дорог, не будет знать, кто я. Но если я начну выносить им мозг, пересказывая альтернативную историю, это все равно не заставит их вспомнить меня и не вернет мне их дружбу – дружбу, которую я потеряла, когда меня выдернуло из линии времени.
А если так, то не все ли равно, что они не знают, что я была здесь тогда и участвовала в битве? Я делаю то, что делаю, не потому, что хочу признания. Я делаю это потому, что это необходимо, и потому, что мне небезразличны те, кто пострадает, если я этого не сделаю. Раз Адари уцелел, раз люди, которые были дороги мне, когда я жила здесь, счастливы и здоровы, то все остальное неважно.
– Я в порядке, – шепчу я Хадсону. – Честное слово.
Судя по его виду, ему хочется возразить, его синие глаза сосредоточенно прищурены, и он пытается придумать, как обойти законы времени. Но законы есть законы, и их не обойдешь – в конечном итоге ему придется признать этот факт.
А пока что я лучезарно улыбаюсь Эйниллу и говорю:
– Огромное спасибо за то, что ты впустил нас в город. Прими нашу благодарность.
Он воспринимает мою признательность как и следует – как намек на то, что нам надо идти дальше, – и отступает в сторону.
– Вам надо обязательно зайти в гостиницу и занять в ней несколько номеров. Если вы не остановитесь там, мой отец будет безутешен.
Вообще-то «безутешен» – явное преувеличение, тем более что Нияз, каким я его помню, был не способен на столь эмоциональную реакцию. Но Хадсон заверяет Эйнилла, что мы непременно остановимся в гостинице его отца, после чего мы гурьбой проходим через ворота.
И останавливаемся как вкопанные, увидев огромный щит с надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВЕГАВИЛЛЬ».
Глава 47Fandamonium
Несколько секунд все мы стоим неподвижно и просто пялимся на громадный деревянный щит с фамилией Хадсона на нем. Вегавилль? Неужели они и правда переименовали Адари в Вегавилль?
Я люблю Хадсона больше всех на свете, но даже я потрясена.
– Какого хрена? – спрашивает Джексон, озвучив вопрос, который вертится на языке у всех.
– Кажется, ты говорила, что город называется Адари? – Мэйси устремляет на меня вопросительный взгляд.
– Да… так оно и было, – отвечает Хадсон и продолжает смотреть на щит не моргая. И, как это ни парадоксально, он шокирован еще больше, чем все остальные. – Я не знаю, что… это изменило.
– Это изменил ты сам, разве не ясно? – Мэйси тыкает его кулаком в плечо, как бы говоря «хорошая работа», отчего у него делается еще более недоуменный вид.
Однако я уже полностью оправилась от потрясения и полна решимости не упустить эту возможность.
– Подойди к этой надписи. Я хочу сделать фотку, – говорю я ему, достав телефон и включив его.
Взгляда, который Хадсон устремляет на меня, я не видела у него с тех самых пор, как мы были вместе заперты в его берлоге.
– Ни за что, – изрекает он и идет прочь от щита.
– Какого хрена? – повторяет Джексон и все так же пялится на щит, будто ожидая, что он самовоспламенится. Или будто думая, что на нем вдруг вспыхнет другая надпись, гласящая «МЫ ПРОСТО ПОШУТИЛИ». Когда ни то ни другое не происходит, он качает головой и идет вслед за Хадсоном – как и все мы.
Мы идем по кварталу, наиболее удаленному от центра Адари – извините, Вегавилля, – и молчим, но затем Хезер прерывает тишину:
– Давай, Грейс, расскажи нам об Адари. Что у тебя здесь самое любимое?
– У меня здесь много любимых мест, – отвечаю я, когда мы поворачиваем за угол. – Но самое любимое – это однозначно… – Я замолкаю, когда мы доходим до магазина сувениров – в середине витрины красуется большущий плакат с изображением Хадсона.
– Это… – Флинт подходит к установленному под плакатом бюсту и кивает. – Да, Хадсон, это точно твое лицо.
– Верно, – подтверждает Хадсон, и видно, что он не только сбит с толку, но и озабочен. И эта озабоченность переходит в тревогу, когда мы с Мэйси чуть ли не бегом спешим к двери этого магазина. – Эй! Куда вы? – спрашивает он.
– А сам как думаешь? – бросаю я через плечо. Я знаю, что ради Мекая и Лореляй мы должны спешить, но сегодня утром мы уже решили, что дадим себе неделю, чтобы разыскать Королеву Теней. Пусть время в Мире Теней течет по-иному – так, за те годы, которые мы с Хадсоном прожили здесь, в Кэтмире прошло только четыре месяца, – но мы не хотим исходить из предположения, что благодаря этому у нас есть дополнительное время.
Когда мы покинем Норомар, Лореляй отправит нам сообщение с последними новостями о состоянии Мекая, но она заверила нас, что сможет затормозить действие яда по меньшей мере на полторы недели.
Через несколько шагов нас догоняет Хадсон.
– Вы же не можете считать, что это необходимо, правда?
– Ты что, шутишь? – пронзительно кудахчет Иден, открыв дверь. – Ничто и никогда не было так необходимо.
Мы торопливо входим в магазин в тот самый момент, когда из него выходит парень лет двадцати с небольшим. Взглянув на Хадсона, он говорит:
– Отличный костюм, чувак.
