Жереми весь подобрался. Алиса продолжала:
– Если вы, священники, не объясните, что Ноев потоп символически изображает поток неосознанных стремлений и эмоций, выводящих нас из равновесия, а ограничитесь рассказом о ковчеге и всех добрых животных, что его населяли, люди станут смеяться. Ведь даже пятилетний малыш понимает: лев не станет держать газель за копытце, чтобы ее не укачивало…
А если вы, как прежде, будете говорить об Исходе как о реальном факте, когда Моисей на самом деле вывел свой народ из земли рабства в Землю обетованную, снова раздадутся насмешки. Ведь известно, что археологи прочесали Синай вдоль и поперек, но не нашли ни одного черепка, который говорил бы о том, что здесь сорок лет жили шестьсот тысяч семей… Но вас поймут гораздо лучше, если вы растолкуете, что этот текст – миф, иллюстрирующий внутренний путь, который может каждого привести от духовного рабства к свободе… Когда вы твердите, что Иисус вознесся на небо, и не объясняете значения слова «небо», то люди, хоть сколько-то проучившиеся в школе, поднимают вас на смех. Когда вы принимаетесь бичевать грехи, не поясняя, что привычка чрезмерно предаваться наслаждениям лишает нас шанса познать что-то лучшее, к вам относятся как к брюзгливым занудам, что мешают радоваться жизни. Это абсолютно справедливо для всех притч Иисуса: если вы не дадите ключа, чтобы расшифровать и усвоить послания, призванные помочь нам на жизненном пути, то мы все – и я, кстати, первая – станем над вами потешаться, а церкви опустеют.
Жереми вздохнул:
– Ты рассуждаешь слишком жестко, мне кажется…
– На данный момент надо научиться оценивать результаты.
– В любом случае ты слишком уверенно рассуждаешь о том, что у нас получается…
Она улыбнулась:
– Ну так вот: тридцать четыре процента французов верят в существование дьявола в человеческом облике. Вот результат ваших стараний! Прибавь к этому достижению пятьдесят девять процентов американцев. Там вы еще больше преуспели.
В церкви повисла тишина.
– Может, ты представляешь наши действия в карикатурном свете? – робко начал Жереми.
Алиса усмехнулась:
– Да ты взгляни на своих ханжей…
– На кого?
– Да на Жермену с Корнелией! Они знают молитвенник наизусть. Как по-твоему, они похожи на пробужденных?
Алиса заметила, как он спрятал улыбку, а потом с осуждением покачал головой:
– Иисус сказал: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?»
– О’кей, принимаю комплимент. Но я не посещаю культовое место с усердием шестьдесят лет подряд.
Вместо ответа он снова вздохнул, вид у него был обескураженный.
– Мы живем в двадцать первом веке, Жереми! Проснитесь уже, наконец! Проснитесь, чтобы разбудить нас…
Он долго молчал, потом спросил:
– То есть ты бы хотела, чтобы я растолковывал метафоры, так?
– Так.
– Но трудность в том, что люди не созрели для восприятия этих посланий. Потому Иисус выражался иносказательно, обращаясь к толпе, а вот с апостолами, которые были ближе, рассуждал без обиняков.
Жереми выглядел растерянно. Алиса чувствовала, что пошатнула его убежденность, но он еще сопротивлялся.
– Ты обращаешься, – сказал он, – к восточным духовным учениям. У азиатских духовных наставников принято, чтобы ученик приходил к ним и задавал вопросы. И они рекомендуют никогда не говорить с людьми о том, чего те не в состоянии воспринять.
– Я убеждена, что очень многие в состоянии…
Он задумчиво покачал головой:
– Иисус советовал быть очень осмотрительным в этом вопросе.
– Чрезмерная осторожность ни к чему не ведет.
– Он также говорил: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас».
– Твои прихожане оценят сравнение.
Жереми расхохотался:
– Не приписывай мне то, чего я не говорил и даже в мыслях не имел!
Потом покачал головой и прибавил:
– Ты воистину неисправима! И не видишь, где мы в результате рискуем оказаться…
– Это не моя вина, у меня ведь бревно в глазу.
Он перевел дух.
– Хорошо… Значит, ты хочешь разъяснять притчи. А что еще? Я ведь чувствую, этим дело не кончится…
Она улыбнулась:
– От тебя ничего не утаишь.
– Ну, так что еще?
– По-моему, у церкви есть и другая проблема: от нас требуют слепой веры, без проверки опытным путем. Вот индуизм призывает к опыту.
– А что ты предлагаешь?
– Духовные упражнения по развитию личности, которые позволят участникам освободиться от власти «эго», от беспокойства ума и хотя бы немного ощутить иную реальность, другой берег, как говорил Иисус.
– Алиса, при всем желании, речь все-таки идет о церкви, о культовом месте! Это не место для упражнений, не студия Тоби Коллинза! Надо уважать церковные традиции…
– Традиции? Да Иисус первым их нарушал! Он исцелял по субботам, хотя это было строжайше запрещено. Он ел что хотел, хотя закон строго ограничивал его в еде.
