Темные волосы, играющие медью в огненном свете, упали вниз, щекоча мои щеки, а зелёные глаза в тенях камышовых прядей вспыхнули ещё ярче.
– Веришь мне? – тихо спросил он, и эти глаза хитро блеснули.
– Верю, – хрипло прошептала я, чувствуя, как жар поднимается изнутри и заливает каждый уголок моего тела.
Тогда он медленно опустился к моим губам, оставляя на них дразнящий поцелуй, и ответил:
– А ведь я мог бы пообещать что угодно, лишь бы иметь возможность прикасаться к такому сокровищу, – еле слышно усмехнулся он, опускаясь короткими, жалящими поцелуями к уголку губ, а затем к чувствительной точке под ухом.
Дышать стало тяжело. Только когда до меня дошло, о чем он говорит, я сумела распахнуть глаза и небольно шлёпнуть его по широким плечам.
– Так ты меня обманываешь? – возмутилась я, однако при этом краснея от мысли, что обманывать он собрался ради одного-единственного: чтобы прикоснуться ко мне…
– Кто сказал? – весело хмыкнул он, прикусывая мочку моего уха и вырывая из моего горла сдавленный стон. – Если пообещаю, придется выполнять. Просто не проси меня обещать слишком много, Эвиса… – хрипло и низко добавил он, прикусывая зубами основание шеи, а рукой опускаясь к моему бедру, закидывая его на себя и с силой сжимая. – А то придется брать с тебя соответствующую плату…
От его слов по телу прокатилась волна жара. Джерхан полностью накрыл меня собой, вдавливая в мягкую перину из паутины и проскальзывая недвусмысленной твердостью по моему распахнутому естеству.
Ведь мы оба все ещё были обнаженными!
Пальцы сами собой сжались на мужских плечах. Я дрожала и не могла скрыть нетерпение, свившееся змеиными кольцами в основании живота.
– Да, пожалуйста, – сипло выдохнула я, стискивая ноги на его бедрах и пытаясь включить разум, когда Джерхан скользнул своей горячей плотью по самому чувствительному бугорку у меня между ног. А потом ещё и ещё. – Я тут… хотела попросить… знаешь, там… посуда, в общем, если что, на тебе… и пол… и грибов мне насобирай, и что тут ещё водится… Ах!
Его член вошёл в меня так резко и сильно, что тело мгновенно прошило удовольствие, словно кто-то дёрнул сразу все струны моих нервов. Изо рта вырвался сдавленный стон, и из-под полуприкрытых век я заметила, как Джерхан улыбается, прикусывая меня за нижнюю губу.
Он вообще любил кусать больше, чем целовать… и, похоже, это ещё сильнее заводило меня.
Его острые клыки, виднеющиеся из-под верхней губы, уже не пропадали, и становилось ясно, что прежде он их прятал. А сейчас я и сама не хотела, чтобы они исчезали.
На этот раз Джерхан двигался медленно и неторопливо, и от этого пытка удовольствием становилась лишь сильнее. Он неотрывно смотрел в мои глаза, то и дело дразня короткими поцелуями или горячими движениями языком… словно ласкал меня или, как дикий зверь, пробовал на вкус свою добычу.
А я и представить себе не могла, что это может быть настолько приятно… не поцелуи, а укусы, перемежающиеся с ласками языка. Не сладкая ваниль, а горький шоколад…
В какой-то момент страсть поднялась на такой небывалый уровень, что я перестала вспоминать, кто я есть. Что я человек, который когда-то чего-то стеснялся. Что он – бывший наг, а теперь и вовсе почти полубог.
Мне хотелось лишь чувствовать его и быть с ним. Чтобы он был частью меня…
– Укуси меня, – попросила я, не вполне отдавая себе отчёт в том, что прошу, глядя лишь на тонкие белые клыки и алые губы, которые умели так сладко пытать.
Зелёные радужки вспыхнули.
Я закрыла глаза, не обращая внимания ни на что вокруг, только на наслаждение, которым стал для меня он. И почти не замечая, как его белки полностью стали нефритовыми за миг до того момента, как его клыки вошли в мою шею.
Громкий крик вырвался из моего горла, разорвав тишину каменного тоннеля, вместе с хриплым стоном самого Джерхана, чей яд уже был в моей крови.
Удовольствие заставило тело выгибаться и дрожать, оставляя на широкой мужской спине полосы от ногтей, заставляло каждую мышцу сокращаться так, словно я только что убегала от самой смерти.
А потом меня снова едва не отбросило в пекло забытья. Лишь в последний момент на самой грани сознания раздался чей-то знакомый голос:
– Хвала Красной матери, нашла вас я!
Я нехотя подняла голову и встретилась с испуганным горящим взглядом Неями Агриопы, мастерицы Хрустальных пауков. И покраснела с головы до ног.
Я же была совсем голой!
Пока я соображала, что делать, Джерхан сел, выпрямившись в нашем паучьем ложе, затем резко положил руку мне на грудь, словно не позволял встать.
Только его горячие пальцы жгли кожу.
Однако стоило открыть рот, чтобы поинтересоваться, что вообще происходит, может быть, стеснительно бросить какую-нибудь несмешную шутку или попросить Неями отвернуться, как я с изумлением заметила белую прочную паутину, опутывающую мое тело, словно плотный наряд. Тонкие эластичные нити распространялись во все стороны от пальцев Джерхана, закрывая мою грудь, живот, протягиваясь вниз и превращаясь в облегающий костюм.
