7 мая 1945 года Геринг сдался американцам. Первоначально он считал, что к нему отнесутся как к фигуре высокого ранга и он сможет извлечь какие-то выгоды для себя в деле подписания капитуляции нацистской Германии. Однако в действительности Геринг уже не имел ни власти, ни полномочий, которые позволяли бы рассматривать его стороной, с которой можно вести переговоры. Бывший рейхсмаршал отчаянно стремился сохранить не только свою свободу, но и часть привилегий. Жизнь в тюремной камере его совершенно не устраивала. Он постоянно требовал для себя лучших условий, лучшего питания и т. д. Его просьбы о личной встрече с генералом Дуайтом Эйзенхауэром были оставлены без внимания. Лишь спустя какое-то время до Геринга начала доходить вся серьезность положения, в котором он оказался. Ближайшее будущее рейхсмаршала – с учетом бесчисленного количества преступлений, совершенных нацистами, – начинало приобретать самые неприятные очертания…
Геринг отчаянно хотел жить. Пытаясь спасти свою шкуру, он вступил в торг с союзниками. Сначала он предлагал в обмен на свою жизнь посвятить американцев в различные военные тайны и технологические секреты Третьего рейха. Оказалось, однако, что рейхсмаршал обладает лишь самыми общими познаниями в этих вопросах, и к тому же его сведения устарели. Геринг лично не принимал участия ни в одном из важных проектов и не был непосредственно посвящен в военно-технические секреты. Формально находясь на посту командующего военно-воздушными силами, он передоверил решение всех важных вопросов своим заместителям и советникам и занимался преимущественно личными делами, среди которых не последнее место занимало пополнение богатейшей художественной коллекции рейхсмаршала, а также поиск средств для этого. Полная некомпетентность Геринга быстро стала очевидна для следователей. И тогда бывший рейхсмаршал решил пустить в ход свои последние козыри…
Ганс Мемлинг. Мадонна с Младенцем и ангелами
Одним из ценнейших экспонатов геринговской коллекции была картина великого художника нидерландской школы XV века Ганса Мемлинга (1433/1435–1494) «Мадонна с Младенцем и ангелами». До 1938 года эта небольшая – 43×29,5 см – работа, созданная около 1475 года, находилась в венской коллекции барона Луиса Ротшильда, и была конфискована нацистами после «аншлюса» Австрии. Через переводчика – майора Пола Кубалу – Геринг обратился к американскому полковнику Уильяму Куинну с предложением передать в распоряжение американских военных властей «необыкновенно ценное произведение искусства», хранящееся в замке Фишхорн под присмотром супруги рейхсмаршала. Взамен Геринг рассчитывал получить для себя некие гарантии безопасности.
Куинн согласился на это предложение. По его поручению в Фишхорн отправился Роберт Крупп, адъютант Геринга. Достоверно известно, что Крупп благополучно доставил картину и передал ее Полу Кубале, а тот, в свою очередь, – полковнику Квинну. В дальнейшем ценнейшее произведение искусства стоимостью 400 000 долларов в тогдашних ценах было переправлено в штаб-квартиру генерала Александра Патча, командующего 4-й американской армией. Последними, кто видел «Мадонну с младенцем», были майор Кубала, полковник Куинн, вероятно – генерал Патч, а также лейтенант Джеймс Роример и майор Джон Смит. Больше «Мадонну» Мемлинга не видел никто и никогда…
Американская служба, занимавшаяся проблемой поиска и возвращения культурных сокровищ, похищенных нацистами в годы войны (Monument Fine Art & Archives – MFAA), занялась тайной исчезновения «Мадонны» Мемлинга в 1947 году. Подозрение пало на майора Кубалу, подпись которого стоит под распиской, удостоверяющей, что картина поступила в распоряжение американских военных властей. Допрос Кубалы не дал, однако, никаких результатов: судьба «подарка» Геринга была ему неизвестна. Агенты Федерального бюро расследований занялись поиском других офицеров, возможно, причастных к исчезновению «Мадонны». Генерал Александр Патч был вне подозрений – еще 21 ноября 1945 года он скончался в военном госпитале от пневмонии. Главным подозреваемым стал лейтенант Джеймс Роример, получивший картину из рук полковника Куинна. В 1948 году Роример рассказал, что 19 мая 1945 года передал творение Мемлинга службе майора Джона Смита, которая занималась инвентаризацией конфискованных у нацистов произведений искусства. В отсутствие Смита картину принимал капитан Гарри Андерсон. В доказательство своих слов Роример предъявил следователям фотографию, на которой были изображены он сам, капитан Андерсон и бесценное полотно Мемлинга. Новые попытки выяснить судьбу «Мадонны» закончились ничем: следующий допрошенный, майор Джон Смит, утверждал, что передал картину полковнику Куинну… Таким образом, круг замкнулся. Картина, стоимость которой сегодня составляет около четверти миллиона долларов, не найдена до сих пор…
Ну а что касается рейхсмаршала Геринга, то его судьба всем хорошо известна. В 1946 году он предстал перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге и был признан виновным по четырем пунктам, в том числе за военные преступления и преступления против человечности. Наряду с другими нацистскими преступниками Геринга приговорили к повешению. 15 октября 1946 года, за два часа до казни, он принял яд, который странным образом ускользнул от бдительной охраны… Может быть, в этом и состояла «благодарность» людей, получивших в подарок от рейхсмаршала «Мадонну» Ганса Мемлинга?
