Мне было… тяжко.
Лориавель покачала головой.
– Просто больно оттого, что ты ненавидишь, – ответила она тихо. – И тяжело нести на своих плечах вину всего каньона.
Теперь уже я глубоко вздохнула, уныло глянув на дно бокала.
– Я не ненавижу… ни тебя, ни шаррвальцев, – проговорила и ушла в соседнюю комнатку, почти сразу нехотя возвращаясь обратно с полной емкостью. – Мне просто… просто…
И выхода-то не было. Ведь если подумать, то план жрецов по исполнению пророчества гораздо милосерднее и многократно менее кровавый, чем план по завоеванию Шейсары. Так что с ребенком – это они еще худо-бедно, но неплохо придумали. Разве что бесполезно.
– Я понимаю, – выдохнула Лориавель, забирая бокал и пытаясь улыбнуться. Но у нее не вышло.
А я вдруг почувствовала свою вину. Уж по крайней мере Лори-то мне ничего плохого не сделала, а я выплеснула на нее всю накипевшую агрессию. Более того, если бы не дочка жреца, я вместе с Джерханом погибла бы в пещерах. Если бы не ее бесценный подарок.
Я провела пальцами по бутылочкам ожерелья, которое теперь не снимая носила с собой.
А потом вспомнила и другой факт. Ведь Лори и сама мечтала стать алой. И если у нее получилось бы, не пришлось бы воровать других шейсарок. Можно сказать, что собой она пыталась избавить меня и других девушек от нежеланной участи.
А я вот так отблагодарила ее!
Окончательно расчувствовавшись, я бросилась шаррвальке на шею и тоже едва не разревелась, ощутив себя самой настоящей неблагодарной нахалкой.
– Прости, – пискнула я дрогнувшими губами. – Все, что я сказала, тебя ни в коем случае не касается. Ты лучшее, что со мной случилось в Стеклянном каньоне.
– Эй, осторожней! – воскликнула девушка, обнимая меня свободной рукой и неожиданно усмехаясь. – Расплескаешь добро все!
Я чуть отстранилась, и в самом деле испугавшись. И тоже улыбнулась.
– Ну точно беременная, раз чувствительная такая, – хихикнула она и, видя, как широко округляются мои глаза, с улыбкой замахала руками. – Ладно-ладно, не переживай так, еще не известно ничего. И… Значит, я лучшее, что случилось с тобой в каньоне? Даже лучше Великого Айша? – прищурилась она и вдруг подмигнула мне.
И пока я краснела, она прошмыгнула под портьеру, отдавая золотой стакан радостно заголосившим жрецам.
– Эвиса, иди сюда! – крикнула из соседней комнаты дочка жреца. – Будем чудо смотреть!
Любопытство унять не удалось. Я подскочила как ужаленная, выбежала из ванны как раз в тот момент, когда Ильхамес, бросив на меня счастливый взгляд, выливал все содержимое стаканчика в горшок с землей. Затем простер над ней руку и прошептал:
«Сила древняя ввысь вознесется,
Мое слово – кровь богов,
Пусть волшебное семя очнется,
Коль родится дитя пауков…»
– Дитя кого??? – выдохнула я возмущенно, Ильхамес поднял на меня одну бровь и пожал плечами, мол, он тут ни при чем, такое заклятье.
А дальше все наше внимание оказалось отдано волшебному горшку, в котором начало происходить нечто невероятное.
Я до конца не верила, что произойдет то, чего все ждут. А когда из земли вверх потянулся один тонкий стебелек, в глазах подозрительно защипало.
– Да ну, нет, – хмыкнула я, взглянув на Лориавель, которая вдруг запрыгала и захлопала в ладоши. А затем почти то же самое стали делать жрецы. Трое взрослых мужчин что-то кричали, подняв руки к потолку, а один из них, кажется, пританцовывал.
У меня внутри что-то упало и покрылось льдистой корочкой. В глазах еще сильнее защипало.
Зато Ильхамес подбежал ко мне и вдруг порывисто обнял. Правда, тут же отошел на шаг назад и почтительно поклонился. Вслед за ним то же самое сделали и два других жреца, рядом с которыми встала Лориавель. А затем я заметила, что у выхода из теларана так и остались стоять слуги, а сейчас они и вовсе упали на колени, прижимая руки к груди.
– Да будет благословена Айяала, – как можно более сдержанно проговорил Ильхамес, глядя на меня с улыбкой и все еще не поднимая головы. – Завтра утром состоится ваша свадьба с Великим Айшем. И… все наконец-то будет хорошо.
Не знаю, случайно или нет, но Ильхамес, кажется, впервые заговорил нормально, не путая слова местами. И это было даже приятно. Но…
– Свадьба? – ахнула я, стараясь поскорее проморгаться.
Краем глаза я все еще глядела на маленький росток в горшке, который стремительно вытягивался, словно по волшебству. Хотя ведь и в самом деле по волшебству.
– Конечно, – кивнул другой жрец, тоже приходя в себя. Третий, кстати, натурально начал плакать, растирая слезы по морщинистому лицу. – Теперь вы – Айяала, и статус ваш отныне равен статусу Великого Айша. Мы устроим торжество великое! Каньон весь будет праздновать!
Он снова слегка станцевал, но тут же одернул мантию и сделал вид, что ничего не произошло.
– Смотрите! – прокричала вдруг Лориавель, указывая на горшок, в котором стебелек стал таким большим, что у него уже начали появляться листики и бутоны… красивого голубого цвета.
