— Я всего лишь думаю, как бы побыстрее прийти на помощь Саммер.
Те же мысли одолевали и самого Дирка. Ситуация, в которой они с Далгреном оказались, его совершенно не беспокоила. На барже имелся внушительный запас продовольствия и воды. И он знал — как только «Мариана иксплорер» вернется за ними и обнаружит, что баржа исчезла, сразу же начнется полномасштабная операция по их спасению. «Нас найдут максимум через неделю, — раздумывал он. — А вот сколько времени осталось у Саммер — неизвестно».
Мысль о возможной гибели сестры обдала его ужасом, Дирк беспрестанно гадал о том, кто мог ее похитить. Он проклинал себя за бессилие, за неспособность придумать способ побыстрее добраться до берега, за то, что по этой причине вынужден сидеть и беспомощно смотреть, как их относит все дальше и дальше. Он встал, прошелся по палубе. Случайно на глаза ему попалась доска для серфинга, прихваченная с собой Саммер, и сердце его снова пронзила боль от осознания собственного бессилия. В голове так и не появилось ни одной хорошей мысли.
Внезапно он остановился, озаренный великолепной идеей. «Да как же я об этом сразу не подумал? Ведь все лежит перед глазами», — подумал он и замер. Ему на секунду показалось, что это Саммер мысленно, усилием воли подала ему сигнал.
Лицо его засияло радостью, и, повернувшись к Далгрену, он сказал с уверенной улыбкой:
— Нет, мы станем мастерить не плот, Джек, а катамаран.
Серебристая чайка, захлопав крыльями, с резким сердитым криком оторвалась от воды, едва успев ускользнуть от уже нависшей над ней доски. Кружа в небе, она подозрительно оглядела странный плавучий предмет, скользивший по волнам, затем снова села на воду следить за рыбой. Ничего похожего птица в жизни своей не видела. Большинство людей, кстати сказать, тоже.
Результатом мыслительных усилий Дирка стала идея создания катамарана из двух досок для серфинга, принадлежащих ему и Саммер, и друзья тут же приступили к ее реализации, начав с работоспособной конструкции. Две плавучие фибергласовые доски послужили боковинами-понтонами. Далгрена тоже посетила удачная мысль — перекладины он предложил сделать из деталей раскладушки. Его замысел был воплощен сразу — с одной из раскладушек срезали материал, две легкие алюминиевые трубки положили на доски крест-накрест и туго скрепили льняными веревками, а для верности еще и обмотали водостойкой клейкой лентой для герметизации воздуховодов. Далгрен пошел в своих замыслах еще дальше:
— Если проделать в центральной части досок по небольшому отверстию и опустить на веревке небольшой груз, то можно надеяться, что наш маленький уродец не запляшет на первой же волне и не перевернется.
— Ты с ума сошел? Это доски от Грега Нолла, специальная работа, стиль винтаж. Саммер убьет нас на месте.
Пришлось идти другим путем. Они взяли еще одну трубку и установили в качестве импровизированной мачты, закрепив веревками. Из ткани, сорванной с двух раскладушек, соорудили парус веселенького бледно-голубого цвета. Меньше чем за два часа друзья сделали небольшое, диковатого вида подобие катамарана.
— Конечно, в регате Сидней — Хобарт участвовать на таком я бы не рискнул, но до Большого острова мы доберемся — гарантирую, — сказал Дирк, любуясь изделием.
— Да, наверное, — растягивая слова, согласился Далгрен. — Омерзителен, как смертный грех, но в высшей степени функционален. Тебе придется полюбить его.
Они снова облачились в водолазные костюмы, привязали к мачте сумку с водой и продуктами и спустили катамаран на воду. Осторожно ступив на него, проверили устойчивость конструкции и остались ею довольны, после чего Далгрен обрезал веревку, связывавшую катамаран с баржей. Как только они, упершись ногами, развернули парус, баржа стала быстро отдаляться от них. Дирк натянул самодельный парусный канат и привязал к задней перекладине. К его изумлению, их детище шустро запрыгало по волнам. Ветер был свежим, и бледно-голубенький парус лихо надувался.
Опасаясь, что их сооружение разлетится, Далгрен и Дирк легли на доски, готовые в случае необходимости схватиться за веревки, но работа их оказалась крепкой. Узлы не слабли, и доски уверенно, синхронно набрасывались на волны. Крепко прихваченные веревками и скотчем перекладины не шевелились. В конце концов Далгрену и Дирку надоело лежать в воде и они сели.
— Ощущение такое, словно я катаюсь на лыжах в шезлонге, — сказал Далгрен с улыбкой, отряхиваясь после очередной накрывшей его волны.
Их маленький катамаран оказался устойчив и уверенно рвался вперед. На руле, функцию которого исполняла лопата, привязанная к кормовой перекладине, сидел Дирк. Управлять прочно примотанной лопатой было сложно, поэтому они часа два шли только по прямой, затем меняли курс — складывали парус, руками и ногами поворачивали нос катамарана примерно на девяносто градусов, потом снова поднимали парус и ловили нужный ветер.
— Может, все-таки передумаешь относительно участия в регате Сидней — Хобарт? — с упреком спросил Далгрен. — Посмотри, как он идет. Мечта.
