Им оказался большой, удивительно ржавый, видавший виды автоматический кран, который был установлен на базе грузовика. Он одиноко стоял во дворе возле возводимого дома. Решётчатая стрела пятитонника уныло склонилась к пыльной земле.
Механик остановил «техничку» у раскрытых ворот и вышел из тесной кабины. Шеф выбрался следом за ним. Угрюмо сгорбленный, Лом остался на корточках в маленьком кузове.
Несмотря на разгар рабочего дня, гостям не удалось разглядеть ни одного человека. Огромные кучи из кирпича и песка, разного вида мешки с цементом и каким-то смесями лежали вокруг остова здания. Всё это было разбросано столь беспорядочно, что весьма походило на безжизненный лунный пейзаж.
Пытаясь найти крановщика, Шнырь удивлённо смотрел на совершенно пустую площадку. К своему удивлению, он никого не нашёл. Шеф собирался спросить об этом механика. Он повернулся к дяде Матвею и открыл было рот.
В этот момент, у него за спиной раздался пронзительный скрип ржавых петель. Из облезлого голубого вагончика, что раньше называли бытовками, появился старик в шерстяной кацавейке.
Весьма пожилой ветеран неторопливо спустился по деревянным ступеням. Он подошёл вплотную к прибывшим людям и поздоровался с ними за руку. Стрельнув сигарету у дяди Матвея, сторож тотчас закурил. Он глубоко затянулся и выдохнул струю белого дыма в высокое небо. После чего, очень внимательно выслушал вопросы механика.
Склонив голову на бок и, пыхая, как паровоз, старик долго думал о чём-то своём. Лишь минуту спустя он неспешно поведал о том, что случилось на стройке. Оказалось, сегодня с утра владелец коттеджа умчался по делам в Николаев. Будет только завтра, к обеду.
Воспользовавшись отъездом хозяина, крановщик, а с ним вся бригада строителей, внезапно сорвались с площадки, уселись в машины и отправились к куму, в другое село.
Троюродный родственник Павел позвал по телефону Петра, чтобы тот помог человеку зарезать большую свинью. Ну, а остальные ребята увязались за ним. Все они обещали много не пить и завтра с утра придти на работу.
Только старик в это не очень-то верил. Как и в то, что они привезут ему кусок обещанной кровяной колбасы: – Забудут ведь шельмецы под пьяную руку! – печально закончил старик свой монолог. Сокрушенно покачав головой, о, шаркая ботами, удалился в вагончик бытовок.
Дядя Матвей смачно плюнул на землю. Злой, словно чёрт, он уселся в кабину и поспешил успокоить своего пассажира. Ему было очень понятно нетерпение московского гостя.
Его дорогая машина стояла в степи без пригляда людей. Приходи и бери из неё всё, что захочешь. Примчишься туда, а там ничего не осталось кроме мятого кузова. Тут поневоле, начнёшь волноваться.
– Знаю я, этого кума. Павел и мне тоже родственник, деверем он мне приходится. – дал поясненья Шнырю дядя Матвей: – Сейчас быстренько слетаем в Марьяновку и отыщем Петра. Вернёмся обратно сюда, посадим его в автокран, а через час, уже будем у речки.
Выслушав бодрые речи механика, шеф уныло кивнул. Дядя Матвей завёл движок старой «технички». Пикап тронулся в путь и стрелою помчался по новому адресу.
Глава 7. Внутри катакомб
Открытая дверь
Устав висеть в статической позе, Тимка переменил напряжённые руки и опёрся на выступ правой ладонью. Ему показалось, что камень немного качнулся. В голове паренька, что-то вдруг щёлкнуло. Не иначе, как на вопросы подростка пришёл ответ из астрала.
В мозгу возникла картинка пластиковой застёжки пенала для школьников. Та самая, которую нужно слегка приподнять, чтобы открыть небольшую коробку. Стоит отпустить язычок, как он со стуком становится на прежнее место и надёжно фиксирует крышку.
Тимка вслепую пошарил внизу правой ногой и, с ощутимым трудом, нашёл новую трещину. Она размещалась рядом с той выемкой, в которую он упирался. Паренёк наступил на очередную точку опоры, поискал и нащупал другое местечко, где удалось поставить вторую ступню. Передвинув руки чуть ниже, скалолаз оказался под каменным выступом.
Ребята, находившиеся у подножья скалы, внимательно наблюдали за перемещением друга. Они не могли догадаться, зачем он всё это делает?
Паренёк хорошо утвердился на новой позиции. Упёрся правой рукой в нижнюю часть странного выроста и толкнул его вверх. Со скрежетом, похожим на скрипы щебёнки, камень чуть стронулся с места.
Тимка налёг, как можно сильнее. Выступ немного сдвинулся вверх и, как застёжка на школьном пенале, вошёл в глубокую нишу. Нижняя часть поднялась сантиметров на тридцать. Затвор немедля открылся!
Поверхность скалы, расположенная под замковым устройством, неожиданно дрогнула и качнулась прямо на Тимку. Уходя от удара массивного камня, он сместился в левую сторону и чуть не упал со скалы.
Повиснув на пальцах левой руки, паренёк едва удержался на месте. Стоящая внизу одноклассница пронзительно взвизгнула. Оська испуганно крикнул: – Держись!