– Мальчик! – крикнул плачущий жрец и дернул Ильхамеса за рукав. – А я говорил! Я всегда говорил, что мальчик будет у Великого Айша. Наш будущий царь!
Ильхамес довольно закивал.
– Да нет же, смотрите! – повторила Лориавель, указывая пальцем куда-то в корни небольшого рододендрона. А там из земли неожиданно проклюнулся маленький хохолок еще одного растения.
В теларане воцарилась тишина и продолжалась ровно до тех пор, пока росток не стал большим, почти сравнявшись с первым. Пока на нем не выросли листья и розовые бутоны.
– Быть не может, – крякнул плачущий жрец, не переставая улыбаться.
Пляшущий жрец хмыкнул, весело глядя на меня.
– Красная мать благословила и впрямь вас, Великая Айяала, – поклонился Ильхамес. А Лориавель, усмехнувшись, бросила:
– Ну и даешь ты!
– Я даю?! – выдохнула я, думая, в какой момент лучше упасть в обморок, сейчас или когда все уйдут?..
А затем жрецы, наконец, заторопились меня покинуть.
– Готовьтесь, Великая, – проговорил тогда Ильхамес. – Столько всего надобно сделать. Всего сутки у нас! О, пауков нам в помощь!
– А зачем так торопиться? – глухо спросила я. – Вдруг… ошибка какая?
Жрец улыбнулся.
– Не может быть ошибки, Айяала. Не лжет священный рододендрон.
Сдавленный вздох вырвался из моей груди.
– Кстати, куда вы денете ростки? – спросила я с некоторым беспокойством, понимая, что деревья мне, в общем-то, жалко. Не хотелось бы, чтобы с ними что-то случилось.
– Высадим в саду теларана, бояться не надо, Айяала, – ответил Ильхамес. – Ваши деревца в самом центре расти будут. А сейчас отдыхайте. Скоро к вам десятки слуг придут, будут готовить к свадьбе.
И все жрецы стремительно заторопились к выходу, пятясь спиной вперед и согнувшись в три погибели.
– Эй, а как мне найти Джерхана? – воскликнула я напоследок, с некоторым ужасом думая о том, как он отреагирует на «дивные новости». В голове все перемешалось.
– Уверен, он скоро придет к вам сам, не беспокойтесь, – кивнул другой жрец. – В первую очередь мы его найдем. Требуется поздравить Великого с тем счастьем, что наконец осенило каньон весь.
Отлично просто. У нормальных людей мужчина делает предложение женщине, прежде чем та соглашается стать невестой. У меня же жених даже не в курсе, что его уже почти женили.
После «гонцы счастливых новостей» наконец-таки ушли и унесли с собой волшебный горшок, оставив меня в полном шоке и раздрае. Сказать, что я была не в себе, – ничего не сказать. Страшно было подумать, страшно представить!
Я попеременно то краснела, то бледнела.
Я человек. И якобы беременна от… кого? Мирая? Или хекшаррахния? У меня, вообще, кто родится? Паук со змеиным хвостом?
Джерхан мне, конечно, нравился, и даже очень, но обычно я старалась не думать о том, какие у нас могли бы быть дети. Вроде как рановато было!
Теперь же оказалось, что думать-то уже поздно.
От ужаса перед глазами слегка потемнело, и я решила полежать.
Лежала я так около часа, и, видимо, это была вся фора, которую мне предоставили шаррвальцы. Затем теларан наполнили многочисленные слуги, суетясь, поздравляя друг друга, меня и весь мир. Они улыбались, суетились, снимали с меня мерки для платья, приносили цветы и угощения, спрашивали, что я предпочитаю откушать на завтрашнем празднике.
Я терпела, улыбалась в ответ и кивала невпопад. А потом, когда слуги немного отвлеклись, бросила им, что сейчас вернусь, и скрылась в коридорах дворца.
Нужно было срочно найти Джерхана! И пусть сам с ними со всеми разбирается! А то что-то не торопится он поздравить с прекрасной новостью свою будущую жену, и, чай, неспроста. Видать, не больно-то рад свалившейся на него радости. Он вон десять лет пытался отцовства избежать, а я ему тут подсуропила за пару неделек…
В общем, настроение стремительно приближалось к уровню «мегера обыкновенная».
Однако когда я уже мысленно прокрутила в голове все, что выскажу Джерхану за его любовь к побегам и исчезновениям, коридор дворца в очередной раз повернул и я увидела нечто ужасное.
Джерхан в ипостаси Великого Айша стоял посреди зала, полного военачальников, министров и каких-то явно высокопоставленных шаррвальцев. По крайней мере, об их непростом статусе говорила богатая одежда, часто расшитая драгоценностями, золотом и паутинными нитями.
Длинные паучьи ноги Джера блестели, как полированный обсидиан, а медно-изумрудные наплечники сверкали в свете масляных лампад…
На короткое мгновение я даже залюбовалась им. Снова захотелось дотронуться до хитина, напоминающего каменно-металлический доспех, до колец-украшений, нанизанных на иглы ног…
И все бы ничего, вот только как раз в тот миг, когда мне не повезло заглянуть в проход, вся эта толпа замерла, напряженно затихнув. А Великий Айш как раз поднял над головой какого-то трепыхающегося мужчину.
Секунда – и шея неизвестного бедолаги глухо треснула, и он перестал шевелиться. Джерхан бросил его тело на землю, словно это был мешок с мусором, а затем, не глядя на ошеломленную толпу шаррвальцев, просто вышел прочь.