– Ты посмотри на Кутайсова! – словно в подтверждение ее мыслей, сказала Неделина. – И собой недурен, и чистый, опрятный, и не пьет, и деньги заработать умеет, и пыль дамам в глаза пустить. А разве от него дождешься искренней любви? Бедная Зина! Сколько она за ним побегала, поунижалась… да все напрасно. Ты погляди на его слащавую рожу-то! Он же никакой вины за собой не чувствует! Женщина из-за него жизни лишилась, а этот гусь ходит как ни в чем не бывало и всем вокруг глазки строит. Тьфу! Уж лучше нищий, чем такой индюк, как Кутайсов!
– Так Зина же… не по-настоящему его любила. И жизни не лишалась… Это мы все разыграли, – робко возразила Марианна.
– Я теперь уже и не знаю, – притворно вздохнула Неделина. – Вдруг она решила сыграть по своему разумению? Может, пока она за Кутайсовым бегала, он ей по душе пришелся. Разве не бывает такого? И бродит за нами ее призрак, мстит за поруганную честь, за отвергнутые чувства.
– Вы меня нарочно пугаете, Варвара Несторовна, – побледнела Марианна. – Вот и сыщик думает, будто Зина умерла…
– Что-о?! – Неделиной второй раз за сегодняшний день стало дурно. – Ты что болтаешь? Как это – умерла? Мы же…
– Так и я ему говорила… что… ну, не может такого быть… – поспешно забормотала Марианна, путаясь в словах. – А он… меня подозревает. Сказал, что я Зину убила!
Варвара Несторовна потянулась к графину с водой.
– Да что ж это творится?! – возмутилась она, хватаясь за сердце. – Подай стакан.
Докторша взяла с полки стакан, налила в него воды и протянула Неделиной. Та сделала пару глотков, успокаиваясь.
– Я себе шучу, развлекаюсь, а… дело вон как обернулось! Почему он вдруг решил, что Зины нет в живых?
– Он точно не знает, – перешла на шепот Марианна. – Он только предполагает. Куда она могла деться? А?
– Да зачем же нам ее убивать? – снова разволновалась Неделина.
Ей впервые стало по-настоящему страшно. Не оттого, что в салоне появляется призрак, – это, конечно, тоже наводило на нее суеверный ужас – но истинная, непридуманная смерть Зинаиды Губановой могла привести к непредсказуемым последствиям. Как они с Марианной докажут свою невиновность?
ГЛАВА 11
– Валентина… – задумчиво произнесла Ева. – Да, не много ты накопал. Знаешь, сколько в Мытищах Валентин?
– Догадываюсь, – угрюмо пробурчал Смирнов.
– А что, если проникнуть в квартиру Губановой? Может быть, там обнаружатся хоть какие-нибудь следы… У каждого человека, даже такого замкнутого, как эта Зинаида, наверняка есть записные книжки, старые письма, открытки. Ты не спрашивал насчет ключа?
– От квартиры, что ли?
– Ну да. Люди иногда оставляют ключи соседям или знакомым, чтобы те наведывались, поливали цветы.
– Только не она, – вздохнул Славка. – Судя по всему, Губанова никому из соседей ключи от своей квартиры не оставляла. А близких знакомых у нее не было. Во всяком случае, я их не установил. Разве что Марианна Былинская и госпожа Неделина. Но у них ключей нет, я спрашивал. По замыслу, Губанова не собиралась уезжать далеко, за тридевять земель, и вполне могла бы наведываться и сама следить за квартирой. Ей незачем было поручать это постороннему человеку.
– Так, может, она и наведывается? – предположила Ева.
– Не исключено. Но чтобы это выяснить, придется глаз не спускать с ее дома круглые сутки. Кто это будет делать?
– Никто… – сокрушенно вздохнула Ева.
Смирнов полез в папку и достал несколько фотографий.
– Хочешь посмотреть? Это групповые снимки сотрудников салона «Лотос». Заодно расскажешь мне, кто есть кто, чтобы я на празднике не путался.
– Где ты это взял? – Ева с интересом уставилась на фотокарточки. – Неделина дала?
– Угу.
Четверть часа они посвятили изучению внешности членов персонала салона. Марианну и Варвару Несторовну Смирнов знал, а вот остальных…
– Это Кутайсов, – показывала Ева. – Потомок героя Бородинской битвы, неотразимый красавчик гусар. Тот самый «жестокий Ромео». А это администратор – Терентий Ефимович Скоков.
– Солидный мужчина, – заметил Всеслав. – Сколько ему? Лет сорок?
– Около того. По-моему, он тайно влюблен в Неделину.
– Откуда ты знаешь?
– Женская интуиция, – улыбнулась Ева. – Он провожает ее таки-и-ми взглядами!
– Ладно. А это кто?
– Массажистка, Ольга Лужина. Устроилась в салон позже всех. Как она тебе?
– Бесцветная дама. Замужем?
– Вроде нет. Тебе, Смирнов, следовало выяснить подробности у хозяйки «Лотоса»! – назидательно сказала Ева. – Мои сведения могут быть недостоверны.
– Предпочитаю взгляд со стороны, – возразил сыщик. – Что это за китаянка?
– Не китаянка, а Сэта Фадеева, специалист по тонкостям восточных церемоний. Очень худая, очень занудная и… как бы правильнее выразиться… проницательная особа. Возможно, занималась гипнозом. Взгляд как у гадюки.
– Ты смотрела в глаза гадюки? – рассмеялся Всеслав. – Интересно, где?
