– Веселого вам Рождества! – сорванным голосом возвестил Виктор, подъезжая к ним.
Радислава со всхлипом повисла у него на шее, едва не опрокинув вместе с мотоциклом.
– Фарт! Кисонька моя! – пронзительно разлетелось над площадью, и мотоцикл едва не опрокинули снова, когда мгновенно перевоплотившаяся Жози с перепуганным визгом кинулась к отцу Фарту.
– Ну теперь семейство ди Таэ точно не посмеет возмутиться нашим визитом, – пробормотал байкер, гладя оборотничку по растрепавшимся волосам…
Будапешт окутывала хрупкая тишина раннего морозного зимнего утра. Слишком бурное Рождество, ознаменованное ни много ни мало самым эпохальным фейерверком за всю историю города, прошло, а Новый год еще не настал. Жители потихоньку оправлялись от испуга и начинали готовиться к грядущему празднику. Рабочие разбирали завалы на месте собора Святого Матиаша, очищали усеянную обломками площадь и близлежащие улицы, меняли стекла в домах.
А в главном городском архиве сегодня было на удивление многолюдно. Весь специальный отдел Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви шумно собрался в кабинете директора достойного заведения, притащив дополнительные стулья и кресла. Рид украдкой тяжело вздыхал, подозревая, что отныне в его кабинете всегда будет полно народу, ну или пока власти не выделят отделу новое помещение. Архонт сильно сомневался, что им вернут собор Святого Матиаша после восстановления. Если оставшиеся после взрыва развалины вообще соберутся восстанавливать. Лисса ждала, пока закончит булькать закипающий чайник. Батарея самых разнокалиберных кружек стояла тут же в ожидании своего часа.
Отец Фарт, все еще бледный и слабый, по праву наиболее пострадавшего сидел в кресле Рида. Жози, пристроившись рядом на широком подлокотнике, с обожанием глядела на инквизитора, не обращая внимания на плотно перевязанную культю, которая осталась от правой руки Габриэля. Эрику, увы, даже невзирая на все лекарское искусство, так и не удалось спасти пострадавшую руку инквизитора, уж больно действенным оказалось иезуитское зелье, сжегшее не только плоть, но и кости. Фарту оставалось только возблагодарить Бога за то, что разрушение не пошло выше локтя и он не лишился руки полностью. А так… Как сказал старший князь ди Таэ: «До свадьбы заживет! Обратитесь к цвергам, они поставят вам шунты, сделают протез и забудете, что что-то теряли». Хотя, честно говоря, мысль об упомянутой магом свадьбе смущала отца Габриэля намного больше, чем свежеприобретенная физическая ущербность. Уж слишком часто и нежно поглядывал инквизитор на некую ангелоподобную деву, занявшую подлокотник его кресла…
Дверь без стука открылась, и на пороге кабинета возникли Злата Пшертневская и Профессор. Все немедленно повернули голову в их сторону и жадно воззрились на вошедших.
– Что? – не поняла госпожа кардинал. – Не смотрите на меня так кровожадно, мне страшно. Вилдар, вы понимаете, чего ждут от нас эти вредители, по недоразумению являющиеся нашими коллегами?
– И нисколько мы не вредители, – наигранно возмутился Эрик. – Ну, подумаешь, собор взорвали… так это вообще не мы, это Юлиан, будь он трижды неладен.
– Да-а? А особняк на Вертани-тер кто расколотил? А в кабинет его тучной светлости кардинала Дэпле кто вломился? Посредством тарана «линкольном» через окно…
– Это была необходимая самооборона, – горделиво замахал руками князь, понимая, что под мнимым недовольством жены скрывается искреннее восхищение его подвигами. – Грязные происки иезуитов вынудили нас… э-э… защищаться и бежать! Кстати, о Дэпле! – Он многозначительно воззрился на супругу.
– Он написал прошение об отставке, – ухмыльнулся Профессор, довольный сложившимся раскладом.
– Точнее, его очень настоятельно попросили это сделать, пока его темными делишками не заинтересовался церковный трибунал, – исчерпывающе добавила Злата. – Превышение полномочий, намеренное разжигание вражды между людьми и древними расами, откровенная подстава ценных сотрудников, почти попытка убийства, дача взяток и хищение документов… И это еще не весь список его выдающихся достижений.
– Опаньки, ну наконец-то эту сволочь приперли к стенке, – обрадованно хохотнул Виктор.
Радислава сердито завозилась у него на коленях… Она оказалась, пожалуй, единственной, кто еще не оправился от последствий взрыва в соборе. Сидела вялая, болезненно кривясь на каждый громкий звук и все глубже погружаясь в какие-то свои мысли.
– Все это, конечно, хорошо, – задумчиво протянул отец Рид, поправляя съехавшие на кончик носа очки, – но кто же теперь возглавит корпус? А главное, кхм, что нам принесет смена руководства? Как бы чего плохого не вышло, почтеннейшие коллеги. Возможно, Дэпле окажется еще не худшим из зол. Кстати, а что по этому поводу говорят в синоде? Вас же наверняка вызывали на заседание именно по этому вопросу… – Архонт пытливо уставился на Злату.
– Ну… – Пшертневская чуть растерянно огляделась и, не найдя свободного стула, уселась на колени к мужу. – Возглавить корпус предлагали Профессору.
