Разбитый под Монферраном эмир по пути домой напал на Жослена Эдесского. И его спас Фульк, прогнав туркмен. От ненадежного Жослена нельзя было ждать искренней благодарности, но нерешительность и природная лень графа не позволили бы ему в одиночку совершить подлость в отношении короля.
Оставалась хитрая властолюбивая Алиса Антиохийская, которую судьба вынудила довольствоваться Латакией, но княгиня не прочь была сменить провинциальный городок на столицу княжества. Алису нельзя было склонить к искренней дружбе, потому что она не знала, что это такое; нельзя запугать, потому что власть она любила больше всего на свете – даже собственной жизни; с сестрой Мелисенды приходилось бороться только ее оружием – хитростью. И Фульк вступил в бой, приняв правила игры своего противника.
Алиса была готова прибегнуть к помощи злейших врагов Иерусалимского короля, лишь бы на некоторое время сохранить за собой корону княгини Антиохии. Любовь к власти у этой женщины была ненасытной. Еще во времена короля Балдуина II она решила вступить в союз с мусульманским правителем Алеппо, и даже была готова обручить свою дочь Констанцию (которой шел только четвертый год) с сыном эмира. Ее посол в Алеппо был захвачен людьми короля; жестокие пытки развязали ему язык, в общем, этот план Алисы потерпел крушение.
Неутомимая изобретательная княгиня наметила для своей единственной дочери нового жениха, хотя Констанцию по-прежнему, в силу возраста, интересовали только куклы. Восьмилетняя принцесса была предложена византийскому императору Иоанну для его сына Мануила. До совершеннолетия четы Алиса рассчитывала править Антиохией на правах регентши. Она попросила Мелисенду разрешить ей покинуть Латакию и вернуться в Антиохию. Королева не смогла отказать сестре.
Патриарх и бароны Антиохии были в ужасе от новой аферы Алисы, потому что католики и православные в то время уже испытывали по отношению друг к другу непримиримую вражду. Бароны тайно отправили посла к Фульку с настоятельной просьбой найти для Констанции хорошего жениха и тем прекратить козни ее матери. Учитывая близость воинственного правителя Алеппо, избранник должен иметь мудрость и силу, принадлежать к могущественной влиятельной фамилии, уметь руководить битвой и самим княжеством.
Фульк нашел человека, вполне достойного стать князем Антиохии. Король задумал пригласить младшего сына герцога Гийома Аквитанского – графа Раймунда де Пуатье. Как и у всех младших отпрысков, у графа имелось ничтожно мало шансов получить достойный лен во Франции, а потому он без лишних раздумий согласился на предложение иерусалимского короля. У себя во дворце король долго и подробно наставлял рыцаря-госпитальера Жерара де Жебара, которому поручалось доставить графа в Антиохию. (Фульк часто прибегал к помощи госпитальеров с тех пор, как его отношения с Гуго де Пейном стали напряженными.)
Однако в Иерусалимском дворце даже стены имеют уши. Мелисенда пришла к королю тотчас же после ухода госпитальера.
– Фульк, дорогой, что ты задумал? Я узнала, что ко двору герцога Аквитанского отправляется рыцарь. И в чем его миссия? Почему мне ничего неизвестно?
Король решил большую часть своего замысла открыть наблюдательной супруге. Он конечно же из благородных побуждений не стал выяснять, откуда Мелисенде стало известно о посылке в Аквитанию брата-госпитальера, а сразу удовлетворил ее любопытство.
– Дело это весьма щекотливое, потому его следует держать в строжайшей тайне, – начал рассказ Фульк, обдумывая на ходу, насколько далеко он мог позволить себе зайти в откровенности. – Слишком тревожит меня положение Антиохии. Ей недостает хорошего правителя.
– Почему же? – поспешила не согласиться Мелисенда. – Есть маленькая княжна Констанция, которую опекаешь ты. Есть моя сестра Алиса, которая, следует признать, совершила много ошибок, но ее ум может принести пользу.
– Я в Иерусалиме, а в Антиохии нет мужчины, которого бы уважали все. Твою сестру поддерживают местные христиане, в основном армяне, но не желают принимать франкские бароны. У населяющих Антиохию христиан возникла опасная рознь, которой не преминут воспользоваться либо сарацины, либо ромеи. И твоя сестра не может с мечом в руке идти в бой впереди своих подданных; для этой цели необходим сильный мужчина. Вот потому мы с баронами Антиохии и решили пригласить графа Раймунда де Пуатье.
– В качестве кого? Уж не хочешь ли ты отнять княжескую корону у малышки Констанции и передать ее графу?! – встревожилась королева.
– Совсем нет. Мы с графом Раймундом вели переговоры с тем, чтобы он женился на Алисе и принял опекунство над Констанцией.
– Так ли хорош граф Раймунд? Не способен ли он на подлость? И придется ли он по вкусу Алисе?
– Им восторгается вся Франция, – принялся расхваливать своего будущего вассала Фульк. – Граф достаточно красив, а по силе ему нет равных среди франком. Как-то раз вассал его отца – Гийома Аквитанского – почему-то не торопился приветствовать своего сеньора. Тогда Раймунд де Пуатье руками раздвинул толстые прутья решетки перед замковыми вратами. Затем граф тремя ударами своей могучей секиры разбил дубовые врата вдребезги, и герцог Аквитании без задержки вошел в замок чересчур медлительного вассала.
