В постели я лежала все в том же мягком наряде без рукавов, разве что ремешок для удобства сняла. И теперь от жары ткань задралась и прилипла к телу, голые ноги и торчащие бедра поблескивали в том же тусклом свете, как полированный камень. Глубокое декольте сдвинулось, почти обнажив грудь.
Ужас-то какой!
Я покраснела, стоило представить, что в таком виде мою скромную персону застал бы Великий Айш… или еще кто-нибудь.
Я быстро подскочила на кровати, стремительно поправляя наряд и подпоясываясь ремешком-веревочкой. Как раз в этот момент взгляд упал немного в сторону, туда, где с потолка спускалась тяжелая штора, отделяющая ванные комнаты. В них я еще не успела побывать, потому что не особенно интересовалась их содержимым. Я еще чувствовала себя недостаточно комфортно в каменном дворце для того, чтобы обнажаться для мытья. Так и представляла, что стоит мне только намылить голову и закрыть глаза, чтобы в них пена не попала, как через дверь проникнет какой-нибудь детеныш солаана и вцепится доброй сотней своих зубов в мой блестящий зад.
Собственно, невнимательность сыграла со мной злую шутку. Я до последнего момента не глядела в сторону тяжелой алой шторы, а именно там, как оказалось, прятался Он.
– Что вы там делае… ты! – воскликнула я, ткнув пальцем в моего незнакомца из пещер, и тут же вскочила с постели. – Это снова ты!
Прижавшись плечом к каменной колонне, из которой торчали изысканно вырезанные цветы рододендрона, на меня смотрел мой спаситель… и одновременно обладатель верхней части тела Великого Айша.
К счастью, нижняя часть сейчас снова принадлежала человеку, и поэтому я испытывала значительно меньше беспокойства.
– Я, – кивнул мужчина совершенно невозмутимо.
Его руки были сложены на груди, и от этого и без того широкие плечи казались еще шире, а бицепсы значительно выступали, привлекая внимание.
На мужчине были надеты только штаны диковинного кроя. Замшевые, с кучей каких-то ремней и цепей. На руках блестели золотые браслеты в виде спиралей и пауков, а грудную клетку от плеча до пояса стягивала портупея из трех кожаных полос, инкрустированных изумрудно-зеленой крошкой.
На поясе висело то же украшение, что было и у Великого Айша… Круглые звенья, с которых вниз свисали зеленые и прозрачные капли камней.
Почему-то я шумно сглотнула и покраснела.
– И это все, что ты собираешься мне сказать?! – воскликнула я, снова ощутив все то раздражение, что вспыхнуло после слов царицы.
Он мог стать человеком вчера… но не захотел!
На миг он опустил взгляд. Всего на один короткий миг, во время которого мне показалось, что он о чем-то сожалеет. А затем вновь посмотрел на меня острым, пронизывающим взглядом исподлобья, и в обжигающе-зеленых глазах снова не было ничего похожего на раскаяние.
Конечно! В чем же тут раскаиваться? Девушку ему привели, в личную собственность на полгода оформили. А сам он будто бы и не причастен к случившемуся ни капли. Идеально!
– Я так понимаю, что моим советом ты решила не пользоваться, да? – спросил он нарочито спокойно. А меня едва не подкинуло в воздух.
Это он еще будет мне претензии предъявлять?..
– Как это не пользовалась? – ахнула я. – Как это?! Да я почти двое суток чувствовала себя кротом! Хлопала глазами и делала вид, что знать не знаю, что происходит. А толку?
Мужчина сдвинул брови и задумчиво прикусил изнутри нижнюю губу.
– Получается, что тебя повели в жреческое гнездо несмотря на слепоту? – задумчиво спросил он, и его лицо помрачнело. – Или ты не слишком хорошо играла?
– Отлично я играла! – возмутилась я еще сильнее, чувствуя, что он вот-вот доведет меня до белого каления. – Плевать было Ильхамесу на мои недостатки! Тащил на алтарь вашей богини, никого не слушая, как будто сокровище откопал.
Я фыркнула и сложила руки на груди, нахмурившись не хуже, чем мужчина напротив.
А он вдруг изменился в лице.
– Сокровище… – тихо повторил, разглядывая рисунок на ковре.
По его лицу пробежала тень улыбки, а потом он повернул голову ко мне.
Стало жарко, а в памяти так некстати прозвучало чуть хриплое и бархатистое:
«Эвиссаэш – по-мирайски „сокровище“»…
Хозяин комнат смотрел на меня, не отрываясь, и казалось, что его зеленые радужки медленно приобретают огненные отблески.
Как у Великого Айша…
Под кожу будто пробралась стая ядовитых паучков, щекоча меня изнутри раскаленными лапками.
Впрочем, почти сразу наваждение исчезло, и мужчина снова помрачнел.
– Шерш не упустит возможной выгоды, – внезапно кивнул он в ответ и добавил, скорее разговаривая с самим собой, чем адресуя это мне: – Получается, что-то изменилось в позиции жрецов, раз они хватают всех подряд, кто может подойти. Плохо.
Его слова насторожили меня, но не настолько, чтобы забыть обо всем остальном.
– В общем, так себе совет ты мне дал, господин Тонкие Ножки.
Мужчина приподнял бровь, и на секунду мне показалось, что он вот-вот улыбнется. В уголках красивых, чуть изогнутых губ словно застыл… свет.
