший слишком известным как пиратское судно, и отправился в дальнейший путь на «Кедеф Мерчент», быстром и надежном паруснике.
Ценностей на борту хватало: дорогие товары, пряности, шелка и другие ткани, сахар, селит-, ра, а вдобавок — пиастры, серебряные монеты, жемчуг, алмазы, рубины, золотые украшения на общую сумму в четыреста тысяч фунтов стерлингов. Надо только было доставить этот груз в Америку и там доказать законность его происхождения. Задача трудная! Ведь Кидд теперь стал известен по всему земному шару, однако известность, в общем, служила больше к его чести.
Да, он был пират, но благородный пират. Кидд всегда оставлял жизнь морякам с захваченных судов, хотя и знал, что такое милосердие будет дорого ему стоить. Ведь ограбленные могли, вернувшись домой, рассказать о своих злоключениях, и тогда станет известно, кто на них напал.
Между прочим, именно из подобных донесений пострадавших мореплавателей ясно, что Кидд никогда не заходил дальше семьдесят пятого меридиана и уж подавно не бывал в Китайском море, где молва обычно помещает его клад.
Итак, Индийский океан стал опасен для Кидда. На новом корабле он опять обогнул мыс Доброй Надежды и направился к Америке. Лродолжал ли он пиратствовать на обратном пути? Возможно, даже наверняка. Во всяком случае, он плыл домой с редкой беззаботностью, даже не подозревая о грозящей опасности. Полагают — и это, без сомнения, верно, — что Кидд вообще не так уж много занимался разбоем, и на нем не было ни одного убийства, кроме случайной смерти Уильяма Морра, и что он рассчитывал остаться в своих подвигах неопознанным. К тому же он надеялся на поддержку короля и важных вельмож, которым вез богатую добычу. А раз так, Кидд полагал, что может спокойно вернуться в Америку.
В октябре 1698 года «Кедеф Мерчент» подошел к острову Ангилья в Антильском архипелаге.
Ангилья находится к северу от Карибских островов под 18°20’ северной широты и 65°42′ западной долготы. Это низменный песчаный остров с чрезвычайно изрезанной и извилистой береговой линией, за что и получил свое имя, означающее «Угорь».
Команда после долгого перехода через океан с радостью сошла на берег. Но Кидд остался на борту: видно, был не вполне спокоен. Может быть, он не хотел оставить без надзора свои собственные ценности: камни, жемчуг и прочее. Каждый член экипажа получил свою долю драгоценностей, остальные же товары предназначались судовладельцам.
Вернувшись, матросы принесли дурную весть: «Адвенчур Галлей» был занесен в списки пиратских судов, а капитану предъявлено обвинение в «вооруженных грабежах в водах, подлежащих суду Адмиралтейства». Это означало, что его признали пиратом, что влекло за собой смертную казнь или по меньшей мере вечную каторгу.
Но угроза не особенно испугала Кидда. Если его и признают виновным в грабеже (а это надо еще доказать), то уж никак не обвинят в убийстве, потому что он в самом деле никого не убивал. Все же он осознал, чем рискует: ему угрожали тюрьма и крупный штраф.
Но раз Кидд принял решение сдаться властям, понятно, что он в первую очередь позаботился о сокровищах. Не так же он глуп, чтобы вернуться в Нью-Йорк, имея при себе или на судне свои несметные богатства? Немыслимое дело!
Попав в ловушку, Кидд должен был позаботиться о собственной защите. В первую очередь надо было спрятать ценности в надежном месте. А есть ли для клада место надежней, чем многочисленные извилистые бухточки Ангильи?
Капитан мог просто как-нибудь до рассвета сесть один в шлюпку и отвезти ларец на берег. Он весил не больше тридцати — сорока килограммов. До берега было недалеко, и доплыть туда под покровом ночи не составляло труда. Ничуть не труднее зарыть ларец до лучших времен на несколько футов в песок.
Вероятно, так оно и было. Мы считаем, настоящий клад капитана Кидда зарыт на берегу не далее трех миль от города Ангилья.
Итак, сокровище спрятано. «Кедаф Мерчент» появляется на Испаньоле (нынешнем Гаити), бросает там якорь. «А теперь будь что будет», — думает Кидд. Сознание невиновности и оставленный на Испаньоле залог придают ему силы. Он садится на шхуну «Антонио» и отправляется в Нью-Йорк. Судовладельцам — лордам Белло-монту, Орфорду (первому лорду Адмиралтейства), Соммерсу, Ронни и герцогу Шрюсбери — он сообщает, что в их распоряжении находится богатейший и наизаконнейшим образом добытый груз.