– Мы знаем, что на нем написано, а значит, нет необходимости его хранить.
– Уничтожить его мы тоже не имеем права, – напомнил магистр.
– Почему бы камень Соломона не вернуть на место? Куда его положил древний царь…
– Нет ничего проще. Колодец так и остался с тех пор, как оттуда извлекли камень. Копать глубже нет смысла: под камнем был грунт – нетронутый с тех пор, как Господь сотворил землю; до желанной воды, судя по твоим впечатлениям, нам не добраться.
– Нам остается только опустить лестницу в колодец, но сделать нужно таким образом, чтобы не вызвать ни у кого подозрений.
– Это еще проще. Лестница так и стоит в колодце. Я хотел ее достать, но передумал: слишком она длинная и ее негде хранить. Во дворе не бросишь – ведь перед нами дворец короля, который терпеть не может ничего лишнего рядом со своим жилищем.
– Если тебе подходит нынешняя ночь для того, чтобы вернуть на место письмо Соломона, – я в твоем распоряжении, – предложил иудей.
В конце дня вместе с магистром в казарму тамплиеров вошел и Понтий. Он был частым и желанным гостем Гуго де Пейна, а потому визит иудея никого из орденских братьев не удивил. Вдвоем исполнить свой замысел тайно не представлялось возможным, а потому магистр привлек Годфруа де Сент-Омера. Задача у последнего была несложной: Годфруа сменил караульного во дворе, а ему, в свою очередь, приказал запереть изнутри казарму тамплиеров и никого не выпускать на улицу до разрешения магистра.
Пока Годфруа де Сент-Омер прохаживался по двору, отведенному тамплиерам, магистр с иудеем занялись исполнением своего плана. Вначале они хотели просто сбросить камень вниз, а затем спуститься и закопать его. Однако посоветовавшись между собой, они решили, что это будет слишком опасно по многим причинам. Камень мог расколоться при падении, он мог в полете задеть и уничтожить лестницу; естественно, неминуемый при этом грохот переполошил бы казарму, а возможно и дворец иерусалимского короля.
Гуго де Пейн выбрал самую прочную корзину, привязал к ней самую длинную веревку. Затем вместе с Понтием они погрузили камень в корзину, перенесли к раскопу и благополучно опустили на дно. После того как письмо Соломона было возвращено на прежнее место и засыпано землей, Понтий постарался так утрамбовать грунт, как будто он оставался нетронутым со времени окончания работ.
На следующий день магистр приказал достать лестницу, порубить ее на дрова и передать на кухню. Так как с деревом в Палестине существовали проблемы, а готовить еду было необходимо каждый день, то и это распоряжение магистра не вызвало удивления. Сам же раскоп постепенно засыпался разным строительным мусором, так как продолжалось расширение резиденции тамплиеров.
Добыча черного пса
В этот день многие наблюдали необычайное оживление иерусалимских бродяг, обычно занятых лежанием в общественном саду (именуемом, как и тысячу лет назад, Гефсиманским) либо клянчивших что-нибудь съедобное у рыночных торговцев. Они бежали к каждому человеку, имевшему черный плащ, и осматривали одеяние с ног до головы, а уж потом, как бы между делом, клянчили у прохожего мелкую монетку.
Причина рвения местных бродяг была весьма проста. Понтий роздал всем по серебряной монете и объявил: кто найдет черный плащ с недостающим куском ткани, получит тридцать золотых.
Через два дня толпа в дюжину нищих ввалилась в жилище Понтия. Тощий и грязный старик с порога обрадовал иудея:
– Я нашел того, кто тебе нужен. Было очень непросто, потому что пройдоха наложил на порванное место заплатку. Если б не мой зоркий глаз, искали бы его еще сто лет.
– Какой он из себя? – спросил Понтий.
– Огромнейшего роста – на две головы выше меня. Этот человек очень силен: он нес две корзины, полные продуктов, которые обычной человек с трудом может только поднять.
Нищий замолчал и, судя по всему, не торопился продолжать. Понтий уже понял, что речь идет именно о том человеке, который нужен; потому ему не терпелось услышать о нем что-то более конкретное. Он попросил бродягу:
– Продолжай рассказывать. Я должен услышать самое главное: как его найти?
– Все это мы выследили, все разузнали, – обнадежил нищий. – Только вначале хотелось бы получить обещанную плату.
Понтий внимательно посмотрел в глаза бродяге и произнес:
– Хорошо. Ты получишь прямо сейчас то, что заработал. – Понтий, обративши внимание на жадные взгляды за спиной тощего старика, добавил: – Ведь уговор был: тридцать безантов за одного человека с дыркой в плаще.
– Мы все о нем разузнали: этого человека зовут Ираклий, – затараторил нищий, одновременно убирая со стола мешочек с золотом и размышляя, куда бы его надежнее спрятать. – Он – разорившийся армянин, поступил слугой к рыцарю-госпитальеру. И часто помогает на кухне повару. Через день ходит на рынок за продуктами. Мы видели Ираклия сегодня в первой половине дня.
– Ах вот оно что! – обрадованно воскликнул Понтий, но в следующий миг спокойно поинтересовался: – Это все?