— Ты прав, идет прекрасно. Хорошо, я подумаю. Но водолазный костюм надену другой, обязательно. Мокрый для него точно не подходит, тут сухой нужен.
Их изумила небывалая жесткость конструкции и эффективность их детища. Не успела баржа окончательно скрыться с глаз, как с другой стороны на горизонте показались очертания Большого острова. Едва они сели в катамаран, мысли Дирка вернулись к Саммер. Как и у всех близнецов, у них было очень сильно развито чувство сплоченности и семейной верности, не всегда присущее детям одних родителей, разделенным по возрасту годами. Дирк мог почти физически ощущать присутствие Саммер, твердо знал, что она жива. «Продержись еще немного, — мысленно умолял он ее. — Мы идем к тебе на помощь».
По мере приближения к гавайскому берегу все четче вырисовывались покрытые черной лавой склоны Мауна-Лоа, мерцавшие фиолетовым светом в лучах предзакатного солнца. Зубчатая часть была преимущественно пустынна. Горы и утесы лавы не располагали к отдыху, а песчаные пляжи с темным песком были редки. Далгрен указал на скалистую точку примерно в двух милях к югу, выступавшую в Тихий океан и похожую на сжатый кулак.
— По-моему, это Хумухуму-Пойнт.
— Очень похоже, — согласился Дирк, пытаясь в наступающей темноте разглядеть и другие ориентиры.
— Тогда залив Келиули находится совсем рядом, на противоположной стороне от нее. Гляди-ка, мы приплыли почти в то место, откуда стартовали.
— Еще одно преимущество мореплавания на доске для серфинга, — сказал Далгрен и оглядел другую часть берега. — Ближайшей точкой, где мы могли бы пристать и откуда быстрее всего добраться до полицейского участка, будет Милолии.
— Милях в шести отсюда.
— Здоровая прогулка по воде. Есть другой вариант — обойтись без полиции, плыть в другом направлении и самим нанести визит ребяткам, устроившим нам увеселительную прогулку по океану.
Далгрен угадал ответ Дирка по блеснувшим в его глазах недобрым огонькам. Не говоря ни слова, они развернули катамаран и направились к побережью залива Келиули.
Пока полуденное солнце черепашьим шагом ползло к закату, Саммер томилась, запертая в тесной кладовке. Осмотр комнатушки принес неутешительные результаты — она не нашла ни инструментов, ни предметов, пригодных для побега. Оставалось только сидеть, задаваясь вопросами о судьбе Дирка и Джека. В конце концов она соорудила себе что-то вроде кресла — придвинула к иллюминатору пустую корзину, к которой вместо спинки приставила смотанный кольцом канат. Усевшись с относительным комфортом, она подставила лицо бризу и принялась внимательно рассматривать море.
Вскоре до ее укромного уголка донесся отголосок какой- то деятельности, происходившей на кормовой палубе судна. На воду спустили резиновую лодку. Она видела, как несколько водолазов опустились на дно в месте их подводных раскопок. Саммер в душе порадовалась бесполезности этих попыток — ведь все экспонаты, лежавшие на дне в пределах видимости, они давно вытащили и отправили на берег. Остались только те, которые нужно было выкапывать.
После возвращения водолазов она увидела и почувствовала, как буровое судно переместилось. Ближе к закату на судне опять закипела работа, раздался шум, и подъемный кран в дальнем конце палубы поднял стрелу. Она немало удивилась, когда дверь в ее каморку распахнулась и на пороге показался головорез с бычьей шеей и кривыми зубами. Он знаком приказал Саммер выходить и следовать за ним по палубе на мостик. Там возле стола с разложенной на нем схемой под яркой вращающейся лампой стоял Тонг. Взглянув на подошедшую Саммер, он снисходительно усмехнулся.
— Мисс Питт. Мои водолазы удостоверились в тщательности ваших раскопок. Вы нам не соврали. Значительная часть корабля действительно находится под слоем лавы. Его размер и форму нам предстоит выяснить в процессе будущей работы.
Он подождал ответа, но Саммер лишь молча смерила его холодным взглядом, затем подняла вверх связанные руки.
— Ах да, совсем забыл. Ладно, я освобожу вас, тем более что бежать вам все равно некуда, — сказал он и кивнул Бычьей Шее. Тот вытащил нож и быстро перерезал веревки. Потирая запястья, Саммер лениво осмотрела мостик. Одинокий рулевой стоял у лобового окна, не сводя глаз с радара. Не считая самой Саммер, ее сопровождающего и собеседника, на мостике больше никого не было. Тонг кивком пригласил ее сесть на стул рядом с ним, и она нерешительно последовала его приглашению.
— Все правильно, — тихо сказала Саммер. — Мы говорили вам на борту судна «Мариана иксплорер», что все экспонаты, не залитые лавой, мы вытащили с места крушения на поверхность. Их было очень немного.
Тонг улыбнулся Саммер, затем наклонился к ней и положил руку на ее колено. Она захотела дать ему пощечину и выскочить из-за стола, но сдержалась. Вместо этого она просто смерила его ледяным взглядом, старательно пряча за ним ненависть, страх и отвращение.