Будь внимателен!
Будь начеку в мгновения силы и тщательно
наблюдай за ними!
Человек едет на скакуне
«Мы почтили сынов Адама».[5]
Вожжи свободной воли — в руках разума.
Разумный человек видит сердцем результат с самого начала;
тот, у кого нет знания, открывает его в конце.
Познать тайну Незримого достоин лишь тот,
кто способен сомкнуть губы и хранить молчание.
Смерть каждого человека обладает теми же свойствами,
что и он сам, о юноша:
она — враг для врага Бога, а для друга Бога — друг.
Твой страх смерти, выражающийся в бегстве от нее,
в действительности есть страх самого себя.
Внимай же, о дорогая душа!
Бог вывел землю и небесные сферы в существование
после шестидневного обдумывания,
хотя и мог посредством ««Будь!» — и оно возникает»[6]
сотворить сотню земель и небес.
Мало-помалу, до сорокалетнего возраста,
Владыка взращивает человека,
дабы тот достиг завершенности,
хотя в единое мгновение Он мог бы
послать пятьдесят в полет из несуществования.
Иисус одной молитвой мог заставить мертвого ожить,
так неужели Создатель Иисуса не способен
враз привести взрослых людей в существование?
Эта неторопливость — ради того, чтобы научить тебя:
Бога надлежит искать медленно и безо всяких остановок.
Маленький ручеек, постоянно текущий,
не загрязняется и не зацветает.
Из этой неторопливости рождаются блаженство и радость;
эта неторопливость — яйцо,
а преуспевание — птица, которая из него вылупливается.
Этот мир околдован
и ослепляет глаза:
он кажется широким,
а на самом деле узок,
его смех — рыдание,
его слава — позор.
На свете нет дервиша,
а если бы он был, тот дервиш не существовал бы.
Он существует как сущность,
но его атрибуты утратили существование в Божьем существе.
Проницательный ум, когда отделен от своих друзей,
становится подобным лучнику, у которого переломился лук.
Когда что-либо радует тебя в этом мире,
подумай, не расстаться ли с этим предметом.
Многие радовались тому, чему обрадовался ты,
но в конце, как ветер, оно исчезает.
Оно покинет и тебя тоже —
не позволяй своему сердцу к нему привязаться.
Беги от него, прежде чем оно убежит от тебя.
Прежде чем ускользнут от тебя объекты обладания,
скажи форме сотворенных вещей, как Мария:
«Я ищу защиты от тебя у Милосердного».[7]
Для влюбленных умирание происходит каждое мгновение;
поистине, умирание влюбленных более, чем одного вида.
Влюбленный получил две сотни жизней
от Души Наставничества
и каждое мгновение он жертвует иной жизнью.
За каждую отданную жизнь он получает десять;
как об этом говорится в Коране: «десять... подобных ему».[8]
Если моя кровь будет пролита этим дружественным Ликом,
то, победно танцуя, я расточительно отдам жизнь Ему.
Я уже пытался, эта жизнь — моя смерть;
и если я бегу от этой жизни — то чтобы превозмочь ее навеки.
«Убейте меня, убейте меня, о верные друзья!
Ведь в моем убиении — жизнь превыше жизни».[9]
Для влюбленных единственный лектор
— красота Возлюбленного;
их единственная книга, и лекция, и урок — Его Лик.
Внешне они молчаливы,
но их проникновенное поминание воспаряет
к высокому трону их Друга.
Их единственный урок — исступление,
дрожь и кружение,
а не педантичные указания закона.
Я поражаюсь тем искателям чистоты,
которые, когда настает время полировки,
жалуются на грубое обращение.
Любовь — как судебный иск:
испытать суровое обращение — это доказательство.
Если доказательств нет, иск проигран.
Не предавайся скорби, когда Судья требует доказательств;
поцелуй змею, чтобы обрести сокровище.
