– Да, – кивнул Кутайсов. – И хотя это оказалась одна из приглашенных, ее появление выбило меня из колеи. Я вынужден был уйти – взял у Марианны рисовую водку, закрылся в Комнате для упражнений и напился.
– У вас есть недоброжелатели?
– Завистники и враги всегда найдутся, – серьезно ответил Кутайсов. – Смерть Зины показала, на что способны влюбленные женщины.
– Кого вы ожидали увидеть переодетым в красное сари?
– Не знаю… – вздохнул инструктор. – Но не Зину, конечно. Мертвые не воскресают, чтобы мстить.
– А как насчет Лужиной? Кто ее убил, по-вашему? – спросил сыщик.
Кутайсов развел руками.
– К смерти Ольги я не причастен – ни прямо, ни косвенно. Если она и питала ко мне симпатию, то хорошо это скрывала под маской иронии и сарказма. Честно говоря, я вообще никого не подозреваю. Может быть, произошло недоразумение и массажистку убили случайно?
Господин Смирнов и сам предполагал нечто подобное. Но потом отбросил сомнения. Смерть Ольги Лужиной – не досадное недоразумение, не оплошность, а чей-то дьявольский умысел, мастерски, тщательно спланированный и воплощенный неизвестным преступником.
ГЛАВА 24
Отец Рихарда Владина начал выздоравливать, и второй инструктор вышел на работу. С замиранием сердца представлял он себе тот миг, когда увидит Варвару Несторовну. Они встретились в коридоре, в дымном сумраке благовоний.
Сэта Фадеева «выкуривала» из салона злых духов: повсюду – во ртах бронзовых и фарфоровых дракончиков, в алебастровых и кованых подставках – стояли и дымились ароматные палочки. Запахи можжевельника, розы и сандала, перемешиваясь, создавали терпко-горьковатую гамму. Сама Сэта расхаживала по коридорам и комнатам с гулабаданом – серебряным сосудом, предназначенным для обрызгивания гостей розовой водой, – и кропила все, что попадалось ей под руку.
Рихард и Варвара Несторовна остановились близко-близко друг к другу, он взял ее холодную ладонь в свою, легонько сжал.
– Не здесь… – прошептала она, не поднимая глаз.
Он тотчас отпустил ее руку и сделал шаг назад. Госпожа Неделина повернулась и нетвердой походкой пошла по коридору, закрылась в кабинете. Было слышно, как щелкнула дверная ручка.
Рихард отправился к себе, в Комнату для упражнений, плохо соображая, где он и что с ним. Сердце его билось так сильно, что, казалось, он сейчас задохнется. Огненно-синий быстрый взгляд Варвары Несторовны, украдкой брошенный из-под опущенных ресниц, пронзил его и будто приковал к себе. Неотступно стоял перед ним этот скорый, молниеносный взор, исполненный тайного обещания.
«Не здесь…» Рихард слишком хорошо понимал, что могли означать эти два простых слова.
Варвара Несторовна стояла в своем кабинете у окна, глядя во двор и ничего не видя там. Прохладный ветерок овевал ее пылающее лицо, руки были холодны как лед. Она чувствовала себя гибнущей безвозвратно, падающей в темную, зыбкую пропасть и с каким-то мстительным наслаждением отдавалась этому страшному полету. Она не хотела и не могла остановить его или хотя бы замедлить. Пусть будет как будет… Каждому в этом мире уготована чаша, которую суждено испить до дна.
Последний год вместил в себя больше, чем вся предыдущая жизнь Варвары Несторовны, – бурное развитие собственного бизнеса, исчезновение Зины Губановой, призрак «красной танцовщицы» (отчего-то госпожа Неделина решила, что призрак преследует именно ее), пышное празднование трехлетней годовщины салона «Лотос», убийство Ольги Лужиной, измена мужа… и захватившая ее, нахлынувшая с непреодолимой силой любовь к Рихарду.
Последнее обстоятельство совершило переворот в строгой душе Варвары Несторовны, заставило ее в полной мере ощутить свою женственную, страстную природу, которая прежде не давала о себе знать. Она была женщиной только умом, но не сердцем, не чувствами. Она стала женой и матерью, так и не познав в себе любовницу. Она хранила верность своему супругу, а он изменил ей.
«Нет, я лгу! – оборвала она смятенные мысли. – В своем воображении я отдалась Рихарду гораздо раньше, чем это произойдет на самом деле. Произойдет ли? Да… сегодня, когда стемнеет…»
Жар бросился ей в голову, охватил тело волной дрожи.
Некстати возник перед глазами образ Ивана Даниловича. С каким жалким, унизительным отчаянием он просил ее простить измену! Бедный, он даже не предполагает, как ей безразлично, где и с кем он был, целовался, ложился в постель! Любовь к Рихарду сияла так ярко, что все остальное померкло, потеряло какое-либо значение. Не все ли ей равно, как проводит время господин Неделин?
– Это ты убил Лужину? – равнодушно, холодно спросила она.
Иван Данилович дернулся, поднял измятое, заплаканное лицо, закрылся руками, как будто она собиралась его ударить.
– Нет! Нет… что ты! Зачем? Я бы не смог! Я думал… – Он посмотрел на нее взглядом побитой собаки. – Разве это не ты? Варенька, родная моя, признайся! Я спасу тебя, откуплю… выручу. Ольге поделом! Мне ее даже не жалко! У меня есть деньги, много… ты не знаешь, сколько. Мы заплатим, найдем адвоката, самого лучшего… Нет! Я сразу закрою дело. У меня сохранились старые связи… Варя! Ради бога, пока не поздно, скажи мне правду… это ты убила Ольгу?
