— Хватит, понятно. О росте нашей экономики и об увеличении потребности в энергоресурсах мы уже слышали, — оборвал его Фэй, моложавый, подтянутый пятидесятидвухлетний мужчина, совсем недавно избранный на этот пост. По своим взглядам он тяготел к традиционалистам, но не хотел терять поддержку и среди либералов, поэтому ему постоянно приходилось лавировать и угождать, очаровывать и хитрить. Президент имел репутацию человека вспыльчивого, о чем Шинчжэ хорошо знал, но ценил правду, да и лукавить не умел.
— Насколько серьезны наши потери? — спросил его один из членов политбюро.
— Очень серьезны. Равносильны тому, как если бы человеку отрезали одну конечность. Землетрясение в Саудовской Аравии на несколько месяцев ограничит их способность отгружать нам нефть, хотя, конечно, мы за это время можем поискать альтернативные источники. Гораздо более сильный негативный эффект имеет пожар в гавани Нинбо. Практически треть нашего импорта нефти идет через его терминалы. Инфраструктуру, необходимую для приема танкеров и перекачки нефти невозможно восстановить в короткие сроки. К сожалению, я вынужден констатировать, что в ближайшее время мы столкнемся с острой нехваткой энергоресурсов, быстро восполнить которую в полном объеме будет весьма нелегко.
— Мне докладывали, нам потребуется год на то, чтобы устранить повреждения и довести поставки до нынешнего уровня, — сказал другой чиновник, пожилой, с седыми волосами.
— Я не взялся бы оценивать степень разрушений, — ответил Шинчжэ, слегка поклонившись.
Флуоресцентные лампы на потолке вдруг вспыхнули и погасли, умолкла шумная и не особенно эффективная система кондиционирования воздуха. На несколько секунд в погрузившемся во мрак зале повисла тишина. Прошло несколько секунд, и лампы снова загорелись, одновременно с ними ожили и кондиционеры. И тут же проявился горячий нрав президента.
— Нужно немедленно покончить с отключениями электроэнергии! — взревел он. — Шанхай пять дней сидит без электричества. Заводы и фабрики ввели ограничения на ее использование, сокращена рабочая неделя. Рабочие не могут согреть себе обед. В домах нет света. И ты еще говоришь мне тут о сокращении поставок сырой нефти?! Да ты знаешь, чем это грозит нашей стране?! Окончательным срывом пятилетнего плана. Хватит! Проблемы мне известны не хуже тебя! — Он ненадолго умолк и затем прошипел: — Я желаю знать, какие меры принимаются для их решения.
Под взглядом президента Шинчжэ заметно ссутулился. Он обвел глазами членов политбюро и увидел, что те тоже оробели и отвечать не собираются. Пришлось снова говорить ему. Тихо вздохнув, он продолжил еле слышно:
— Как вы знаете, очень скоро вступят в действие три дополнительных генератора на гидроэлектростанции в Трех ущельях. Кроме того, на разных стадиях завершения постройки находятся пять новых теплоэлектростанций, работающих на угле и природном газе. Правда, есть трудности с поставками необходимого количества мазута и природного газа для электростанций. Они возникали и раньше, но в последнее время стали основной проблемой. Несмотря на протесты вьетнамского правительства, наши нефтяные компании, финансируемые государством, активизировали поиски нефти в Южно-Китайском море. Мы постоянно работаем над расширением зарубежного круга поставщиков нефти. Хотелось бы довести до вашего сведения, что не так давно министерство иностранных дел успешно завершило переговоры с Ираном по вопросу закупки у него значительного количества мазута. И наконец, мы неослабно ведем поиск западных компаний, обладающих привлекательными запасами нефти.
— Министр Шинчжэ абсолютно прав, — вежливо кашлянув, заговорил седовласый министр иностранных дел, до этого времени тихо сидевший за столом. — Только хотелось бы отметить — все упоминавшиеся им действия рассчитаны на долгосрочную перспективу и сегодняшних экстренных задач решить не могут.
— Я снова спрашиваю вас всех: что делается для обеспечения бесперебойных поставок нефти в требуемом для страны объеме? — Голос Фэя взлетел на целую октаву.
— Помимо Ирана мы вели переговоры с некоторыми ближневосточными странами на предмет повышения их поставок в Китай. В данном случае нам, к сожалению, придется конкурировать с Западом по ценовым вопросам, — прибавил Шинчжэ негромко. — Страны Ближнего Востока готовы пойти нам навстречу, но... — он помялся, — трагедия в гавани Нинбо существенно ограничивает наши транспортные возможности. Мы физически не можем принимать нефть морским путем.
— С русскими ты не разговаривал?
— У них очередной роман с японцами, — ответил министр и брезгливо поморщился. — Россия проигнорировала наши предложения о совместной прокладке трубопровода из Западной Сибири в Китай и приняла японский проект. В угоду им трубопровод проведут до Тихоокеанского побережья. Мы можем рассчитывать только на железнодорожные поставки, но для удовлетворения наших текущих потребностей их определенно не хватит.