Он был совсем не похож на изящное творение Хрустальных пауков, что те сплели для меня в их пещере под надзором мастерицы. Наряд, созданный Джерханом, вообще не был платьем, оказавшись обтягивающим, как вторая кожа, облачением. Он спускался вниз, покрывая и ноги, в точности повторяя все изгибы моего тела.
– С ума сойти, – выдохнула, когда через пару мгновений все было кончено, а я была снова одетой.
– Прекрасно, о Великий, – неожиданно кивнула Неями, впервые с нашего знакомства, кажется, широко и открыто улыбнувшись.
Я даже опешила на мгновение, разглядывая горделивую и необщительную прежде женщину. Она и сейчас выглядела так, словно находилась в своей пещере, – в длинном серебристо-белом платье, что выделялось ярким пятном среди полутьмы каменного прохода. И кроваво-красные капли драгоценностей ослепительно сверкали в свете колдовского мирайского огня.
Я даже подумала, что Неями могла бы стать царицей шаррвальцев, так красива она была. Разве что красота ее казалась немного пугающей, потому что стоило из-за ее спины показаться доброй сотне бледно-белых пауков с красными глазами, как она в своем наряде тут же сливалась с ними в одно дикое, беспрестанно шевелящееся пятно.
– Не столь прекрасно, как твои творения, мастерица, – спокойно ответил Джерхан, ловко натягивая на себя валявшиеся неподалеку штаны с кожаным ремнем, ножнами и портупеей, которые он сбросил с себя невесть когда.
Создавалось впечатление, что собственной наготой он не был смущен ни капли.
– Пауки передали мне, что в опасности вы, – продолжала Неями, теперь уже, когда мы были одеты, позволив себе подойти ближе. Она перевела добродушный взгляд на меня, и готова поклясться, что в ее хрустально-голубых глазах сверкало почти что благоговение. И ладно бы она смотрела так только на Джерхана, которого тут чтили как посланца Красной матери, а мне-то за что такая благодать?.. – Но, как погляжу я, никаких проблем с солаанами у вас нет уже.
Она бросила короткий взгляд через плечо Джера, разглядывая огромные туши червей, скрытые паутиной. Стаи пауков, которые добили последних солаанов, сейчас зашевелились в конце пещеры и подбежали к мастерице, влившись в копошащееся море Хрустальных пауков. Теперь это «белое марево» с красными глазами разбавилось черными, коричневыми и прочими точками.
– Мы справились, – кивнул Джерхан без капли улыбки. – Хотя все шло к тому, что должны были погибнуть сегодня в этой «кишке». Служанка по имени Сулари завалила проход и использовала настойку «Жара земли», призвав бледных червей.
– Что? Да как же… Быть не может этого! – ахнула Неями, прижав ладонь ко рту. Ее длинные белые волосы, скрепленные заколкой у самых бедер, качнулись, словно плащ. – Как посмела она Айшу навредить с его священной алой?
Можно было бы подумать, что ее страх и возмущение приукрашены. И она нарочно так широко открывает глаза, чтобы показать нам свою лояльность.
Но стоило присмотреться немного, как становилось ясно, что она и впрямь говорила правду! Ее лицо вдруг побледнело, а руки начали едва заметно трястись. Будто едва не погибли ее родственники, а не какие-то эфемерные Айш и ала.
Не дожидаясь ответа от нас, Неями повернулась к стае пауков, что смирно, как выдрессированные зверьки, расположились у нее за спиной, и вдруг зашептала:
– Идите в каньон… Обыщите каждый камень. Найдите служанку по имени… Сулари.
«Сулари… Сулари… Сулари…» – зашептали пауки у меня в голове. Если прежде в пещере раздавался только тихий шум их мыслей, на который я уже не обращала внимания, то сейчас гомон стал четко различимым.
А еще было удивительно, что она сумела отдать приказ всем паукам сразу. Ведь я-то мысленно могла говорить едва ли с одним. Видимо, и впрямь сильна была мастерица.
Мгновение – и пауки ринулись прочь из пещеры по направлению к городу шаррвальцев.
– А как они пройдут через завал? Как вы прошли? – ахнула я, провожая взглядом маленькую армию.
– О, мы уже все разобрали, – с улыбкой ответила Неями и, кажется, даже слегка поклонилась мне.
Да что происходит вообще?..
Джерхан взял меня за руку и крепко сжал, и у меня тут же выветрилась из головы половина мыслей. Я взглянула в его смуглое лицо, уронила взгляд на губы, уголки которых были едва заметно приподняты, и вернулась к глазам, в которых вокруг острых зрачков продолжал гореть зеленый огонь.
Внутри стало тепло как никогда…
– Ты знаешь, что теперь тебе и в самом деле хочется поклониться, как полубогу? – ухмыльнулась я, чувствуя, как меня утягивает этот странный колдовской взгляд.
– Что ты имеешь в виду? – прищурился Джерхан, а до меня вдруг дошло, что он понятия не имеет о том, что творится с его глазами. Да и, вероятно, эта новость ему не понравится.
– Ну… ты же вон всех победил, – перевела я тему, слегка краснея.
Джерхан бросил короткий взгляд на солаанов, а потом снова на меня. Все еще прищуренный.