Я хотела, чтобы он касался меня. Чтобы его руки вот так блуждали по моему телу, жарко, жадно, чтобы забирались под платье-халат, опаляя бедра, живот, выпирающие тазовые косточки, от которых так близко было до бесстыдного…
И все же я не понимала, что происходит. Почему он целует меня? Почему сейчас?
Неужели потому, что я теперь его ала и так все и должно быть?..
– Что ты делаешь? – через силу выдавила я прямо в целующие меня губы.
И едва не начала ругаться.
Ну что за курица? Ну подумаешь, «долг» Великого Айша заставляет заниматься любовью с новой алой, мне-то какое дело, если так приятно?..
И все же сердце точил зубастый червячок тоски.
У меня никогда не было мужчины, и прежде мне казалось, что первая ночь любви должна случиться с тем, кто будет мне дорог. С тем, с кем я хотела бы провести если не всю жизнь, то хотя бы просто продолжительный промежуток времени.
А не с малознакомым типом, кому меня подарили на полгода, а он вроде как и не против.
– Хекш… – выдохнул вдруг Джерхан, перестав меня целовать и взглянув мутным взглядом, в котором медленно проступала осмысленность. – Прости, я… на меня что-то нашло…
Он выпрямился, отсаживаясь на другую сторону дивана и глядя на меня таким взглядом, словно это я накинулась на него, а не наоборот. Брови сдвинулись, а горная вершина кадыка на его горле напряженно дернулась, словно он сглотнул.
И все равно в ярко-зеленых глазах я видела все то же изумрудно-нефритовое пламя, которое его хозяин прямо сейчас пытался запрятать в самые темные глубины.
– Нашло? – чуть хрипло переспросила я, краснея. Невольно стало грустно и обидно.
Я обхватила себя руками, чтобы сделалось хоть чуточку теплее внутри.
– Ты знаешь, я… – начал он, потирая пальцами лоб и не переставая хмуриться, – ты не захочешь это слушать.
И вдруг резко встал с дивана, ленивым движением запахивая свой халат, который, оказывается, давно открылся полностью.
– Прости, этого больше не повторится, – проговорил он, поворачиваясь ко мне.
– Но я не… – едва успела сказать, но закончить он мне не дал.
– Ты можешь спать в соседней комнате, где расположена огромная кровать. Я буду спать на другом конце покоев и не потревожу тебя.
– Но я…
– Я надеюсь, что мне еще долго не придется перевоплощаться в Великого Айша, – снова перебил он, серьезно глядя на меня. – Но иногда это приходится делать. Часто это бывает неожиданностью для меня, иногда нет. Например, когда экстренно созывается совет жрецов или министров или штатно – по большим праздникам. Во все эти дни… тебе лучше уходить из теларана и из дворца вообще.
Я прикусила язык и решила, что буду молчать как рыба. Не хочет слушать меня – ну и не надо!
Тоже мне… Запугивать он меня решил! Если ему страшно, то пусть сам и валит из дворца.
Я сложила руки на груди и насупилась.
А Джерхан, наконец-то замолчав, так и не услышал от меня в ответ ни слова. А вот нечего было перебивать!
Прождав несколько мгновений в полной тишине, он проговорил:
– Еще раз прости.
А затем развернулся и ушел.
Ушел он, паука ему под халат!
Я так разозлилась, что еще минут десять кружила по комнате, раздумывая, что бы такого разбить, чтобы полегчало. Но все вокруг оказалось таким красивым, что в итоге у меня рука не поднялась.
А затем я просто успокоилась и крушить все вокруг расхотелось. Как раз в этот момент в дверь теларана постучали, и, поспешив открыть, я увидела на пороге улыбающуюся Лориавель.
– Ну что, прошло как? – выдохнула она, схватив меня за руку. – Понравилось тебе? Должно было понравиться, черногриб для того весьма хорош!
И я тут же вспомнила, что перед встречей с Айшем Лориавель напоила меня своими чудо-настойками, повышающими сексуальное желание.
Из горла вырвался судорожный вздох.
Что ж, будем считать, что именно эти настойки и заставляли меня чувствовать всю эту сумасшедшую смесь эмоций к Джерхану – мужчине, о котором я совершенно ничего не знаю и к которому не могла испытывать что-то особенное.
Ну не могла же?..
Зубастый червячок под ребрами выгрыз очередной кусок мясца из моего сердца и пробубнил что-то насчет того, что могла. Но я мысленно затолкала червяка поглубже, делая вид, что не слышу. Пусть грызет печень, ее не жалко.
– Нормально прошло, – кивнула я, пропуская девушку в комнату. – Рассказывать не буду. Приличные муссьоры о таком не распространяются.
– Мусь… кто? – склонила голову набок девушка.
– Так обращаются к человеческим женщинам в Шейсаре, – пояснила я, но увидела, что она не понимает. Кажется, в Стеклянном каньоне похожего обращения не существовало, потому что жили тут исключительно люди. Не было ни нагов, ни дракайнов, ни фей, ни гоблинов, ни огров, ни василисков… Никого у них не было.
Зато, похоже, очень скоро может появиться народ хекшаррахний, наполовину паучков…
– А, не бери в голову, – махнула я рукой в итоге. – У тебя какие-то новости или ты пришла поболтать?
Лориавель вдруг покраснела, перехватив длинную бело-голубую косу, заплетенную от самого затылка, и начала накручивать кончик на палец.
