– Хороший вопрос.
– Потому что кинотеатр – это храм.
– Это как?
– Люди приходят туда, чтобы одновременно испытать одни и те же эмоции, одинаковые чувства, вместе перенестись на два часа в другой мир… Если взглянуть более широко, перед нами опыт едва ли не духовного единения.
Алису потрясли слова Дюверне, она почувствовала, что ее очень привлекает восточное видение мира, лишенное дуализма…
– Вы не раз говорили о различных состояниях сознания, которые позволяют или мешают ощутить божественное в нас самих. А что поможет войти в правильное состояние?
– В восточных духовных традициях – медитация. Она позволяет перенастроить сознание с помощью методов разнообразных духовных школ. Одни советуют сосредоточиться на дыхании, другие концентрируются на определенной части тела, мысли или поэтической строке.
Это помогает расслабиться, успокоить взбудораженный ум западного человека, фиксировать внимание и шаг за шагом, путем тренировок постичь, что не стоит отождествлять себя со своим разумом. Вот тогда придет ощущение, что ты поймал поток сознания. Медитация может привести нас к этому состоянию, позволяя на несколько мгновений погрузиться в жизнь без «эго». В этом, к примеру, состоит цель буддистских медитаций. Будду порой называют анатма-вадин, что означает лишенный эго. В каждом учении есть своя практика медитации.
– Несколько мгновений без эго… А что надо, чтобы окончательно от него освободиться?
– Практика, практика, долгие годы… Некоторые скажут: вся жизнь…
Алиса задумалась, и лицо ее затуманилось.
Ей на память пришли молящиеся прихожане Клюни. Она хорошо понимала, что они тоже пребывали в измененном состоянии сознания.
– Думаю, медитация близка к христианской молитве.
– С той только разницей, что молитва адресуется к…
– К Богу, который существует вовне, я знаю.
– Вы не отличаетесь быстрым умом, но уже начали понимать.
Она улыбнулась:
– А вы-то сами, с таким знанием темы, почему же позволяете эго портить вам жизнь?
Он поморщился:
– Зачем вы так говорите?
– Ваша история всем известна… Если вы однажды начали вытворять черт знает что, ваша жизнь вошла в штопор, так это потому, что слава ударила в голову, ведь так? Это эго постаралось? Тогда почему? Вы же прекрасно понимали риск…
Дюверне с недовольным видом отвел глаза и долго молчал.
– Знания мало что меняют, – мрачно заявил он. – Между ученостью и внутренним преображением большая разница. В этом плане я настоящий западный человек: стоит что-нибудь уразуметь, будь то в области психологической или духовной, сразу решаешь, что работа окончена…
– А вы сами… не практиковали медитацию?
Он снова повернулся к ней и пристально вгляделся:
– Я что, по-вашему, дубина: медитировать по два часа в день, сидя в позе лотоса перед тремя камушками, положенными на бортик бассейна с кувшинками?
19
В понедельник утром бюро, вознесенное на макушку башни Монпарнас, было залито ослепительным светом.
«Ладно, – думала Алиса. – Если индусы верят, что Бог внутри нас, христиане – что Он вне нас, то я полагаю, что Его нет нигде, хотя мне бы хотелось, чтобы правы оказались индусы!»
Вдруг ее посетило сомнение.
А что об этом говорил Иисус? Она помнила, что Ему задавали такой вопрос, а вот что Он ответил – забыла. Если точка зрения Иисуса совпадала с мнением индусов, то, по всей видимости, это все меняет…
Она поспешила к «Гражданскому кодексу» и стала быстро листать, хотя знала, где искать ответ. За это время она прочла все Евангелия раз семь-восемь и прилично знала текст. Нужное место отыскалось в 21-м стихе 17-й главы Евангелия от Луки. В ответ на вопрос фарисеев Иисус говорит: «Царствие Божие внутри вас есть».
Алиса разочарованно закрыла Священное Писание.
Ничего не поделаешь. Как бы то ни было, в Бога она никогда не верила.
Самым важным оставалось волнующее открытие: христианство, индуизм, буддизм и даосизм призывают освободиться от эго. Как она смутно предвидела, эта идея выявляет вдохновляющую перспективу всеобъемлющей истины.
Она отъехала назад в кресле на колесиках и потянулась.
Внимание Алисы привлекало лишь одно – представление о том, что Бог внутри нас. В самом деле, как поверить в ту внешнюю творческую силу, о которой говорили еще в школе? Адам и Ева, сад Эдем – все это красивая сказка, но теперь известно и о Большом взрыве…
Она повернулась к коллеге, как всегда уткнувшемуся в компьютер:
– Рашид?
Тот что-то промычал, не отрываясь от экрана.
– Слушай, в твоей лекционной картотеке не найдется какого-нибудь физика или астрофизика?
Он вздохнул.
Алиса несколько секунд подождала, пока он стучал по клавиатуре.
– Жак Лабори, доктор астрофизики, научный сотрудник Парижского института астрофизики. Подойдет?
– Гениально! А сколько раз мы его приглашали?
– Сейчас посмотрим… Он прочел нашим клиентам четыре лекции.