– О чем ты? – отзывается Хадсон, и в его тоне звучит раздражение.
– Надо же. Ты усвоил даже его акцент. – Когда Хадсон продолжает все так же тупо пялиться на него, он наконец объясняет: – О твоем костюме Х.В., приятель. Выглядит очень реалистично.
– Это потому, что он такой и есть, – огрызается Хадсон.
– А я что говорю? Он смотрится совершенно достоверно.
– Костюм Х. В.? – недоумевает Мэйси.
– Ну да. Твой друг нарядился в костюм Хадсона Веги премиум-класса. В один из лучших, которые я когда-либо видел.
– Костюм Хадсона Веги, – повторяет Джексон с таким видом, будто ему наконец все стало ясно.
– Да, это типа самый популярный костюм во всем Вегавилле.
– Ну еще бы. – Джексон кивком показывает на магазин. – А здесь их продают?
– Здесь продают все. У нас же культ Хадсона Веги.
– Культ Хадсона Веги? – Флинт едва не давится, произнося эти слова. – Извините, что? Что он сказал? Культ Хадсона Веги?
– Ага, он сказал именно это, – отвечает Иден, и в ее глазах вспыхивают шаловливые огоньки.
– Я не… Я не могу… Что это зна… – В конце концов Флинт оставляет попытки сказать что-то членораздельное и просто беспомощно всплескивает руками.
– Скажи им ты, чувак, – обращается парень к Хадсону. – Ты явно догоняешь, что к чему.
– Не знаю, как обстоит дело с культом, – с иронией изрекает Хадсон, – но если хочешь знать, кто является президентом фан-клуба Хадсона Веги, то это я.
– Какого хрена? – снова бормочет Джексон.
Парень ухмыляется.
– А я-то думал, что это звание принадлежит моей девушке. Собственно говоря, поэтому я и пришел сюда, в этот магазин. Их коллекционные товары просто топ.
– Коллекционные товары? – повторяю я.
– О да. В этом магазине есть целый проход с ними. – Он показывает налево.
– Какого хрена, мать твою? – восклицает Джексон.
Он явно собирается сказать что-то еще, но я уже направляюсь туда, куда показал парень, и не слушаю. Надеюсь, я сумею найти то, о чем он говорил…
Я захожу в секцию и застываю. Потому что эти самые коллекционные товары, о которых он говорил, тут везде.
Они занимают целый проход. Целый проход.
Тут продаются футболки с надписью «Хадсон Вега навсегда». Блокноты с его ухмыляющейся физиономией на обложке. Чашки с ругательствами на британский манер. Кухонные полотенца с вышитыми на них вампирскими клыками и его любимыми британскими идиомами. И статуэтки – множество самых разных статуэток, после двенадцатой позы я сбиваюсь со счета.
И что самое удивительное, флаконы с землей, этикетки на которых гласят: «Подлинная земля с фермы ТАМ, которой касался Хадсон Вега».
Внезапно я начинаю понимать, почему Арнст бросился вчера вечером к огороду, чтобы отогнать воров, крадущих землю. И почему потом он и Мароли уходили от наших вопросов. Эти воры пришли на их ферму, чтобы украсть землю, которой, возможно, касался Хадсон Вега.
А я-то беспокоилась, что это могли быть охотники. Что ж, это намного, намного лучше.
К тому же теперь стало ясно, где они взяли ту статуэтку Хадсона. Они не заказывали ее специально – им достаточно было зайти в ближайший магазин сувениров.
Я поражена. У меня ум заходит за разум. Потому что такого я не могла представить себе даже в самых безумных фантазиях – не могла представить себе, что такое произойдет с Хадсоном или с кем-то другим.
Кроме разве что Гарри Стайлза.
Я перевожу взгляд на Хадсона, чтобы посмотреть, как он это воспринимает, и вижу, что он уставился на статуэтку, изображающую, как он демонстрирует бицепсы, подняв руки по обе стороны от головы. На лице настоящего Хадсона при этом читается неподдельный ужас.
Когда он замечает, что я смотрю на него, его лицо разглаживается, но он фыркает – с чисто британским высокомерием – и говорит:
– Я уверен, что никогда в жизни не принимал такую позу.
– Не бери в голову, дорогой. Похоже, эти ребята вообще допустили кучу художественных вольностей. – В качестве примера я поднимаю стакан с рецептом приготовления якобы любимого напитка Хадсона под названием «Кровавый коктейль».
– Я не могу пить ничего из того, что сюда входит, – замечает он, прищурившись, чтобы разобрать крохотные буковки по бокам стакана.
– А я что говорю? – Я улыбаюсь ему. – Послушай, да забудь ты обо всех этих неточностях и просто насладись моментом. Ты знаешь хоть кого-то, кто имел бы в сувенирной лавке целый проход, посвященный ему?
– Не говоря уже о собственном фан-клубе, – прикалывается Мэйси, и я впервые за долгое время вижу в ее глазах озорные огоньки. – Думаю, нам стоило бы вступить в него, Грейс.
– Полностью согласна, – отвечаю я, смеясь. – Я могла бы выложить им все его секреты.
Хадсон закатывает глаза.
– Ты шутишь.
– Эта штука нравится мне больше всего, – говорит Иден, взяв в секции маскарадных костюмов маску Хадсона и нацепив ее на лицо. – Ну, как я выгляжу?