Дорогу на гору Суэн перегородил сломавшийся трактор. Алиса оставила машину на обочине и пешком отправилась через лес Морфе, усеянный странными на вид валунами, словно свалившимися с неба. Выйдя из леса, она пошла по тропинке, которая поднималась на благоухающую песчаную равнину, заросшую дроком и вереском. Здесь, на высоте в шестьсот метров, воздух был гораздо свежее, чем в долине.
Она очень скоро увидела на вершине горы статую Мадонны, а потом, подойдя ближе, разглядела со спины силуэт Жереми.
Его черная сутана, мягко освещенная охровыми лучами закатного солнца, резко выделялась на фоне неба, по которому неслись темные облака, как будто торопясь за горизонт, к Монблану.
Звук колоколов романской церкви, стоявшей ниже на склоне, еле доходил до Алисы: его относило ветром.
Она подошла ближе. Жереми обернулся и смотрел, как она приближается. Лицо его было бесстрастно.
– Я зашла к твоей матери, – проговорила она, запыхавшись, – и она сказала, что ты здесь.
Он не ответил, все так же доброжелательно и отстраненно наблюдая; ветер ерошил ему волосы.
Алиса немного отдышалась и залюбовалась воздушным пейзажем. Во все стороны до самого горизонта разбегались долины, холмы, леса и рощи.
Они с Жереми молча подошли к скалам, которые громоздились на верхушке горы, там, где возвышалась статуя.
– Кто-то рассказал мне старинную индуистскую легенду, – сказала она. – Это было во времена, когда люди были богами. Но они обратили свою могущество во зло, и тогда бог-творец Брахма решил лишить их божественности и спрятать ее там, где они не смогут найти. Низшие божества предложили закопать ее поглубже, но Брахма ответил, что люди станут рыться в земле и отыщут. Спрятать на дне океана? Нет, они станут нырять и найдут. Тогда низшие божества признали: нет такого места, куда люди рано или поздно не доберутся. И Брахма сказал: «Мы спрячем божественность человека глубоко внутри его самого, ибо это единственное место, где он не станет искать». Легенда гласит: с тех пор смертный исследует и землю, и глубины океана, чтобы найти то, что спрятано у него внутри.
Жереми улыбнулся.
Потом они забрались на скалу и уселись, свесив ноги.
Вдалеке на западе, ближе к долине Луары, небо беззвучно пересекла молния.
– Я кое-что нашла в Евангелии от Фомы. Там Иисус высказывает взгляды, лишенные дуализма, которые сильно отличаются от церковной доктрины.
Жереми остался невозмутим, на губах его играла легкая улыбка.
– На этот раз я провела целое расследование, – начала Алиса. – Поговорила с исследователями, с очень интересными людьми, которым редко дают высказаться. И поняла одну вещь, о которой раньше не подозревала. Похоже, Церковь всегда делала все, чтобы уничтожить недуалистический взгляд на мир и представить Бога как трансцендентную сущность. В канонических Евангелиях слова Иисуса на эту тему изменены. Даже протестанты, щепетильно относящиеся к Священному Писанию, сочли за благо кое-что присочинить. В молитве «Отче наш», которую сам Иисус продиктовал апостолам, они прибавили в конце: «Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки».
Жереми молчал. Алиса подняла глаза к статуе Мадонны. В воздухе запахло грозой.
– Несомненно, чтобы подчеркнуть представление о всемогущем Боге, Церковь создала догму о вечной девственности Марии. Однако у Христа были сестры и четыре брата, о них упоминается в Евангелиях: Иаков, Иосиф, Симон и Иуда. Трудно остаться непорочной, родив столько детей. Тогда Церковь официально переименовала их в «кузенов», чтобы сохранить догму; эта позиция остается официальной до наших дней.
Жереми никак не реагировал.
– Тем не менее, – снова заговорила Алиса, – идея божественной сущности человека, которую выводит на сцену индийская легенда, обнаруживается еще в четырех уголках планеты. В иудейском псалме написано: «Вы – боги». Буддисты говорят: «Мы – сознание Будды». Иисус, сказав, что Его Отец есть и наш Отец, утверждает: «Я и Отец – одно…» Это стоило Ему преследований за богохульство и смертного приговора. И конечно, венец всего – то, что, действуя от Его имени, Церковь не прекращает преследовать за богохульство тех, кто разделяет эту недуалистическую точку зрения… Ты открыл мне великого доминиканского мистика Мейстера Экхарта. И я узнала, что его вызывали на допрос перед трибуналом инквизиции за то, что он публично изложил свой взгляд на божественную природу человека. Папа лично вынес ему порицание.
Жереми по-прежнему слушал ее и молчал. Алиса недоумевала, почему он не возражает, даже не удивляется?
