ооруженных индейца. Девочка застыла от страха, хотела позвать на помощь, но не смогла произнести и звука. Индеец, благодаря своему воспитанию, всегда сохраняет присутствие духа, он действует в любом положении быстро и решительно. Едва трое заметили девушку, двое из них сразу бросились к ней. Один вытащил нож и пригрозил на ломаном английском:
– Молчи, иначе умереть!
Третий шмыгнул вперед, чтобы проверить, кому принадлежит белая девочка, поскольку, само собой разумеется, она не могла быть одна. Он вернулся через две минуты и шепнул своим спутникам несколько слов, которые Эллен не поняла, после чего ее увлекли вперед, не позволяя издать ни звука.
Очень скоро ущелье закончилось – оно выходило на невысокий горный склон, нижний край которого порос кустами, выше переходившими в лес. Эллен потащили прямо через кусты, а потом к деревьям, где сидела группа индейцев. Их оружие лежало рядом, но они тотчас его подхватили и вскочили, когда увидели своих людей с девочкой.
Эллен не понимала ни слова из того, что они говорили, но видела обращенные к себе взгляды и догадывалась, что находится в большой опасности. И вдруг она вспомнила о тотеме, который подарил ей на пароходе Маленький Медведь. Он сказал ей, что надпись на нем будет защищать ее от любого проявления враждебности. «Его тень – моя тень, а его кровь – моя кровь, он – мой старший брат» – так было написано на куске кожи. Вытянув шнур, на котором висел тотем, она быстро развязала его и подала кожу индейцу, которого по его свирепому виду посчитала самым опасным.
– Нинтропан-Хомош, – сказала она при этом, повторив имя Маленького Медведя на его родном языке.
Краснокожий развернул кожу, рассмотрел нанесенные на ней фигуры и знаки, издал крик удивления и дал тотем следующему. Кусок кожи пошел из рук в руки. Лица краснокожих стали дружелюбнее, а тот, с кем Эллен заговорила, спросил ее:
– Кто давать тебе?
– Нинтропан-Хомош, – ответила девочка.
– Юный вождь?
– Да, – кивнула она.
– Где?
– На пароходе.
– Большое огненное каноэ?
– Да, – сообразила Эллен.
– На Арканзас?
– Да.
– Верно быть. Нинтропан-Хомош быть на Арканзас. Кто люди там?
Он указал назад в ущелье.
– Виннету, Олд Файерхэнд, Олд Шеттерхэнд.
– Уфф! – вырвалось у воина, и его восклицание подхватили остальные. Он хотел спросить еще, но тут зашуршали ветви и белые во главе с тремя только что названными людьми прорвались сквозь кусты, чтобы тотчас взять краснокожих в кольцо.
Виннету обнаружил следы девочки, и остальные быстро последовали за ним. Индейцы не сделали даже попытки защититься, поскольку знали, что все это было бесполезно. Разведчик не сразу заметил Виннету, хотя раньше его видел, а теперь, когда узнал, воскликнул:
– Великий вождь апачей! Эта белая девочка владеть тотем Маленького Медведя и есть наш друг. Мы взяли ее с собой, поскольку не знать, друзья ли те люди, к которым она принадлежит, или враги.
На лицах краснокожих виднелись следы голубой и желтой краски, что дало повод Виннету задать вопрос:
– Вы воины тимбабачей?
– Да.
– Какой вождь ведет вас?
– Чиа-ницас.
Имя означало Длинное Ухо. Скорее всего этот человек был знаменит своим острым слухом.
– Где он? – спросил Виннету снова.
– У озера.
– Сколько воинов там?
– Сотня.
– У озера собрались и другие племена?
– Нет. Но придут еще две сотни навахо, чтобы бороться против юта. Мы прибыть туда, чтобы с воинами навахо ехать на север – за скальпами юта.
– Остерегайтесь, чтобы они не сняли ваши. Вы выставили часовых?
– Зачем? Мы не ждать никакой враг.
– Их придет больше, чем вы могли думать. Большой Медведь на озере?
– Да, и Маленький Медведь тоже.
– Ведите меня к ним!
В этот момент из ущелья появились рафтеры с лошадьми и пленниками, ибо белые, отправившиеся в погоню, естественно, шли по следу Эллен пешком. Рафтеры поднялись наверх, а тимбабачи стали впереди отряда как проводники. В этот миг не было человека радостнее инженера, который сильно перепугался за свою дочь.
Отряд преодолел горный склон и потом некоторое время двигался по его гребню среди деревьев. Затем всадники спустились вниз, на другую сторону, и вскоре увидели блеск воды.
– Серебряное озеро, – пояснил Олд Шеттерхэнд, обернувшись к спутникам. – Наконец мы у цели.
– Но спокойствия, пожалуй, не ожидается, – заметил Файерхэнд. – Похоже, пороху мы еще понюхаем.
На некоторое время всадники задержались, чтобы обозреть окрестности, которые воистину можно было назвать величественными.