– Ну… вообще-то, поболтать хотела я. Но если нет времени у тебя…
А я вдруг вспомнила рассказ дочки жреца. Рассказ о том, что ей не с кем общаться, и до меня, похоже, у Лориавель подружек не было.
Возможно, в чем-то девушка преувеличила, в любом случае мне тоже нравилось болтать с ней обо всем и ни о чем. Других хороших знакомых среди шаррвальцев у меня не появилось пока. Разве что подождать возвращения Великого Айша? Кажется, с ним мы почти нашли общий язык!
Я покраснела до корней волос и прикусила губу.
– С удовольствием поболтаю с тобой, мне совершенно нечего делать! – горячо заверила я Лориавель, и ее улыбка тут же растянулась от уха до уха.
– А я хотела тебе дворец показать и окрестности. Прогуляемся давай? – предложила она весело.
Я была, конечно же, не против. И чуть позже Лориавель впрямь удалось меня удивить.
Глава 7
Затухнет под ребрами пламя,
Чтоб зажглось ядовитое знамя…
(из уличной шейсарской песенки)
Понятие дня и ночи окончательно смешалось у меня в голове, и я с трудом соображала, сколько сейчас времени. Лориавель вела меня темными коридорами дворца, освещаемыми маленькими чадящими лампадками, что были расставлены по всему периметру тоннелей на достаточно внушительном расстоянии друг от друга. Огонь давал мало света, а колдовских кристаллов тут совсем не было. На вопрос: «Почему так?» – Лори ответила, что жрецам шаррваль не подчиняется огонь, как мираям. И зачаровать камни на свет невозможно. Однако они научились справляться с помощью тираанских грибов, что излучали призрачное фосфоресцирующее свечение, и с помощью жира червей-солаанов.
Оказалось, что на этом жире работает множество шаррвальских изобретений, в том числе огромная штуковина, расположившаяся на крыше дворца. Один из темных коридоров вывел нас на балкон, с которого по моим представлениям должна быть видна половина подземного города. Однако, как оказалось, балкон выводил куда-то вглубь дворца и демонстрировал двор каменного дворцового комплекса. Здесь не шастали простые люди, вход сюда разрешался только приближенным царицы, жрецам и Великому Айшу, само собой.
И вот с этого самого балкона я увидела высоко-высоко наверху громадное изобретение – металлическое ядро, окруженное дугами-кольцами, что медленно вращались, не останавливаясь ни на секунду. Ядро изредка вспыхивало и светилось, и становилось ясно, что некоторые пластины в нем сделаны из прозрачных камней или слюды, внутри которых горел огонь.
– Что это? – восхищенно ахнула я, поражаясь масштабу конструкции. Ничего подобного в Шейсаре не существовало. Большая часть изобретений там работала с помощью магии и по этой же причине имела маленький размер. А здесь передо мной развернулось нечто невероятное.
– Его зовем мы «луноворот», – ответила Лориавель, довольно улыбаясь. – Именно он время показывает нам и сообщает, или день сейчас, или ночь.
– Ух ты… То есть это… аналог солнца? – вдруг поняла я, когда огонь внутри изобретения снова вспыхнул и ядро зажглось, будто огромный факел.
– Мы предпочитаем считать, что это луны аналог, – пожала плечами девушка. – Издревле луна управляет нашим самочувствием, настроением, движением вод подземных и даже степенью ядовитости желез паучьих. А солнце для нас бессмысленно. Здесь, в Стеклянном каньоне, нет разницы никакой, светит солнце или нет. Оно не греет нас, не приносит урожай. Бесполезно, в отличие от луны.
Я согласно покивала головой. Конечно, бесполезно.
Затем еще несколько мгновений пялилась на удивительное сооружение, по которому, кстати сказать, так и не удалось определить время дня, а затем уронила взгляд вниз. Там расстилалась широкая площадь, которую наполняли десятки красивых мостиков, перекинутых через узкие водяные ручейки. Эти мостики напоминали дуги и кольца луноворота, составляя с ними восхитительный комплекс. Еще между тропинками рос все тот же пушистый розовый рододендрон, и наверняка там, внизу, в густой растительности вполне можно было потеряться.
С нашего же плацдарма прекрасно просматривались все тропинки и дорожки, на одной из которых мы и увидели царицу Фелидархат.
Хрупкая женская фигурка прогуливалась по чистым полупрозрачным плиткам, которыми были вымощены тропинки, а позади нее шла стража из пяти мужчин.
– Зачем царице так много охраны, если она гуляет в собственном же дворце? – удивилась я, изучая красивое платье Фелидархат. Оно все сплошь состояло из прозрачно-голубых бусин, и в свете высоких масляных фонарей, которых здесь было огромное количество, девушка казалась алмазной каплей, сверкающей гранями.
Красивая – глаз не оторвать. К своему ужасу, я даже немного позавидовала ее воздушности. Наверняка в нее были влюблены десятки мужчин.
Может быть… и Джерхан?..
– Традиции дань, – легко ответила Лориавель. – Никогда не знаешь, кто может пожелать зла. Да и тоннели каньона небезопасны. В момент любой появиться может солаан или парочка его мелких детенышей. Яд этих червей смертелен, поэтому рядом с нашей царицей должны всегда быть защитники. Правильно это, я считаю.