– Алиса, но я обязан следовать литургическим кодексам, это ты понимаешь?
– Напомнить тебе слова Исайи, которые Иисус сам повторял? «Люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня, но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим». Что же до культовых мест, не надо делать из них святыню. Впрочем, Иисус редко их посещал, если не считать стычки с торговцами, которых Он выгнал.
Жереми с улыбкой качал головой. Но Алиса ясно чувствовала, что смутила его.
– И давай не будем путать цель и средства, – сказала она. – Ваши традиции – это система понятий и ритуалов, придуманных в давно минувшую эпоху, чтобы лучше донести учение до народа. Но времена сменились, люди стали другими, а ваши устои должны остаться прежними? Две тысячи лет назад наука была в зачаточном состоянии, никто не понимал, что такое Вселенная, всех сковывали страх, предрассудки и глупые верования. И было достаточно добавить новую веру, чтобы люди пошли за вами, ведь человеку всегда нужен смысл. Сегодня другое дело: мы стали умными, образованными, никто не захочет верить во всякую ерунду. У людей есть желание понять, им надо все объяснить, дать возможность самим испытать и попробовать.
Жереми не ответил.
– Возьмем, к примеру, индуизм, – продолжала Алиса. – Две тысячи восемьсот лет тому назад авторы Упанишад отказались от строгого соблюдения ведических ритуалов, чтобы приблизиться к сути Вед. Пора то же самое проделать в христианстве, это лучше, чем цепляться за традиции и рассуждения, которые утратили смысл для огромного числа людей.
Жереми поморщился.
– Ну вот какой метод вы предложите верующим, чтобы избавиться от эго? Бичевание? Власяницу? – спросила она.
– Вот что в тебе хорошо, так это то, что ты никогда не утрируешь!
Алиса прыснула со смеху:
– Будете внушать им чувство вины, это уж точно. Сколько веков оно портит жизнь христианам, ничего не принося взамен. А если попробовать по-другому?
Жереми молчал, вид у него был задумчивый.
– В мире больше двух миллиардов христиан, – снова заговорила Алиса. – Как им увидеть свет? Как достичь иной реальности, которая откроется, когда мы освободимся от эго? Вот уже две тысячи лет вы за работой! Иисус давно должен был в гробу перевернуться!
Жереми медленно поднял на нее глаза:
– Его там нет, Алиса.
22
– Его нет.
– Попробуйте еще раз! Может быть, он в туалете?
Секретарша не ответила, Алиса снова услышала в трубке длинные гудки. Телефонное интервью со знаменитым астрофизиком Жаком Лабори было назначено еще пятнадцать дней назад. Не мог же он ее обмануть.
Гудки все продолжали звучать, потом наконец трубку сняли.
– Господин Лабори?
– Он самый.
Алиса почувствовала облегчение.
– У нас назначен разговор, я Али…
– Да, но мы условились на четырнадцать часов, а теперь я уже занят.
– На четырнадцать часов? У меня записано четырнадцать тридцать, я очень сожалею…
– У меня осталось очень мало времени, разговор можно перенести, если нам не хватит десяти минут. Все зависит от того, насколько сложен ваш вопрос…
– Ничего трудного! Мне просто хочется понять, как был создан мир!
В трубке послышался смех:
– Действительно…
– Мне будет достаточно короткого ответа, как можно более простого. Мои познания в физике крайне примитивны…
– Хорошо.
Наступило короткое молчание.
– Все началось с пустоты, – сказал он, – крошечной и невероятно плотной, наполненной энергией, в которой при появлении Вселенной произошел гигантский взрыв.
– Большой взрыв, я полагаю.
– Совершенно верно. Это случилось около четырнадцати миллиардов лет назад. Высвободившаяся энергия была столь велика, что Вселенная раскинулась во все стороны. С тех пор она постоянно расширяется, а галактики удаляются друг от друга. В хаосе Большого взрыва зародилось множество частиц, они соединялись и создавали сложные системы. Порожденные взрывом химические элементы, гелий и водород, были очень просты. Затем они чуть остыли и сжались от собственного веса. Атомы водорода и гелия соединились в молекулы. Материя сгустилась и разделилась на части. Под воздействием огромного давления раскаленный газ воспламенился. Это было пламя термоядерного синтеза. Зародились первые звезды.
– Жизнь появилась именно в эту пору?
– В биологическом смысле слова она возникла намного позже. Сначала образовалось Солнце – звезда, окруженная восемью планетами, среди которых и Земля. Произошло это четыре с половиной миллиарда лет тому назад. Жизнь зародилась три и восемь десятых миллиарда лет назад, а человек появился только несколько миллионов лет назад.
– А благодаря чему она зародилась?
– Термоядерная вспышка в глубине первых звезд синтезировала тяжелые химические элементы. Когда же эти звезды – по существу, солнца огромных размеров – взорвались, они засеяли пространство тяжелыми элементами.