Высочайшие скальные бастионы, отливавшие, как в каньоне, всеми цветами радуги, окружали долину, которую едва можно было пересечь верхом и за два часа пути. За бастионами вновь и вновь вздымались еще более величественные горные великаны, гордо вознесшие свои головы над более мелкими собратьями. Все эти горы и скалы не были голыми. Даже в многочисленных ущельях, которые их испещрили, росли деревья и кусты. Чем глубже вниз, тем теснее вставал лес, выходивший, казалось, из самого озера, но на самом деле оставивший между опушкой и водой узенькую полоску прибрежной травы. В этой траве стояло несколько хижин, вблизи которых у берега были привязаны каноэ.
Посреди озера находился зеленый остров с причудливой постройкой из необожженного кирпича. Казалось, этот дом сохранился с тех времен, когда нынешние индейцы еще не вытеснили коренных жителей. Остров оказался круглой формы и в диаметре имел более сотни шагов. Старую постройку полностью покрывали цветущие вьюны, а остальное пространство острова было отведено под сад и засажено цветами и кустами картофеля.
В воде озера отражались верхушки леса, а горные вершины отбрасывали на него свои тени, которые не были ни зелеными, ни голубыми, ни вообще темными, а мерцали скорее серо-серебряными тонами. Ни одно дуновение не рябило воду. Можно было подумать, что это не озеро, а полная ртути чаша, если бы такое только было возможно.
Рядом с упомянутыми хижинами лежали индейцы, те самые сто тимбабачей. Они переполошились, когда увидели приближающийся отряд белых, но поскольку во главе его находились их соплеменники, быстро успокоились.
Белые еще не достигли хижин, а там, на острове, из древней постройки вышли две фигуры. Апач приложил руку к устам и крикнул:
– Нинтропан-Хауей! Это пришел Виннету!
Раздался ответный окрик, после чего двое спустились в каноэ, собираясь грести к берегу. Ими оказались Медведи, отец и сын. Их удивление, когда они увидели знакомые лица, явно было велико, но они ничем не выдали его. Когда Большой Медведь вышел на берег, он подал Виннету руку и произнес:
– Великий вождь апачей успевать повсюду. Куда бы он ни прийти, везде радовать сердце. Я приветствую также Олд Шеттерхэнда, которого знать, и Олд Файерхэнда, который был со мной на пароходе!
Как только Большой Медведь заметил Тетку Дролла, по его лицу скользнула улыбка – он вспомнил о встрече с этим забавным малым и сказал, подав руку:
– Мой белый брат – храбрый человек. Он убить пантера, и я горячо приветствовать его.
Так он неторопливо шел от одного к другому, каждому подавая руку. Его сын был слишком молод, он еще не имел права считать себя равным воинам и охотникам, но говорить с Эллен ему не запрещалось. Привязав каноэ, парень приблизился к девочке, которую тем временем спустили на землю из паланкина. За время своего путешествия ему не раз представлялась возможность увидеть, как приветствуют друг друга дамы и господа, и теперь он посчитал удобным показать, что еще ничего не забыл. Поэтому он снял с головы шляпу, защищавшую от солнца, слегка махнул ей, поклонился и сказал на ломаном английском:
– Маленький Медведь и не думать, что снова увидеть белая мисс. Что за цель ее путешествия?
– Она лежит не дальше, чем Серебряное озеро, – игриво ответила девочка.
Румянец радости окрасил его лицо, но при этом он не смог подавить удивление:
– Значит, мисс некоторое время быть здесь?
– И даже довольно долго, – по-взрослому ответила Эллен.
– Тогда я просить позволить мне всегда быть при ней. Мисс должна узнать все деревья, все растения и цветы. Мы будем рыбачить на озере и охотиться в лесу, но я должен всегда быть вблизи, поскольку есть разный звери и враждебный люди. Она мне позволять?
– С большим удовольствием. Я чувствую себя с тобой намного безопаснее и очень рада, что ты есть здесь.
Девочка протянула ему руку, а он, он притянул ее к губам, совершив при этом поклон поистине настоящего джентльмена!
Лошади прибывших тотчас были отведены тимбабачами в лес, где находились также и их животные. Вождь индейцев до сих пор гордо сидел в своей хижине и лишь теперь медленно вышел наружу, весьма недовольный тем, что никто не хотел замечать его присутствия. Он оказался мрачным типом с бросающимися в глаза длинными конечностями. Он был не менее, чем остальные, удивлен внезапным появлением стольких белых, но посчитал ниже своего достоинства показать это и сделал вид, что воспринял их присутствие как нечто само собой разумеющееся. Поэтому он на удалении остановился и обратил свой взор в другую сторону, к горам, как будто и не собирался заводить с белыми даже разговора. Но он просчитался, ибо Тетка Дролл сам подошел к нему и спросил:
– Почему Длинное Ухо не подходит? Он не хочет приветствовать знаменитых воинов бледнолицых?
Вождь пробормотал на своем языке что-то неопределенное, но явно не на того напал, ибо Дролл хлопнул его по плечу как старого знакомца:
– Говори по-английски, старина! Я не учил твой диалект.
Краснокожий снова что-то пробормотал, а Дролл продолжил дальше:
– Не понимаю тебя! Я же знаю, что ты сносно говоришь по-английски.
– Нет! – солгал вождь.
– Нет? Ты знаешь меня?
– Нет!
– Стало быть, меня ты никогда не видел?
– Нет!
– Хм! Припомни! Ты должен вспомнить.
– Нет!
– Мы виделись внизу, в Форт-Дифайенсе!