– Иисус, – продолжила она, – утверждал, что любой из нас может, как Он, творить чудеса: «Дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит…» Понимаешь, Жереми, для меня всегда было неясно, что Он имел в виду, говоря ученикам: «Все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что вы уже получили, и будет вам». Переводчики предпочли изменить конец фразы и написать: «…вам это будет даровано», то есть имеется в виду, что это дарует всемогущий Бог, отдельный от нас… и вот что меня поразило. Иисус не говорит «Верьте, что вы это получите», то есть уповайте на будущее, а утверждает: «Верьте, что вы уже получили». То есть Он утверждает, что действительность будет соответствовать нашему представлению. У человека с рациональным складом мышления это наверняка вызовет удивление. Я много над этим размышляла в последние дни и думаю, что напала на след: представим себе, что Бог существует…
– Знаешь, от меня это не потребует больших усилий…
Алиса рассмеялась:
– Если я хочу что-то получить, то сама формулировка мысли подразумевает, что у меня этого нет. И тогда мое послание к Богу таким и будет: «У меня этого нет». Наоборот, если я верю, что я это уже обрела, то, возможно, Бог посчитается с моим представлением, поскольку пребывает… внутри меня. А если я – частица Бога, то, значит, я тоже обладаю творческой силой и могу воплощать мои мысли, реализовать то, что я считаю истинным. Может быть, именно поэтому Будда утверждал: «Мы сами творим свой мир нашими мыслями»? Помнишь наши семинары с Тоби Коллинзом? Чтобы помочь осуществить наши желания, он советовал поступать так, словно мы уже обладаем даром воплощения…
Темные облака отнесло в сторону Божоле, на западе горизонт очистился, засияв золотисто-коньячными красками. Сквозь остатки облаков кое-где прорывалось солнце, круги света плыли по полям, окаймленным лесными полосами. Над полями парили хозяева вечернего неба, хищные птицы, их черные силуэты четко вырисовывались на фоне зелени.
Сидя на краешке скалы и болтая ногами в пустоте, Алиса подставляла лицо ветру, еще пахнущему грозой, и ощущала себя зрительницей захватывающего спектакля, сидящей в ложе первого яруса.
– Такое представление о Боге внутри нас побуждает человека соединить веру в себя с верой в жизнь, – сказала Алиса. – Может, это и есть истинная вера…
Жереми улыбнулся:
– Если бы дело было в Средние века, такое представление побудило бы церковные власти отправить тебя на костер, тебя сожгли бы как еретичку.
Алиса расхохоталась:
– Мысль о вере, способной творить реальность, напомнила мне библейскую историю о том, как Иисус ходил по воде «яко по суху». Когда я прочла ее в первый раз, то смеялась до упаду. Если увидеть в этом сверхъестественное событие, то сразу становится интересно. Я точно не помню текст, но…
– А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами; потому что ветер был противный, – прочел Жереми наизусть. – В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак. И от страха вскричали.
Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу. Но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня.
Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился? И когда вошли они в лодку, ветер утих.
– Вот-вот, именно это место. Иисус не говорит, что эта чудесная сила дана внешней божественной субстанцией. Он показывает, что она получена в результате веры. Как только Петра одолевают сомнения, он эту силу теряет.
Две молнии, одна за другой, рассекли черные облака, бегущие к Божоле. Гроза сместилась к югу.
– В Евангелии от Фомы, – снова заговорила Алиса, – Иисус указывает другой путь к достижению этой силы: «Если же вы не познаете себя, тогда вы в бедности и вы – бедность». Иными словами, самопознание помогает освободиться от эго, в противном случае у тебя не будет никакой силы.
Алиса смотрела вдаль.
Раскинув крылья, без малейшего усилия, словно скользя между облаков, по ветру быстро планировал сокол.
– Это представление о внутренней божественности наводит на мысль, что есть некое измерение, в котором отсутствует время, – сказала Алиса. – Впрочем, некоторые физики уже способны доказать, что это измерение существует. Быть может, я живу вне времени, а моя инкарнация в этом теле вовсе не самая главная. И та частица звезд, часть всего сущего, что я собой представляю, находится в иной реальности, по ту сторону преходящего земного мира. Освобождаясь от своего эго, которое отделяет меня от других, я избавляюсь от дуализма, а отделавшись от дуализма, я отрешаюсь и от понятия времени. «Прежде нежели был Авраам, Я есмь», – говорил Иисус. То, что раньше я принимала за неправильный оборот речи, может быть, и есть самая глубокая и тревожащая фраза из всех.
Гроза удалялась на юг, небо понемногу очистилось, и ветер на вершине холма стих.
Алиса взглянула на Жереми:
– Когда я упомянула о Евангелии от Фомы, ты даже не спросил, откуда я о нем узнала.
Он ничего не ответил, но, ей показалось, по его бесстрастному лицу пробежала легкая тень улыбки.
– Ну, сознавайся, это ведь ты посылал ко мне глухонемую монашку!