Эта жесткость — не по отношению к тебе, сынок,
а по отношению к зловредным качествам внутри тебя.
Когда выбивают ковер, удары направлены не на ковер,
а на пыль в нем.
Равнина, где выросла эта страшная отрава,
взрастила также и противоядие, сын мой.
Противоядие молвит тебе: «Ищи у меня защиты,
ибо я ближе к тебе, чем яд».
Мирское имущество и это тело — талый снег,
однако Бог покупает их, ибо сказано: «Аллах купил».
Ты предпочитаешь растаявший снег тому, что предлагает Бог.
Ты подозрителен, а потому не обладаешь несомненностью.
Есть в тебе это причудливое мнение,
которое не долетит до сада несомненности.
Каждое мнение на самом деле — жажда уверенности
и хлопанье крыльев в погоне за ней.
Когда достигнуто знание, крыло становится стопой,
а знание ощущает благоухание того сада.
На этом проверенном Пути
знание ниже несомненности, но превыше мнения.
Знай, что знание — искатель несомненности,
а несомненность — искатель видения и интуиции.
Каждый, кто опален божественным Солнцем,
станет крепок как камень;
без страха или стыда,
черты его лица огненны и завесораздирающи,
как лик несравненного Солнца.
Каждый пророк был твердоликим в этом мире
и сражался единоручно против воинства королей;
не отворачивался от страха или боли,
но, одинок и в одиночку,
бросался против целого мира.
Камень твердолик, и смел его взгляд,
он не боится кирпичей, швыряемых миром.
Ибо кирпичи обрели силу в печи для обжига,
а камень затвердел благодаря Божьему мастерству.
Твои муки — поиск пути ко Мне;
вчера вечером я слышал твои громкие вздохи.
Я способен без отлагательств
дать тебе доступ, показать проход,
спасти тебя из водоворота времени,
дабы мог ты вступить в сокровищницу единения со Мной.
Но сладостность и наслаждения места отдохновения
пропорциональны болезненности странствия.
Только тогда ты станешь наслаждаться
родным городом и родней, когда испытал муки изгнания.
Когда ты читаешь Коран,
не смотри на внешнее, сын мой:
Иблис[10] считал Адама не более чем глиной.
Поверхностный смысл Корана подобен человеческой форме:
хотя его черты видимы, дух его сокрыт.
Дядьки смотрят на племянника сто лет,
и однако его внутреннего состояния
не видят и на волосок.
Ограничено время, и вода изобильная утекает.
Пей же, пока не развалился на куски.
Существует славный канал, наполненный Жизни Водою:
черпай воду, чтоб плодоносным стать.
Мы пьем воду Хызра[11]
из реки речений, произнесенных святыми.
Придите, жаждущие!
И даже если не видишь ты воду, подобно слепцу,
искусно приноси кувшин свой к реке и черпай из нее.
Религиозный закон /шариат/ подобен свече, указующей путь.
Если ты не владеешь свечой, нет и странствия.
Когда же достиг ты пути,
твое странствие — Путь /тарикат/,
а конец путешествия —
Истина /хакикат/. Потому говорится:
«Будь реальность проявлена,
не было бы религиозных законов».
«Приходите невольно» — приводной механизм для разумных.
«Приходите добровольно»[12] — весна тех,
кто потерял свои сердца.
Влюбленный — в погоне за возлюбленной;
когда приходит возлюбленная, влюбленный исчезает.
Ты влюблен в Бога, а Бог таков,
что когда Он приходит, от тебя не остается
и единого волоска.
От Его взгляда исчезает сотня таких как ты.
Я думаю, что ты влюблен в ничто.
Ты — тень, а влюблен в солнце.
Когда приходит солнце, тень тотчас исчезает.
Таков искатель при дворе у Бога:
когда приходит Бог, искателя больше нет.
Хотя единение с ним есть бессмертие превыше бессмертия,
но сначала это бессмертие состоит в умирании самости.