– Отлично, значит, он не откажется уделить мне четверть часика! А ты не можешь назначить ему по телефону короткую встречу со мной?
– Я тебе что, ассистент?
– Ну пожалуйста!
– Ладно, постараюсь.
– Ты ангел!
Больше Алиса об этом не думала и до перерыва изучала текущие досье. Обедать в ресторан компании она не пошла, поскольку немного завязла в бумагах и запаздывала, а потому решила поесть прямо в бюро. В компьютере она включила радиоканал «Смех и песни». Он как нельзя лучше подходил, чтобы спокойно перекусить и поразмыслить, уплетая бутерброд с ветчиной.
«Вы же сами видите».
Тягучий голос Режи Лапале сразу вызвал улыбку: комик исполнял известный скетч о поезде в По вместе с Филиппом Шевалье.
Но мысли Алисы вернулись к отказу от эго. Ведь в этом вопросе, похоже, сходились разные религии, и она все больше склонялась к тому, чтобы проверить эту практику на себе и попробовать…
«А кое-кто и попытался».
…войти в необычное состояние, которое пережила в «Hermès».
Освободиться от эго.
Наверное, это будет нетрудно, ведь ее эго не кажется сильным, когда она…
«И поимел кучу проблем».
…сравнивает себя с самовлюбленными особами, сновавшими вокруг. Их было полно в дирекции компании, в спортзале, куда она иногда заглядывала, и, конечно же, на экранах телевизоров, где раздутое эго, похоже, было пропуском для приглашения в эфир. Пальма первенства, разумеется, принадлежала миру политики, где скопилась богатая коллекция карикатурных образов.
«О, там столько знаменитостей, ух ты!»
Ей захотелось сразу же приступить к делу, используя все удачные случаи, которые представятся, чтобы отказаться от преимуществ.
– Привет, Алиса.
Она подняла глаза. Это была Лора из отдела кредитных расчетов, молодая блондинка, очень жеманная и слегка надменная.
– Привет, Лора, как дела?
«Вы меня ищете?»
– О, ты слушаешь «Смех и песни»?
Алиса сразу уловила презрение, промелькнувшее в улыбке Лоры, и почувствовала себя пристыженной.
– Я только что включила радио и пока не поняла, что за передача.
– Не оправдывайся, – высокомерно отрезала Лора. – Тебя же никто не заставляет слушать радио «Франс-Культюр».
– Я и не оправдываюсь, просто…
«Да, вы меня точно ищете!»
– Ладно, я тут оставлю материалы для Рашида. Отдай ему, пожалуйста, когда он вернется с обеда.
И она удалилась.
Алиса сдержала гнев. Она сердилась на коллегу, заговорившую с ней свысока, и на саму себя, сразу растерявшую все благие намерения.
Она набрала в легкие воздуха и попыталась успокоиться.
Откуда взялось это чувство стыда? Она имеет право слушать любую передачу, даже самую глупую. Любой может расслабиться… Что же случилось? Ведь ничего не было сказано о культурном уровне или интеллекте Алисы!
И потом, даже если эта зануда посчитала ее дурой, что с того? Ведь это не изменило ее истинной сущности, почему же она так расстроилась, вопреки всем решениям?
«Это еще как сказать!»
Она медленно прокрутила в уме разговор, как часто советовал Тоби Коллинз, и наконец поняла: виной всему не то, что сказала Лора, смысл ее фраз был нейтрален. Эго Алисы отреагировало на то, как та говорила: на презрение, которым сочилась улыбка, на тон голоса, высокомерно задранный подбородок…
А что подтолкнуло Лору к этой снисходительности? Несомненно, собственное эго, которое и привело в действие эго Алисы!
«Он меня ищет!
В любом случае я вас нашел, но это не самое лучшее, что я сделал».
Так и есть, теперь она в этом убедилась: на самом деле ее эго довольно слабое, не считает себя бог весть кем и редко отождествляется с ее ролями. Зато оно мгновенно отзывается, когда другие пытаются возвыситься над ней и тем самым придать себе больший вес.
«Говорят, он очень скорый».
И тут Алиса поняла, что отнюдь не свободна. Если чужое поведение может так ее задеть, когда она стремится духовно расти… Она хочет избавиться от собственного ложного «я» – но эго других возвращает его обратно.
«Да, месье, он останавливается. Но сразу же отправляется».
Тут ей вспомнилась сцена, которая произошла накануне вечером, когда она вернулась из Клюни. На подземной парковке дома она наткнулась на соседку снизу, такую же жеманницу, как Лора. Алиса только что поставила свой запыленный «рено-сценик» и, шаркая кедами, пошла к лифту, когда из новенького, сияющего «мини» вылезла соседка на высоченных каблуках. Алиса сделала над собой невероятное усилие, чтобы казаться дружелюбной и даже, на ее взгляд, симпатичной, но та в ответ смерила ее презрительным взглядом, и на ее губах заиграла высокомерная улыбка, явно означавшая: «Мы с тобой не одного круга». Алисе ужасно захотелось сказать, что в ее квартире на целую комнату больше и туда она вполне могла бы уместить парочку «мини» и целую коллекцию лабутенов.
«Ой, но ни один не останавливается!»