Она смотрела на мужчину, с которым прожила в браке шестнадцать лет, и не узнавала его. Куда делись вся его важность и достоинство, уважение к себе, наконец? Как он мог спутаться с Лужиной… пустой, невзрачной женщиной? Во имя чего? Что такого Ольга давала ему, чего не могла дать она, Варвара?
– Я никогда тебя не любила, – сказала она, отталкивая руку Неделина, которой он пытался погладить ее по плечу. – Слышишь, Иван? Мне надо было уехать из Кинешмы, начать новую жизнь… поэтому я вышла за тебя замуж. И поэтому мне незачем было убивать Ольгу. Тебе не удастся свалить это на меня.
Она тряхнула головой, прогоняя непрошеные воспоминания.
Уже три дня они с мужем жили в разных комнатах, без надежды на примирение. Варвара Несторовна вставала рано, собиралась и уходила, не заглядывая в гостиную, где спал Иван Данилович, отец ее сына, муж, который в одночасье стал ей чужим, ненужным. Она не чувствовала обиды на него, ничего не ждала и ни в чем не раскаивалась. Господин Неделин напрасно вымаливал у нее прощение. Ей не за что было прощать его. И незачем. Вероятно, и он не любил ее, только не мог признаться в этом. Его страсть к ней была вызвана чем-то другим – тщеславием, жаждой обладания, болезненным вожделением… только не любовью. Потому он и оказался в объятиях Лужиной. Некого винить. Не перед кем каяться.
День прошел для Варвары Несторовны как в угаре. Она боялась думать о наступающих сумерках, о том, как сотрудники один за другим отправятся по домам, салон опустеет, ночной охранник включит телевизор и уснет перед ним… А к ней тихо, никем не замеченный, придет Рихард… они потушат электрические лампы и зажгут масляный светильник… его фитилек будет слабо потрескивать, отбрасывая на стены косые блики, через окно со двора будет пахнуть жасмином… И бархатная, непроглядная ночь опустит на город свое покрывало.
Варвара Несторовна замирала от ужаса и предвкушения греха, свершив который она уже не сможет жить прежней жизнью. Она знала за все свои тридцать восемь лет только одного мужчину и не представляла, как это происходит у других и с другими. Усталость и напряжение последних часов измучили ее, лишили сил. Положив голову на диванную подушку, госпожа Неделина незаметно уснула.
Так Рихард и застал ее – спящей полулежа на диване, в темноте, полной вечерних шорохов и пряного аромата цветов, смешанного с ее духами. Царь-девица, отдыхающая в шелковом шатре, куда нет доступа простым смертным.
Запах жасмина и благовоний кружил голову, но пуще того мутился рассудок от близости роскошного, чувственного тела Варвары Несторовны, каждым лебединым изгибом сулящего неземные наслаждения… Рихард опустился к ее ногам, обнимая гладкие, полные колени, прижался лицом к тонкому шелку юбки.
Царь-девица проснулась от его жарких, неистовых ласк; лениво, будто бы нехотя отвечала ему, позволила снять с себя одежды… в ее синих, темных от страсти глазах отражалась луна. Ночное светило стояло в открытом квадрате окна, окруженное туманным ореолом. На краткий миг что-то красное заслонило его собой – лицо луны сменилось бледным, страшным лицом женщины… Варвара Несторовна сдавленно вскрикнула и едва не лишилась чувств.
– Что с тобой? – испугался Рихард.
– Там… призрак! Он пришел за мной… – зашептала она побелевшими губами. – Божья кара за мои грехи! Что я делаю?! Это безумие… безумие…
Она вскочила, прикрываясь измятым платьем. Сразу все ее ночные кошмары всколыхнулись перед ней…
«И послал диавол к жене его летучего змея на блуд, не в змеином обличье, а в естестве человеческом, зело прекрасном… И сей змей являлся ей в ночь полной луны и соблазнял ее поцелуями и ласками…»
– Что? – не понял Рихард.
– Посмотри в окно, – дрожащими губами выговорила Варвара Несторовна. – Видишь?
– Вижу. Темно…
– А еще что?
– Луна, звезды… жасмин цветет… Да что случилось? Ты можешь объяснить толком?
– Там был призрак… – выдохнула госпожа Неделина, боясь даже краем глаза посмотреть в сторону окна. – «Красная танцовщица»! Она приходит по мою душу…
– Варенька… ради бога, что ты говоришь такое? Какой призрак? Во дворе пусто. Хочешь, я пойду проверю?
Рихард попытался ее обнять, но она с неожиданной силой оттолкнула его, сказала сухо, жестко:
– Помоги мне одеться.
Царь-девица окончательно проснулась, опомнилась, ужаснулась содеянному.
– Смерть Ольги на моей совести… а я все никак не остановлюсь! «И стези ее ведут к мертвецам…»
Рихард смотрел на нее в смятении. Что она говорит? Змей в обличье человеческом… стези какие-то…
– Ты не поймешь, – сказала Варвара Несторовна, словно читая его мысли. – Мой грех, мне и ответ держать. Вот ты как считаешь – красота богом дается или дьяволом?
– Твоя красота, Варенька, сама по себе, – улыбнулся Рихард. – И греха мы с тобой совершить не успели. Надеюсь, у нас еще все впереди.