— То есть быстрого и разумного решения возникших у нас проблем нет, — проворчал Фэй, ярость которого стихла до недовольства. — Об экономическом росте нам придется забыть, наше преимущество перед Западом сократится, провинции вернутся к кооперативным хозяйствам, а отключения электроэнергии продолжатся. Так?
В зале снова повисла тишина — казалось, перед генеральным секретарем, готовым в любой момент вспылить, все перестали дышать. Лишь монотонное слабое жужжание кондиционеров нарушало угрюмое молчание конференц-зала. Вдруг заместитель Шинчжэ, миниатюрная женщина средних лет по имени Йи, откашлялась и робко произнесла:
— Прошу меня простить, товарищ генеральный секретарь, и вы, министр Шинчжэ, — она по очереди поклонилась обоим, — наше министерство перед самым совещанием получило довольно странное предложение по поставкам энергоресурсов. Извините, министр, у меня не было возможности познакомить вас с документом раньше. — Она повернулась к Шинчжэ и скромно прибавила: — И к своему стыду, я вынуждена признаться, что поначалу не оценила всю его важность.
— Что за предложение? — спросил Фэй.
— Некое юридическое лицо из Монголии готово поставлять нам высококачественную сырую нефть...
— Из Монголии? — повторил генсек. — Там нет никакой нефти.
— Тем не менее нам хладнокровно гарантируют поставки в объеме миллиона баррелей в сутки, — продолжала Йи. — Срок начала поставок — девяносто дней.
Присутствующие зашумели. Шинчжэ, решив разделить негодование политбюро, впился недовольным взглядом в Йи и резко проговорил:
— Абсурд! Этого не может быть!
— Подождите, — сказал Фэй и понимающе улыбнулся. Прожженный интриган, он сразу догадался о том, что в министерстве идет внутренняя борьба между Шинчжэ и его заместительницей. — Давайте сначала узнаем о сути предложения. Продолжайте, — кивнул он Йи.
— Все дело в условиях, — отозвалась Йи, заметно нервничая, и замолчала. Она надеялась, что на этом обсуждение закончится, но поскольку глаза присутствующих были устремлены на нее, застенчиво продолжила: — Цена нефти должна соответствовать текущей рыночной. Поставщик получает исключительное право пользования северо-восточным нефтепроводом, идущим до порта Циньхуандао, и, кроме того, он требует официально передать правительству Монголии часть нашей территории, Внутреннюю Монголию.
Обычно уравновешенная аудитория взорвалась негодующим ревом. Казалось, стены затряслись от яростных возгласов. С минуту члены политбюро неистовствовали, лишь один Фэй оставался спокоен. Дав подчиненным выплеснуть возмущение, он взял со стола пепельницу, ударил ею по столу, прекращая гвалт, и хладнокровно сказал:
— Достаточно. Прошу определить степень реальности предложения. Прежде всего выясните, есть ли у поставщика нефть вообще. Только потом начнем разговаривать о ценах. О разумных ценах, — поправился он.
— Как пожелаете, генеральный секретарь. — Шинчжэ поклонился.
— Только скажите мне для начала — что это за наглый поставщик, выдвинувший нам столь нелепые условия? Откуда он взялся?
Шинчжэ беспомощно взглянул на Йи.
— Какая-то странная маленькая компания, о которой в нашем министерстве до сих пор никто ничего не слышал. Называет себя нефтяным консорциумом «Аварга».
Они безнадежно заблудились. Через две недели после получения инструкций о проведении геологоразведки в верхней части долины реки Селенги и отъезда из Улан-Удэ группа сейсмологов, состоящая из пяти человек, сбилась с пути. Ситуация ухудшалась тем, что никто из них, сотрудников российской нефтяной компании «Лукойл», никогда не бывал в здешних местах. Несчастья начались вскоре после отъезда, когда кто- то пролил горячий кофе на систему глобальной навигации и определения местонахождения, в результате чего она вскоре тихо умерла. Они не остановились и продолжали путь на юг, даже когда, наткнувшись на монгольскую границу, перешли ее. Да они и сами об этом не знали, так как российские карты, взятые ими с собой для подстраховки, уже ничем не могли помочь, они просто не охватывали территорию южнее Сибири. В настоящую минуту они понятия не имели, где находятся. Двигаться вперед их заставляли показания сейсмоприборов, установленных на тягаче, и обнаруженные ими многочисленные подповерхностные сгибы — лучшие свидетельства возможного наличия структурных ловушек. А структурные ловушки в осадочной породе — огромные естественные резервуары, в которых могут скапливаться и газ, и нефть. Отслеживая глубинные ловушки, означавшие потенциальные залежи нефти, исследовательская группа смещалась все дальше на юго-запад и в конце концов потеряла свой основной ориентир — русло реки.
— Нам остается только двигаться на север, по нашим следам, если мы их отыщем, конечно, — сказал Дмитрий, невысокий, начинавший лысеть руководитель группы. Он регулярно посматривал на запад, отмечая, как с приближением заката удлиняются тени редких деревьев.
— Нужно было оставлять какие-нибудь метки. Вот накидали бы хлебных крошек и домой бы быстренько вернулись, — мрачно пошутил молодой техник по имени Влад.