Иван Данилович встретил ее с беспокойством.
– Где ты была, Варенька? На тебе лица нет… Что-то случилось?
– Иван, – сказала она, – ответь мне на один вопрос. Это очень важно. Ты веришь в привидения?
Неделин посмотрел на нее долгим странным взглядом.
– По-моему, ты чрезмерно переутомляешься, – наконец сказал он. – Я накапаю тебе валерьянки.
ГЛАВА 13
– Завтра церемония в «Лотосе», – сказала Ева. – Что ты наденешь?
– Летний костюм, – не задумываясь, ответил Всеслав.
– Нельзя. Нужно что-нибудь восточное. Хочешь переодеться Кришной? – откровенно смеялась она. – Тебе подойдет. На дудочке играть умеешь?
– Шутишь, – не поверил сыщик. – В обыкновенной одежде не пустят?
– Не-а… Такова традиция. Суровая и бескомпромиссная. Либо ты являешься в восточном облачении и участвуешь в празднике, либо остаешься за забором.
– Черт!
– Ругательства тебе не помогут, Смирнов, – продолжала улыбаться Ева. – Лучше подумай, как выйти из положения.
После долгих препирательств и смеха Ева показала свой наряд, любезно предоставленный ей Сэтой Фадеевой. Это было красное сари с широкой каймой.
– Его надо обернуть вокруг талии и собрать в складки, – объясняла она, пытаясь проделать это. – Так… свободный конец укладывается на груди… и перебрасывается через правое плечо.
Смирнов с улыбкой наблюдал за ее усилиями.
– Не очень-то у тебя получается, – заметил он. – А это что?
– Колокольчики-гхунгру, – старательно выговорила Ева. – Танцовщица надевает их на ноги, чтобы они своим звоном подчеркивали ритм.
До сыщика начал доходить ее замысел.
– Ты собираешься нарядиться «красной танцовщицей»?
– Это произведет фурор! И кое-кто может себя выдать… Ты должен будешь внимательно наблюдать за всеми.
– Боюсь, у меня глаз не хватит, – пошутил Всеслав.
– И вообще, чтобы понять Губанову, надо перевоплотиться в нее, почувствовать себя на ее месте… Тогда придет осознание ее поступков.
– Надеюсь, – без энтузиазма произнес сыщик.
– Для тебя Сэта тоже кое-что передала, – хихикая, сказала Ева. – Вот, смотри. Нравится?
Она расстелила на диване бордовые атласные штаны с широким поясом, выложила кучу позолоченных побрякушек и гирлянду из перьев вперемежку с искусственными цветами.
Смирнов с ужасом взирал на все это «великолепие».
– Они что, с ума там все посходили? – возмутился он, когда к нему вернулся дар речи.
– Пока нет, – невинно опустила глаза Ева. – Но…
– Ладно, – махнул рукой сыщик. – Это меня позабавит.
– Мы с тобой будем изображать индийского бога Кришну и Радху, его божественную возлюбленную.
– Согласен! – обрадовался Всеслав.
– Ну… ты особо не важничай, – охладила его пыл Ева. – Настоящим Кришной будет Кутайсов. Тебе до него далеко! Он даже выучил пару мелодий на флейте.
– При чем тут флейта?
– Кришна чарует мир волшебной музыкой, он играет, танцует и покоряет женские сердца, – со вздохом объяснила Ева. – Темный ты все-таки, Смирнов!
Сыщик не стал спорить. В восточных божествах и ритуалах он разбирался слабо. Поэтому перешел к своему непосредственному занятию – сбору и анализу оперативной информации.
– Кстати, ты поговорила с Кутайсовым? – спросил он.
Ева отрицательно покачала головой.
– Не получилось. Он какой-то злой, взвинченный – не подступишься. Я хотела подробнее расспросить о нем Марианну, но она тоже повела себя странно. Вдруг ни с того ни с сего вскочила и убежала куда-то. Сказала, что ей срочно нужно позвонить какому-то человеку. Как будто в салоне нет телефонов! Их там целых три штуки – в кабинете Неделиной, в холле и у охранников. А Былинская отправилась на улицу!
– Значит, она не хотела, чтобы разговор кто-нибудь услышал.
– Чего это ей приспичило? – удивлялась Ева. – Могла бы заранее спланировать звонок, раз он так важен. У меня сложилось впечатление, что потребность поговорить с кем-то возникла у Марианны прямо при мне.
– О чем вы беседовали?
– О Кутайсове. Я намекала на его жестокое отношение к Зинаиде… в результате чего женщина покончила с собой.
– Тонко… – ехидно заметил Смирнов. – Ловкий, виртуозный ход, достойный гения сыскного искусства!
– А что? Ходить вокруг да около? – обиделась Ева.
– Впрочем… топорные методы иногда производят неожиданный эффект. Знаешь, кому побежала звонить Былинская? – Сыщик сделал выразительную паузу. – Мне! Она назначила встречу в баре, неподалеку от салона. Там подают чудесное рыбное ассорти к пиву…
– Смирнов, не тяни, а то я тебя убью!
– Так вот, о рыбном ассорти…
Ева замахнулась на него бархатной подушечкой, множество которых сшила и разложила повсюду Ефросиния Никитична, Славкина мама. Он увернулся, и подушка угодила прямо в кучу индийских «драгоценностей», отозвавшихся жалобным звяканьем.