Исчезновение Янтарной комнаты
Одним из чудес света называл Янтарную комнату известный минералог академик А. Е. Ферсман. В течение двух столетий это удивительное творение немецких мастеров украшало Екатерининский дворец в Царском Селе. Таинственно пропавшая в годы Второй мировой войны, Янтарная комната остается тем не менее одним из самых ярких созданий человеческого гения.
Янтарная комната в Екатерининском дворце
Янтарь называли «золотом Балтики» – ведь добывали его по преимуществу на берегах Балтийского моря. В прибалтийских городах обработка янтаря издавна являлась весьма уважаемым ремеслом. Особенно славились янтарные мастерские в Кенигсберге и в Данциге. В 1701 году король Пруссии Фридрих I, познакомившись с работами кенигсбергских мастеров янтарного дела, загорелся идеей заказать у них для себя какую-нибудь небывалую вещь. И в итоге он поручил кенигсбергскому мастеру Готфриду Вольфраму изготовить резные янтарные панели для отделки стен в галерее своего берлинского замка Шарлоттенбург.
Работа была гигантская и заняла около десяти лет. Эскизы для Янтарного кабинета делал известный архитектор и скульптор из Данцига Андреас Шлютер, который в те годы служил у короля и был в большом фаворе. Однако в 1707 году, когда большая часть настенных и цокольных панелей была уже готова, королевский заказ перешел к другим мастерам: Эрнсту Шахту и Готфриду Тюрову.
В 1712 году янтарные панели украшали угловую комнату на третьем этаже королевского замка. Именно здесь Янтарный кабинет впервые увидел русский царь Петр I. В 1712 году, направляясь к своим войскам в Померанию, он встретился в Берлине с королем Фридрихом I, надеясь найти в его лице союзника в войне против шведов. Однако идея этого союза реализовалась лишь после смерти короля Фридриха, когда к власти пришел его двадцатипятилетний сын Фридрих Вильгельм I.
В 1716 году Фридрих Вильгельм обратился к Петру I с предложением возобновить переговоры о союзе, рассчитывая с помощью русских освободить Померанию. Тогда-то он и припомнил, с каким восхищением Петр I некогда осматривал Янтарный кабинет. И вскоре союз Пруссии и России против Швеции был заключен, а Петр в письме из Амстердама сообщил своей супруге, что в Берлине он получил в подарок «Янтарную камору»…
В папках с документами «Сношения с Пруссией», относящимися к 1717 году, исследователям удалось обнаружить «Дело о присылке от Прусского короля в дар государю Петру I Янтарного кабинета». В нем содержалась опись на немецком языке «янтарных досок», две копии перевода этой описи на русский язык и наставления, как следует распаковывать драгоценные украшения.
Не позднее мая 1717 года Янтарный кабинет (по описи тех лет, – «две большие стенные штуки, в которых двои рамы с зеркалами, две таковые же штуки, при которых токмо одни поуже рамы, четыре таковые же стенные штуки, немного поуже, и каждая с отдельными зеркалами, два крыла пошире и еще два немного поуже – сии 12 штук все равной вышины, десять особливых панельных штук, равной вышины, но разной ширины, и еще следующие штуки, которые також употреблены быть могут: четырехугольная доска, обложенная янтарем, изготовленный щит с большой главой, три изготовленные большие головы на дереве, семь малых голов, четырнадцать изготовленных тулипанов, двенадцать изготовленных роз, три штуки с раковинами… четыре маленькие, янтарем обложенные доски, двадцать три маленьких доски, которые еще к одному крылу чистого янтаря, которые в ста семи малых штуках состоят») прибыл в Петербург.
В этом же году в Сарской мызе, подаренной Петром своей жене Екатерине, началось строительство каменных царских палат. Уже в то время в некоторых документах мызу начинают именовать Сарским Селом. Позднее это название превратилось в Царское Село.
Строительство в Царском Селе продолжалось и при преемниках Петра. В начале 1750-х годов стараниями Бартоломео Франческо Растрелли Большой (позже Екатерининский) дворец практически приобрел свой современный вид. Пора было подумать о декоративном оформлении дворцовых помещений. Тогда в Петербурге и вспомнили о Янтарной комнате.
Все эти годы она находилась в одном из залов старого Зимнего дворца. В 1755 году императрица Елизавета Петровна приказала перевезти Янтарный кабинет в Царское Село. Зал, где предстояло разместить Янтарную комнату, был гораздо больше прежнего, но создателю Царскосельского дворца Бартоломео Растрелли удалось на редкость удачно расположить в нем все детали кабинета. Искусствовед С. Н. Вильчковский (1871–1934), автор популярного в свое время путеводителя по Царскому Селу, в начале XX века так охарактеризовал новации Растрелли: «Строгость стиля, художественный замысел Шлютера были нарушены, но варвар, нарушивший творение художника, был сам не меньший художник, и потому Янтарный кабинет, став Янтарной комнатой, не потерял в своей художественной ценности».