– Вот уж чего не хватало! – возмущенно отмахнулся Криэ. – Слава богу, мое прошение об отставке уже подписано, и я собираюсь этот Новый год встречать в Вене.
– А после того, – невозмутимо продолжила госпожа кардинал, – оное предложение было переадресовано мне, но я решила, что вас семерых мне вполне хватает, чтобы добавлять себе еще головной боли.
– Правильно говоришь, правильно… – промурлыкал Эрик, одобрительно поглаживая ее по спине. – Нужно думать о семье…
– В общем, – Злата окинула комнату хитрым взглядом, – после наших отказов синод оказался в довольно затруднительном положении. Посему мы с Вилдаром решили помочь им с решением этой дилеммы и…
– …порекомендовали кандидатуру нашего досточтимого отца-инквизитора! – закончил за нее Профессор.
Все взгляды тотчас обратились в сторону Габриэля Фарта.
– Ме… меня? – Бледные щеки инквизитора вспыхнули.
– А что такое? – иронично вздернул брови Криэ – Насколько мне известно, ваше ранение не позволяет вам оставаться на посту великого инквизитора. «Лишь здравый телом и духом может пребывать в лавах Псов Господних» – эдикт, принятый на восьмом Всецерковном соборе в Антверпене, – пояснил он. – А вы очень хорошо зарекомендовали себя во время совместной работы с отделом, и к тому же вы экзорцист…
– Патриарх сказал, что он обдумает вашу кандидатуру, – решила немного успокоить опешившего Фарта Пшертневская.
– Но, по-моему, он уже все решил. – Вилдар с довольным видом на корню пресек эту попытку ободрения. – Да и чего вам кочевряжиться, Габриэль? Работа – не бей лежачего. И будет кому нас прикрыть в случае чего…
В ответ отец Фарт лишь вымученно улыбнулся.
Лисса тем временем разлила кипяток по чашкам, и на несколько минут обсуждение новостей прервалось на выяснение того, где чья кружка, поскольку часть собравшихся пила чай, а часть – кофе. Причем эти вторые делились на тех, кто пил кофе с сахаром, и на тех, которые предпочитали натуральную пикантную горечь. Но наконец-то все разобрали напитки и расселись по местам, а Рид благоговейно выложил на стол три одинаковые медные тубы, восемь дюймов длиной каждая. Князь ди Таэ деловито вскрыл сначала одну, извлекая содержимое… А спустя минуту на столе, будто мозаика, сложились все три куска пергамента. Но, к сожалению, в собранном полотне не хватало одного угла…
– Да, а последнюю часть мы так и не нашли, – тяжело вздохнул отец Рид, ловя неугомонные очки почти над столом.
– Можно попробовать еще раз осмотреть те дома, – пожала плечами Анна.
– Ах, – архонт обреченно отмахнулся, – не думаю, что там действительно что-то есть… Последняя часть недоступна, утеряна… Но, может, это и к лучшему…
– Сомневаюсь, – саркастически хмыкнул Эрик, – что к лучшему…
– Подождите-ка! – Лисса, до этого момента чинно сидевшая в сторонке, не вмешиваясь в обсуждение, подошла к столу. – Эти медные штуки… А ведь я уже где-то видела точно такую! Дайте подумать… Точно! Рид, в том ящике, помните? Ну который мы с вами уронили в коридоре!
– Э… – Архонт залился краской, вспомнив ящик с пикантными журнальчиками. – Кажется, да… э… помню…
Лисса выскочила из кабинета и через минуту вернулась, таща перед собой объемистую коробку.
– Вот! – Она плюхнула ее на стол. – Это хранилось здесь. Думаю, оно и сейчас там лежит… – Девушка сняла крышку и опрокинула коробку набок…
На столешницу, тускло поблескивая затертым глянцем, вывалились журналы, а следом за ними выкатился и медный футляр для свитка. По кабинету прокатился многозначительный смешок.
– Да-а, – протянул Эрик, беря тубу и вытаскивая недостающий кусок. – Мы рисковали жизнями среди гулей, душеблудов и свихнувшихся старух, спасали кошек… – «Спасенная» Матильда, пригревшаяся на коленях отца Фарта, гнусаво мяукнула в подтверждение. – А последний кусок лежал себе спокойно в коробке среди порножурналов… – Маг аккуратно приложил найденный пергамент к остальным.
Составленное полотно вспыхнуло синим по стыкам и слилось воедино.
– А главное, когда-то оно скорее всего действительно попало в дом с горгульями, – усмехнулась Лисса, – тот самый, где мы нашли Матильду с котятами. Ведь раньше городской архив находился именно там, а сюда, в это здание, переехал лет десять назад, когда тот дом пришел в аварийное состояние.
– Смотрите-смотрите! – Анна хищно подалась вперед. – Там что-то появляется.
– Эй, да это же мы! – воскликнул Хьюго. – Запечатленные на Карте великих сражений! Да, точно, вот Рид очки ловит, Анна нависла над столом, госпожа кардинал…
Все сгрудились над столом, тыкая пальцами в пергамент, воочию наблюдая принцип работы Карты великих сражений. И только Радиславе все происходящее было, что называется, до лампочки. Виктор обеспокоенно заглянул ей в лицо. Оборотничка в последние несколько дней и так чувствовала себя не в своей тарелке, а сейчас сидела какая-то совсем кислая.
– Мышка, что-то ты бледно выглядишь. Может, тебе лучше отлежаться пару деньков в тишине и покое?