– Так вот, – бесстрастно повторил сыщик. – Марианна поведала мне интересную историю… о том, как Кутайсов ссорился с Зинаидой.
– Очень «интересно»! – в свою очередь съехидничала Ева. – Естественно, они ссорились, раз Губанова преследовала Аркадия своими любовными домогательствами, а он стремился от нее отделаться.
– Не совсем так. Марианна вспомнила, чем ее удивила та давняя ссора. Не Губанова, а Кутайсов называл ее «ужасным, жестоким человеком». Она нападала, а инструктор защищался. Она угрожала ему…
– Чем?
– К сожалению, Марианна слышала только часть ссоры. Она пропустила начало и никак не могла понять, в чем дело. Ее тогда удивило и неприятно поразило поведение Зины. Она должна была изображать любовь, безответную страсть, готовность на любую жертву. Согласись, что нападение, обвинения и угрозы мало соответствуют образу «влюбленной Джульетты».
– Это могла быть часть игры, – возразила Ева. – Зинаида была темпераментной, эмоциональной женщиной…
– Но они уединились и явно хотели избежать огласки, тогда как все действия Зинаиды были направлены на подчеркнутое выражение ее чувств к Кутайсову и работали на публику. А в этом случае Аркадий и танцовщица укрылись в кабинете Неделиной и старались говорить тихо.
– Как же тогда Марианна их услышала?
– Я задал ей тот же вопрос, – ответил Смирнов. – Неделина куда-то уехала, а кабинет в ее отсутствие почти всегда открыт. Когда Скоков не беседует там с посетительницами, помещение пустует. Без особой нужды туда никто не заходит – срабатывает стереотип: от начальства лучше держаться подальше. Марианна возилась в подсобках, то ли что-то перебирала, то ли складывала старые коробки, и услышала голоса. Оказалось, что в одном месте перегородка между подсобкой и кабинетом Неделиной достаточно тонкая. Докторша не собиралась подслушивать, но… узнав Кутайсова и Губанову, невольно обратила внимание на странные интонации и содержание разговора. Зинаида зло высмеивала Кутайсова, обещала, что сделает достоянием всех… какой-то его поступок. На что инструктор сначала просил ее замолчать, а потом назвал ужасной, жестокой и… пообещал заткнуть ей рот. «Я заставлю тебя замолчать!» – так он сказал.
– И Былинская не спросила потом у Зинаиды, в чем дело?
– Нет. Она постеснялась признаться, что подслушивала. Из тех же соображений она скрыла это и от Неделиной. Со временем разговор забылся, стерся из памяти, а сейчас, когда ведется расследование, всплыл. Получается, Кутайсов мог убить Губанову.
– Но когда, как?
– Марианна предполагает, что он мог знать о розыгрыше, подслушивая их тайные совещания в кабинете Неделиной. Раньше ей не приходило это в голову, но теперь, после того как появились подозрения, что Зинаида мертва, та давняя ссора приобретает иной смысл. Кутайсов, желая замести следы, мог подстроить все под придуманный ими сценарий.
– Выходит, кто угодно, знавший о тонкой перегородке между кабинетом и подсобкой, имел возможность подслушивать, – заключила Ева.
– Вот именно. Правда, Былинская сказала, что инструкторы подсобными помещениями почти не пользуются. Все необходимое для занятий хранится у них в раздевалках, в специальных шкафах. Скоков тоже заходит туда крайне редко. В основном в подсобках бывают Марианна, Сэта Фадеева, Ольга Лужина, садовник и уборщицы.
– Лужина работает недавно, она прошлые разговоры подслушивать не могла, – сказала Ева.
– Это понятно… А остальные – могли.
– Если Губанову убил Кутайсов, то где же тело? Предположим, он переоделся в женскую одежду, явился к Зинаиде под видом подруги, убил ее, положил в гроб, увез и где-нибудь выбросил или закопал в снег. Все равно тело должно быть.
– Искать неопознанные трупы? – взялся за голову Славка. – Где? По всему Подмосковью?! Немыслимо… Попробую узнать, конечно. Это если Губанова мертва. А если нет?
– Да, странно, – согласилась Ева. – Допустим, Кутайсов подстроил процедуру с похоронами, но где же в таком случае та самая подруга, Валентина из Мытищ? Почему она не интересуется, куда подевалась Зинаида? Ведь мнимые похороны должна была устраивать именно она? И еще… Сомнительно, что Кутайсов, у которого рост под два метра и косая сажень в плечах, мог сойти за женщину, даже в траурном наряде.
– Еще более сомнительно, что Губанова его не узнала, приняла за свою подругу и впустила в квартиру.
– Марианна, по ее словам, тоже обманулась, раз приехавшая за гробом дама не вызвала у нее подозрений, – сказала Ева. – А она девушка наблюдательная.
– Ладно, давай спать, – вздохнул Смирнов. – Завтра нам предстоит чудненькое развлечение.
Утро следующего дня выдалось ясное, но ветреное. Марианна решила прийти на работу пораньше, еще раз проверить – все ли продукты привезли, достаточно ли посуды, как расставили на столах живые цветы. Она немного волновалась, наверное, перед праздничной церемонией.
После часу дня приедет повар из японского ресторана, господин Уэхара Масакацу, и два его помощника. Они будут готовить угощение. Марианна заказала целую коробку ситими-тогараси