– В зоопарке! – Ева легонько хлопнула его фотографией по лбу. – Будешь острить, больше ничего не скажу!
Смирнов поймал ее руку и поцеловал чуть выше запястья.
– Прости… Я весь внимание.
– Итак, пошли дальше. Вот этот молодой человек, – она показала на второго инструктора по восточным боевым искусствам, – Рихард Владин, примечательная личность. Не так обаятелен, как Кутайсов, но гораздо более достойный мужчина. Если бы мне пришлось выбирать, то я бы предпочла… Владина.
– Понятно. В салон тебя пускать теперь нельзя, – строго сказал Всеслав. – А то я умру от ревности.
Ева подняла на него возмущенные глаза. Не хватало, чтобы он ограничивал ее свободу!
– Шутка, – примирительно улыбнулся сыщик. – Ты можешь делать все, что захочешь, дорогая Ева. Я уберу с дороги любого конкурента.
– Прекрати!
Она покраснела и надулась.
– Кто это примостился с краю? – перевел он ее внимание на фотографию.
– Садовник, Саша Мозговой. Специалист широкого профиля – от обслуживания сада и теплиц до выполнения столярных и слесарных работ. Штат у Неделиной небольшой, но правильно подобранный – совместительство решает много проблем.
Одна из фотографий запечатлела двух женщин, стоящих во дворе на фоне здания салона, – Марианну и пышноволосую брюнетку с выразительными глазами и сросшимися на переносице бровями.
– Это и есть Зинаида Губанова? – спросила Ева.
– Ага. Колоритная дама. Действительно похожа на индийскую актрису.
Ева все еще не отказалась от идеи проникнуть в квартиру танцовщицы.
– Ты ходил в жэк? – вернулась она к своему предложению. – Они могут открыть квартиру.
– Только по необходимости, – сказал Смирнов. – Если трубы потекут или пожар случится. Чтобы взламывать чье-то жилище, нужны основания.
– Человек пропал! Разве это не основание?
– Это для нас Губанова пропала. А для соседей она умерла, ты что, забыла? Они считают, что квартира либо кем-то унаследована, либо… Вообще, какая нам разница? В жэке никаких отметок о смерти жилички нет, для них квартира просто временно закрыта. Человек мог уехать к родственникам, на заработки… Чтобы они начали предпринимать какие-то действия, должно быть возбуждено уголовное дело по факту пропажи Губановой. Тогда ее будет искать милиция. Хотя… скорее всего безрезультатно. Сколько по Москве таких пропавших? Пруд пруди! И кто подаст заявление на розыск? Близких у Зинаиды нет. Соседям на все плевать. Неделина? Ей это совсем ни к чему. Она потому и обратилась к частному сыщику, что избегает огласки. Получается замкнутый круг.
– Да… – согласилась Ева. – Невесело. Остается проникнуть в квартиру самовольно.
– Но это же взлом! – возразил Смирнов. – Нарушение закона. Если поймают, не отмоешься.
– Надо, чтобы не поймали.
– Нет уж! – рассердился сыщик. – Лезть в чужую квартиру – последнее, на что я соглашусь. Если возникнет насущная необходимость. Пока ее нет, лучше использовать консервативные методы. Розыск, слежка…
– За кем ты собираешься следить? – фыркнула Ева. – За Марианной? Или за хозяйкой салона? Больше-то ведь не за кем!
– Лезть в квартиру – ничем не лучше, – парировал Смирнов. – Думаешь, там хранятся ответы на все вопросы? Очень сомнительно. Не мы с тобой одни такие умные! Если в квартире что-то и было, этого уже нет, поверь моему опыту. Неужели Губанова, решившись скрыться по неизвестным нам мотивам, оставит у себя дома следы, по которым ее можно будет отыскать? Она не так глупа. А если ее исчезновение связано с третьими лицами, то они тем более постарались избавиться от улик.
Ева вынуждена была согласиться, что Всеслав рассуждает правильно.
– Послушай… а у Зинаиды был любовник? Сколько ей лет, кстати?
– Двадцать восемь.
– Ну! Не могла же она все это время жить одна?
– Единственный мужчина, которого можно связать с танцовщицей, – это Кутайсов, – заявил сыщик. – Других просто нет в нашем поле зрения. То, что он якобы не отвечал Зинаиде взаимностью, еще не факт. Они могли притворяться, чтобы не ломать начатую игру.
– Они могли договориться, – согласилась Ева. – Тогда Кутайсову должно быть что-то известно. Попробую вызвать его на откровенность.
– Только осторожнее, – предупредил Смирнов. – Вряд ли он сам проболтается. А давить на него не следует.
Они некоторое время молчали, обдумывая сказанное.
За окном сгущалась темнота. Сырая безлунная ночь опускалась на город. Моросил мелкий надоедливый дождь, оставляя на стеклах бисеринки влаги.
Ева зажгла желтый торшер, и сразу стало уютно. Напитанный дождем мрак отступил, и только через открытую балконную дверь доносился монотонный шорох капель.
Аркадия Кутайсова раздражало все – необходимость изо дня в день являться на работу, расточать любезности перезрелым состоятельным дамам, которые мнили себя неотразимыми красотками, изображать этакого супермена, способного одним ударом свалить быка, источать сексуальные флюиды и прикидываться непревзойденным любовником. Ему осточертело притворство, назойливость женщин, привыкших получать желаемое любыми средствами, и даже красивая легенда о героическом роде Кутайсовых.