– Наверное, существует, ваше сиятельство, но пока что еще не открыто.
– Так ты, должно быть, вырвал у нее все ядовитые зубы, чтобы она была безвредна?
– Сами увидите, если пожелаете, сиятельный граф.
– Почему же нет. Уж не хочешь ли ты, чего доброго, напугать меня своими россказнями, негодяй?
– Вы не должны предполагать подобной дерзости с моей стороны.
– Так показывай своего гада без разглагольствований, вот тебе еще унция.
С этими словами он бросил монету. Краснокожий подхватил ее так же ловко, как и первую, и в следующий миг она уже исчезла в его кармане.
– Да благословит вас Бог, сиятельный граф, – вскричал он, – вот моя змейка, только не подходите близко!
Раскрыв мешочек, он запустил в него руку и извлек оттуда за кончик хвоста змею. Она была дюймов[35] в пятнадцать длиной, бледно-розовая с фиолетовыми полосками. Едва змейка очутилась на свету, как взвилась с бешеным шипением и откинулась назад, точно хотела броситься на державшего ее индейца.
Тот, ничуть не испуганный таким грозным поведением, как-то по-особому засвистел, поднес ее к лицу, мгновенно принявшему напряженное, страшное выражение, и вперил свой взгляд в глаза пресмыкающегося.
Безмолвная борьба между гадом и человеком длилась минуту, но в конце концов змея оказалась побежденной. Под влиянием горящего, пристального взгляда индейца она присмирела и стала медленно опускаться, свертываясь кольцами.
Продолжая держать змею за хвост, Каскабель торжествующе усмехнулся, потом медленно поднес ее к губам и вдруг вложил себе в рот.
С минуту змея оставалась во рту индейца, когда же тот вынул ее, она повисла, точно мертвая, в руках своего хозяина.
– Сейчас вы удостоверитесь, ваше сиятельство, – сказал Каскабель с привычной злой усмешкой, которая теперь была особенно неприятной, – так ли безвредна эта змея, как вы полагали, и может ли каждый справиться с ней так же легко и безнаказанно, как я. Извольте взглянуть, ваше сиятельство, зрелище стоит того, клянусь вам!
Он дал по змее три-четыре щелчка, и та вдруг взвилась, раскрыла пасть, челюсти ее широко раздвинулись и обнажили два ядовитых зуба, торчащих, точно два угрожающих острия. Зубы эти, полые внутри, сообщались с железами, выделяющими яд.
– Что скажете, ваше сиятельство? – осведомился Каскабель. – Вы все еще находите это премилое животное безвредным?
– О нет! Я сознаю свою ошибку!.. Но каким же способом ты укрощаешь змей?
– Это моя тайна, ваше сиятельство. Напрасно было бы настаивать на расспросах, я не могу удовлетворить вашего любопытства.
Индеец опять положил коралловую змею в мешочек, который затем спрятал на груди под рубахой.
– Эта шутка, – продолжал он с чуть заметной усмешкой, – одна из самых удачных, больше мне показывать нечего, сиятельный граф. Довольны ли вы?
– Настолько доволен, – ответил дон Фернандо со значением, – что я, может быть, пожелаю увидеть тебя опять. Если мне придет такая прихоть, где можно тебя найти?
– Везде, ваше сиятельство.
– Это значит – нигде! Смеешься ты надо мной, что ли, негодяй?
– Ничуть, сиятельный граф. Я брожу по городу и окрестностям, всякий знает меня. У меня нет никакого повода скрываться!
– Положим… Итак, я вызову тебя…
– Смиренно буду ждать приказаний вашего сиятельства.
Каскабель опять навьючил на мула свои корзины, раскланялся с видом насмешливого торжества и медленно вышел на улицу.
– Надо зорко следить за этим молодцом, – сказал дон Фернандо на ухо Мигелю, – у него шпионская рожа, и мне это совсем не по душе.
– За ним будут следить, не беспокойтесь, ваше сиятельство, – ответил буканьер, сопровождая свои слова выразительным жестом.
– Я не хочу, чтобы его убивали! – с живостью воскликнул дон Фернандо. – Он мне еще понадобится!
– Значит, надо только сделать так, чтобы он не мог вредить.
– Вот именно.
Однако Каскабель, утверждавший, что его можно встретить повсюду, бесследно исчез, и, несмотря на самые тщательные поиски, его нигде не могли найти.
Неудача эта взбесила Мигеля, дона Фернандо же она заставила призадуматься не на шутку.
Глава IIКак Пьер Легран взялся за дело, чтобы овладеть островом Санта-Каталина
Возвратимся теперь к флибустьерскому флоту, который мы оставили, когда он торжественно снялся с якоря в Пор-де-Пе, медленно вышел в открытое море и скрылся за горизонтом.
Часам к пяти пополудни земля окончательно скрылась из глаз флибустьеров, однако до заката солнца все суда держались вместе.
Две испанские каравеллы, посланные, по всей вероятности, наблюдать за передвижениями Береговых братьев, неосторожно подошли слишком близко и были захвачены в плен. Это были маленькие береговые суда с четырьмя камнеметными мортирами и экипажем в десять человек каждое. Два небольших отряда Береговых братьев перешли на каравеллы, которые должны были следовать за флотом. Эти легкие суда имели неглубокую осадку и потому были неоценимы для разведки вблизи вражеских берегов.