– Да. Если от нас еще что требуется, всегда будем рады помочь, – произнес довольный старик, но узрев алчные взгляды товарищей, замялся и посильнее прижал золото к груди. – Тут… Мне товарищи помогали выслеживать этого человека. Надо бы их тоже вознаградить…
– А своими деньгами ты не хочешь поделиться с помощниками? – спросил Понтий.
– Нет. У меня другие планы на полученное золото, – честно признался бродяга. – Хочу купить небольшой домик; на старости лет тяжело без крыши над головой.
Сведения были слишком важны, чтобы экономить деньги тамплиеров. К радости всех присутствующих Понтий согласился на это вымогательство:
– Хорошо. Все твои товарищи, здесь присутствующие, получат по два золотых. Только одно условие: никто не должен знать о том, какие сведения вы мне принесли и сколько денег за них получили.
– Мы согласны, согласны, добрый человек! – закричали нищие и принялись его благодарить, силясь поцеловать руку, раздававшую золотую милостыню.
Со сведениями, добытыми с помощью бродяг, Понтий немедленно отправился к великому магистру. Гуго де Пейн удивился известию об участии госпитальеров в похищении хитона, пожалуй, даже меньше, чем невозмутимый иудей:
– У нас с госпитальерами недоразумения имеются давно, как ни горько это признать. Однажды возник серьезный спор из-за крепости под Антиохией. Госпитальеры имели на тот замок виды, но мы его заняли первыми. Едва не разгорелась битва между двумя орденами. Спор утих, когда правитель Антиохии выделил госпитальерам равноценный замок, но дух нездорового соперничества остался. Теперь они решились на такое…
– Надо подумать, как вернуть хитон и не довести до битвы противостояние двух христианских орденов. – Понтия волновало то, что должно, в первую очередь, заботить магистров и братьев, госпитальеров и тамплиеров.
– Твоими стараниями, Понтий, послезавтра мы должны взять похитителя. Но это не приблизит нас к хитону. Ведь одеяние Божие, полагаю, мы не найдем на теле злодея. Те, что его послали, надежно спрятали добычу.
– У меня есть кое-какие мысли, как можно будет использовать пленника для возвращения хитона.
– Я давно полагаю, что тебя, Понтий, мне в помощь послал Господь, – не смог сдержать восторг де Пейн, хотя иудей еще ни словом не обмолвился о своем плане. – Единственное, хотелось, по возможности, обойтись без крови. Хотя… О чем я говорю, ведь тебе неприятен вид даже сарацинской крови.
– Как раз об этом я и думаю.
Бедный иудей и Великий магистр долго обсуждали план возвращения святыни, и Гуго де Пейн не переставал изумляться изобретательности друга, хотя знал его много лет.
Затем Понтий направился к единоплеменнику Абраму, который занимался разведением собак с необычными способностями.
После приветствия Понтий выложил на стол пять безантов.
– Что это? – удивился Абрам. – Хотя начало разговора с тобой начинает мне нравиться.
– Это плата за твое молчание. Независимо от того, договоримся мы или нет, золото твое.
– Все понятно, – сообразил заводчик собак и мечтательно добавил: – Был бы рад беседовать с тобой каждый вечер.
– Боюсь, не смогу себе позволить подобную расточительность, – улыбнулся Понтий, – но услуга, о которой я хочу попросить, будет щедро оплачена.
– Буду рад помочь соплеменнику, если смогу. Как я понял из начала разговора, – Абрам кивнул головой в сторону лежащих золотых, – дело весьма щепетильное.
– Именно так, – подтвердил Понтий. – Один человек потерял вещь. Мы должны ее вернуть, но прежде необходимо убедиться, что именно он ее потерял.
– Такое возможно, – заверил Абрам. – С собой ли вещь, о которой идет речь?
– Да.
Абрам открыл дверь, противоположную парадному входу, и крикнул:
– Шустрый!
На это слово в комнату влетела маленькая лохматая собачка и уселась подле ног хозяина. Последний ласково потрепал ее за ушками и обратился к Понтию:
– Теперь надо дать понюхать Шустрому твою находку.
Гость достал из-под одежды глиняный горшочек, открыл его и виновато произнес:
– Это небольшой кусочек ткани с плаща. Справится твой Шустрый?
– Даже не сомневайся. Ты хорошо сделал, что положил его в горшочек и закрыл. Теперь дай понюхать собачке. – Абрама нисколько не удивило, что гость готов пожертвовать огромными деньгами, чтобы вернуть хозяину ничтожный клочок материи. Он привык невозмутимо выслушивать странные пожелания клиентов. – И когда понадобятся способности Шустрого?
– Послезавтра.
– Гм… Шустрый, конечно, запомнил запах… Но поскольку дело, как я понял, чрезвычайно важно для тебя, будет лучше, если послезавтра с утра он освежит память.
– Хорошо, я приду с этим горшком послезавтра.
– Анна, побалуй немного Шустрого, – произнес Абрам в сторону еще одной двери.
Через некоторое время дверь открылась, в комнату ворвался запах готовившейся еды – по всей видимости, соседним помещением была кухня. Женская рука поставила у порога миску с куриной ножкой. Шустрый вопросительно посмотрел на хозяина.