– Такого рыцаря, как Раймунд де Пуатье, не достает Антиохии, и план твой хорош, – на удивление скоро согласилась Мелисенда.
– Только все это нам следует держать втайне, даже от Алисы. Неизвестно, сумеет ли добраться до Антиохии граф, да и женитьба – дело непредсказуемое. Меньше надежд, меньше разочарований. Все в руках Господа, а нам остается только молиться, чтобы наши замыслы совпали с Его желаниями.
Король оказался прав в том, что графу Раймунду непросто было одолеть путь от Аквитании до Антиохии. В Апулии он едва не угодил в плен к враждебно настроенному королю Рожеру II Сицилийскому, который сам имел интерес к Антиохии, и даже некоторые права на это княжество. Могучему графу пришлось, не надеясь на одну только силу, прибегнуть к хитрости. Богатую графскую одежду надел один из сопровождавших рыцарей, а сам Раймунд облачился в убранство купца. Обман раскрылся, когда граф оказался на корабле. Быстроходные суда сицилийских норманнов настигли корабль франков и отрезали ему путь к Антиохии.
Раймунду довелось плыть к ближайшему берегу, и это оказалось малоазийское побережье, принадлежавшее ромеям. Они, как известно, имели свои виды на Антиохию. Ну а поскольку тайну знал далеко не один человек, то вскоре чуть ли не весь мир судачил, что граф Раймунд де Пуатье вскоре должен стать князем Антиохии. Так, против своего желания, граф в одночасье приобрел множество могущественных врагов.
Корабль графа, ко всем неприятностям, вдребезги разбился о прибрежные скалы, потому что искать удобной бухты ввиду близости норманнов не было возможности. Несколько дней Раймунд потратил на поиски своего затонувшего имущества, так как не хотел появиться в Антиохии совершенно голым. Потом умудрился с немногими сопровождающими заблудиться в горах. В то время как он искал выход из малоазийских лабиринтов, в келью Гуго де Пейна вошел Фульк. Вид его был таков, что магистр безошибочно определил: будет просить. На всякий случай он решил опередить Фулька:
– Прошу прощение, король, я в сие мгновенье отправляюсь со всеми имеющимися тамплиерами провожать группу пилигримов до Киликии. Буду благодарен, если ты меня не задержишь, потому что им нужно до наступления темноты прибыть в Назарет и разместиться в странноприимных домах.
– Вся моя просьба уместиться в десяток слов, и она тебя совершенно не затруднит, – пообещал Фульк недоверчивому магистру.
– И мне не придется брать штурмом мусульманский город, вроде Дамаска, или сражаться против северных христианских баронов?
– Ну что ты, Гуго… Я бы и не стал обращаться к тебе с подобными просьбами, так как знаю, что ты откажешь. Тебе не придется даже отклоняться с предстоящего пути.
– Говори уже, король. Чувствую, ты не уложишься в обещанный десяток слов, а на солнце жарятся пилигримы.
– Слышал ли ты, что в Антиохию направляется граф Раймунд де Пуатье?
– Да.
– Так вот, на него напали сицилийские норманны, и граф чудом спасся, высадившись на ромейской земле. Надеюсь, в Киликии ты с ним встретишься. У меня огромная просьба: проводи его со своими тамплиерами до Антиохии. Не столько граф нуждается в защите, сколь может заплутать в чужих для него местах.
– Да как же я узнаю Раймунда, когда я никогда его не видел?
– Дорогой Гуго, Раймунд необычайно огромного роста, силен как лев, и он пытается сокрушить всякое препятствие на своем пути. Если он окажется в Киликийской Армении, то слух дойдет и до тебя.
– Я постараюсь, король, исполнить твою просьбу, – согласился после недолгого раздумья Гуго де Пейн. А думал он недолго, потому что понимал: Антиохии требуется сильная мужская рука, а само задание не предполагало никаких жертв от рыцарей Храма.
Король в очередной раз уговорил Гуго де Пейна помочь, а затем направился к знакомому армянскому купцу, слишком многим ему обязанному. Он попросил торговца перевести одно предложение с франкского языка на армянский, а потом записать его на пергаменте. С уже переведенным предложением король направился к столь же близко знакомому иудею. Только еще прихватил с собой некоторые документы, написанные рукой королевы Мелисенды. Вороватого вида иудей рукой королевы написал армянское предложение, смысла которого и сам не понял. К вечеру работа была исполнена, осталось только отправить по назначению письмо, создаваемое с такими сложностями. Весь следующий день Фульк сомневался: отправлять гонца или подождать. Наступившая ночь решила сомнения в пользу следующего дня. Лишь к обеду гонец отправился в Антиохию.
Было бы слишком просто, если б все происходило так, как обещал Фульк. Увы… Все просьбы короля становились чрезвычайно тягостными для Великого магистра, когда он пытался их выполнить; и эта, несмотря на уверения иерусалимского монарха и надежды Гуго де Пейна, не стала приятным исключением.