По спине прокатились мурашки, и клянусь, я чуть не улыбнулась в ответ, несмотря на далеко не веселую ситуацию. Это как будто была какая-то непонятная мне магия.
– Тонкие ножки? – хмыкнул он. – Не боишься пауков?
Я пожала плечами и отвернулась, бросив взгляд в камин. Нужно было взять себя в руки, но, ощущая горячее и тягучее, как мед, внимание этого странного получеловека, я сбивалась с мысли.
– Не боюсь, – почему-то призналась в ответ.
Перед глазами мигом вспыхнули бессчетные случаи в прошлом, в которых мне приходилось лгать, будто я не люблю этих мохнатоногих существ. Когда тетка ругалась, обзывая сборщиков налогов паучьими выродками, или когда соседские парни играли в гвардиаров, защищая вымышленного царя и лупя палками выдуманных врагов: культистов, идолопоклонников, демонов-хекшаррасов и ядовитых, якобы разумных пауков, которым почему-то вздумывалось напасть на человеческую деревню.
Да, это неоспоримый факт, что стаи тисовых пауков раз в несколько лет появляются из ниоткуда. Но они никогда не бывают организованны. Их мохнатый океан бестолково наводняет всю Шейсару тысячами своих особей, а затем исчезает в неизвестном направлении. И, к сожалению, после этого чаще всего остаются человеческие или мильерские трупы. Человеческие чаще, потому что мы оказались самой неустойчивой к ядам расой.
Смешно подумать: люди – исконные жители золотого города, в котором столько ядовитых тварей, что плюнешь с закрытыми глазами – и обязательно попадешь в одну из них. В змею, скорпиона, сколопендру, паука… или нага. С таким соседством отрава должна течь у нас в венах вместо крови. Но увы! Не течет.
И пауки вместе с их смертельными укусами, к сожалению, попали в верхнюю строчку списка не только самых ядовитых монстров, но и в список тварей, проклятых самой Иль-Хайят – священной богиней-прародительницей мираев.
А мне было наплевать. Всегда.
Стоило дать этот простой ответ, как губы мужчины дрогнули.
– Это необычно, – проговорил он. – Но хорошо. Многие на твоем месте реагировали… хуже.
– То есть ты теперь радуешься, что не напугал меня вчерашним представлением? А нельзя было сразу прийти на двух ногах, а не на восьми? И не было бы никаких проблем!
Я сжала губы, ожидая ответа, а по лицу мужчины пробежала тень. Он отвел взгляд, мазнув изумрудным огнем по алой шторе, и тяжело вздохнул. Оперся спиной о стену, из которой выпирала какая-то округлая статуя, и несколько мгновений молчал.
Сейчас, когда он не смотрел на меня, внимание само собой переключилось на изучение его фигуры. На рельефные кубики пресса, напрягшиеся под портупеей, на мощные плечи и мышцы рук, на жесткую волевую линию подбородка, красиво обрамленную прядью волос, упавшей на лицо…
Я сглотнула ком в мигом пересохшем горле.
А тишина в помещении становилась звенящей.
Почему он не отвечал? Нарочно пугал меня, разжигая напряжение в воздухе до нестерпимой температуры?.. Но оно и так уже было на грани.
Сердце глухо ударило в ребра.
– Я не мог прийти на двух ногах, – ответил он через бесконечно долгое время, когда я уже почти взяла себя в руки и открыла рот, чтобы бросить очередное обвинение, которое, надо отметить, было бы значительно жестче предыдущих.
Потому что ко всему прочему мне было стыдно. Стыдно за то, какой он должен был меня запомнить.
Ведь мне понравилось то, что он делал со мной.
Получается, приличным Шейсарским девушкам при виде огромной полубожественной твари нужно бояться и трепетать, как лист на ветру или шерстинки на ногах паука… А я не то что в обморок не упала, так еще и…
Стыдно. И голова горела, как в огне, стоило взглянуть в красивое мужское лицо, которое уже давно вошло в мою память так, словно кто-то вырезал его там кинжалом.
А теперь, когда я услышала его ответ, все мысли в голове смешались.
Он не мог.
Значит, он и Великий Айш действительно два разных существа?.. Но…
– Как это может быть? – выдохнула я.
Однако именно в этот момент мужчина легко отодвинул алую ткань шторы, закрывающей вход в купальни, и просто скрылся за ней, не глядя на меня больше и не произнося ни слова.
А мне что предполагалось делать? Оставаться здесь после того, как он остановил разговор на таком остром моменте?
Ага, размечтался!
Сколопендру мне в тапки, если я останусь тут и буду ждать, пока он выйдет.
Сжав ладони в кулаки, я шагнула вперед и резко отодвинула тяжелую штору. Лицо окутала волна пара.
Оказалось, что, пока я размышляла, что делать и мысленно ругала мужчину на все лады, он уже успел привести в движение таинственные и малопонятные мне вентили. И теперь глубокая ванна, что была утоплена в пол на манер небольшого натурального водоема, сама собой наполнялась водой.
А мой полубог лежал внутри, раскинув руки по округлым бортикам цвета травяной зелени. Камень пола и самой купальни напоминал змеевик перемежающимися вкраплениями темных и светлых оттенков. Блестящая шелком смуглая кожа моего спасителя сочеталась с этим цветом, сверкая в полумраке нескольких напольных свечей, словно драгоценность.