Паренёк торопливо пошарил ногой под собой. Он нашёл ещё один маленький выступ и кое-как утвердился на нём.
Верх каменной двери, что Тимка видел лишь издали, величаво тронулась с места и выступила из тела скалы. Едва не задев верхолаза, огромная пластина из камня продвинулась на метр вперёд.
Она остановилась на миг и тут же пошла в обратную сторону. Плита вернулась в то положение, в котором она находилась несколько тысячелетий подряд. Послышался приглушённый удар.
Верхний край внушительной створки снова качнулся и повторил все свои эволюции. Правда, они оказались чуть меньше, чем в первом случае. Всё это повторялось ещё несколько раз.
С каждым махом амплитуда движений слегка уменьшалась. Вращающаяся вокруг горизонтальной оси, плита поколебалась туда и обратно. Скоро она замерла в вертикальной позиции. Верх каменной двери, весь целиком, предстал взволнованному взгляду парнишки.
Толщина у неё оказалась равной сорока сантиметрам. Выглядела поворотная створка весьма необычно. Она походила на огромный кусок пирога, вырезанный из середины огромного противня и немного приподнятый с одной стороны.
Верхняя и боковая поверхности, которые видел подросток, были хорошо отшлифованы древними скифами. Паренёк глянул вниз и невольно подумал: – «Похоже, что ось вращенья плиты установлена над рогами оленя».
Изумлённый увиденным зрелищем, Оська застыл, как сомнамбула. Челюсть у него отвалилась. Глаза округлились и стали размером с советский пятак. Ветка заскакала на месте, словно ребёнок и забила в ладоши. Бой радостно и громко залаял.
Тимка с облегчением вздохнул и осмотрел результаты своих изысканий. Наверху, между скалою и дверью, образовалась длинная щель шириною в ладонь. Из тёмных глубин катакомб сильно тянуло застоявшимся воздухом. Паренёк бросил вниз альпеншток и крикнул товарищу: – Оська сними ледоруб и свяжи из верёвки петлю.
Мальчик помчался к упавшему в пыль снаряжению. Быстро сделал всё то, что ему приказали, и тут же отправил бечёвку к лучшему другу, наверх.
Тимка поймал брошенный шнур правой рукой и взял его, как можно удобней. Затем, раскрутил длинную петлю, как раскручивают ковбои лассо, широко размахнулся и набросил её на верхний край каменной створки.
Верёвка охватила плиту. Оська взял свободный конец и осторожно потащил на себя. Аркан затянулся. Тяжёлая дверь, очень медленно, начала поворачиваться вокруг горизонтальной оси.
Заглянув в открывающийся понемногу проём, паренёк разглядел, что плита известняка не заканчивалась после оси, на которой вращалась. Она продолжалась вглубь обширной пещеры.
Скоро массивная створка встала горизонтально земле. Теперь она весьма походила на те простые качели, которые зовут балансиром. Те самые, что делали из обычной доски, и закрепляли на треугольной опоре, врытой в землю на детской площадке. В Тимкином московском дворе таких было несколько штук. На них каталась вся малышня из соседних домов.
Перехватывая руками верёвку, Оська упорно тянул её вниз. Плита двигалась очень легко и на удивление плавно. Девочка тоже не стояла без дела. Она суетилась у подножья скалы, бегала от одного края к другому и постоянно щёлкала своим наладонником.
Ветка дотошно фиксировала весь процесс открывания. Бой прыгал вокруг одноклассницы, словно привязанный. Он постоянно путался у всех под ногами. Спокойно вися на скале, Тимка с усмешкой смотрел на друзей.
Плита очень медленно продолжала свой поворот. Наконец, Оська ухватился руками за кромку двери, надавил на неё всем упитанным телом и опустил к самым ногам.
Верхний край каменной створки упёрся в пыльную почву. Она замерла, словно подъёмный замковый мост. Теперь дверь больше напоминала доску трамплина, какие ставятся на бортики бассейнов для плаванья. Только свободный конец массивной плиты не висел над водой. Он, под углом к горизонту, уходил в глубину широкого дверного проёма.
Взглядам ребятам открылась внутренняя плоскость откинутой створки. В отличие от наружной поверхности камня, она выглядела совсем по-другому. Древние скифы тщательно обработали и отшлифовали её почти до зеркального блеска.
Бой громко гавкнул и запрыгнул на известняк. Пёсик обнюхал его, пробежался туда и сюда и уселся на задние лапы. Оська осторожно ослабил напряжённые руки. Дверь не шелохнулась. Она превратилась в некое подобие пандуса, ведущего вглубь невысокой скалы.
Над головами ребят раздался приглушённый удар. Тимка испуганно поднял глаза. Он увидел «защёлку» висевшую рядом. Оказалось, что этот шум создал запирающий камень.
Какое-то время, фиксатор находился в том положении, в которое его передвинул парнишка. Затем, он с тихим стуком, упал на прежнее место. Подросток тотчас успокоился и облегчённо подумал: – «Вот и отлично. Теперь, если что, выступ не даст двери закрыться».
Путь до Марьяновки
По словам дяди Матвея, до села, где жил его деверь было всего ничего, чуть более тридцати километров по отличной дороге. Услышав об этом, Шнырь ещё больше нахмурился.