Испанцев перевели на адмиральский корабль, и по знаку Монбара они были мигом вздернуты на реях – к великой радости буканьеров, но, разумеется, не к радости бедняг, которым в этом роковом представлении суждено было играть роль повешенных.
В этом и заключалась война, которую вели между собой испанцы и флибустьеры. Действия были одинаковы с обеих сторон: «схвачен – значит повешен». Эта грозная поговорка воплощалась в жизнь неукоснительно. Недаром Монбар был прозван Губителем: он питал к испанцам такую ожесточенную неискоренимую ненависть, что тот из них, кого несчастная звезда приводила в руки флибустьера, неминуемо оказывался вздернутым на рее. Никогда еще Монбар не помиловал ни одного пленника. Каждый раз, когда он возвращался с крейсерства в Пор-Марго или Пор-де-Пе, корабли его были увешаны раскачивающимися над палубой, точно гирлянды, мертвыми телами врагов.
Незадолго до заката на адмиральском корабле был поднят сигнальный флаг. По этому знаку флот немедленно распался на части, и каждая эскадра пошла к месту своего назначения.
Адмирал продолжал двигаться к Сан-Хуану.
Морган со второй эскадрой повернул к Пуэрто-Бельо.
Наконец, третья эскадра под командой Пьера Леграна, придерживаясь ветра, направилась к острову Санта-Каталина, которым ей приказано было овладеть.
Мы последуем за этой эскадрой, задача которой была если не самой опасной, то, во всяком случае, самой важной.
Остров Санта-Каталина, который не следует путать с тем островом, что находится у берегов Бразилии, по-видимому, совсем не известен нашим ученым-географам: по крайней мере, о нем не упоминает ни один из них. Этот остров находится у берегов Коста-Рики, приблизительно в тридцати милях от реки Чагрес, на 12°30′ северной широты.
Казалось только, что овладеть островом будет весьма трудно.
В то время, к которому относится наш рассказ, остров Санта-Каталина был защищен четырьмя хорошо укрепленными каменными фортами и несколькими усиленными батареями.
Возле Санта-Каталины находился остров поменьше и соединялся с ним мостом, который легко было разрушить. Островок этот являлся как бы пятым фортом, и довольно грозным, ведь с него можно было обстреливать рейд и город. Нечего было также думать взять Санта-Каталину измором: островок-форт в изобилии снабжал город всеми жизненно необходимыми припасами.
Отлично зная, насколько важен для торговли и безопасности колоний в Центральной Америке остров Санта-Каталина, испанцы сильно укрепили его. Они разместили на нем храбрый гарнизон и сделали остров общим складом, местом снабжения припасами всего испанского флота. Кроме того, они устроили на острове колонию, куда свозились все преступники, осужденные в заморских владениях Испании.
Этих осужденных заставляли строить укрепления, нагружать и разгружать суда, чинить дороги, а в случае нападения на остров им раздавали оружие для усиления обороны.
Вот каков был остров, которым Пьеру Леграну предстояло овладеть.
Только флибустьеры могли ставить подобные цели и отваживаться исполнять их, используя лишь те слабые средства, которыми располагали.
Ни сам Пьер Легран, ни кто-либо из Береговых братьев, находящихся под его командой, ни на одно мгновение не сомневался в успехе предприятия.
Впрочем, как только флибустьеры выступали в экспедицию, они забывали обо всем на свете и мысли о предстоящих трудностях уже не могли остановить их.
После десяти дней плавания, полного различными событиями, флибустьеры заметили на горизонте нечто похожее на серые облачка, что на самом деле, однако, было землей. Эскадра приближалась к цели – острову Санта-Каталина.
Было около половины седьмого вечера. Пьер Легран скомандовал убрать паруса и лечь в дрейф. Он приказал спустить на воду шлюпку для рекогносцировки и потребовал к себе на корабль своих помощников.
Спустя полчаса в кают-компании вокруг большого стола, уставленного бутылками рома и водки, с раскуренными трубками сидели Пьер Легран, Филипп д’Ожерон, капитан адмиральского корабля, и помощники вице-адмирала, контр-адмиралы Пьер Прямой и Александр Железная Рука.
– Братья! – открыл совет Пьер Легран. – Вот мы и подошли к острову Санта-Каталина, которым должны завладеть. Я не стану обсуждать, возможно ли это, – разумеется, мы должны это сделать!
– Еще бы, черт возьми! – вскричали флибустьеры в один голос. – В этом не может быть и тени сомнения.
– Стало быть, остается только обсудить, каким образом мы одним махом приберем к рукам остров и скрутим проклятых испанцев.
– Есть ли у вас какой-нибудь план, адмирал? – спросил Александр Железная Рука.
– Быть может, и есть, но ум хорошо, а два лучше. Я призвал вас, братья, чтобы услышать ваше мнение.
Два контр-адмирала наклонили голову в знак согласия.
– Вам, Филипп, говорить первому, как младшему по годам и званию.