оде тех незабудок, которые ты сотворил для меня тогда в библиотеке. Получится?
– Думаю, да. А зачем? Мы что, хотим, чтобы Хадсон почувствовал конкуренцию?
– Нет, я думала не об этом.
Он удрученно вздыхает.
– Попытка не пытка. – Затем вытягивает руку и осторожно дует на нее. Пара секунд – и я вижу, как на его ладони лепесток за лепестком образуется ледяной цветок.
– Ух ты! – восклицаю я так громко, чтобы привлечь внимание. – Как клево. А ты можешь сделать это еще раз?
– Я тебе не какой-то там дрессированный тюлень, – дуется он.
Я беру с его ладони прелестный ледяной цветок и поднимаю его.
– Я тебя никогда и не считала тюленем, – тихо говорю я, затем намного громче верещу: – Какая красота! Невероятно!
Я перевожу взгляд на стойку и вижу, что пожилая кассир – я не знаю ее, но она выглядит знакомой, у нее короткие сиреневые волосы и смешливые морщинки вокруг глаз – смотрит на нас с интересом. На это я и рассчитывала. Если Джилли сейчас в пекарне или подсобке, она очень скоро услышит, что в ее кондитерской сидят сверхъестественные существа.
– Как у тебя это выходит? – спрашиваю я намного громче, чем говорю обычно.
Флинт смотрит на меня так, будто я спятила.
– Это потому, что я дракон. Я умею делать такие штуки.
– О, я в полном восторге. А ты не мог бы сотворить для меня ледяной букет? Пожалуйста! – Затем уже тише: – Ты не мог бы просто мне подыграть?
– Тебе подыграю я, – говорит Иден и, открыв рот, изрыгает целый поток кристалликов льда. Из них образуется самый безупречный розовый бутон, который я когда-либо видела, – изящный, с длинным стеблем, лишенным шипов.
– Это потрясающе! – восклицаю я и на этот раз даже не переигрываю. Эта роскошная ледяная роза заткнула за пояс прелестную маленькую маргаритку Флинта. – Я и не знала, что драконы вообще способны на такое.
Иден отвечает чуть заметной самодовольной улыбкой, затем протягивает цветок Хезер.
У Хезер округляются глаза, и она смотрит то на Иден, то на розу, как будто не может понять, что происходит. И я понимаю, о чем она думает. Ведь в последнее время всякий раз, когда я оглядываюсь по сторонам, вижу Иден и Мэйси вместе.
Хезер хандрила, и, хотя она не говорила об этом, было ясно, что она расстроена. По крайней мере, до сегодняшнего вечера, когда она принарядилась, наложила макияж и провела последние полчаса, болтая со всеми, кроме Иден.
– Спасибо. Он прекрасен, – шепчет она и подносит его к носу, как будто его и впрямь можно понюхать.
Иден чуть заметно приподнимает брови и поводит подбородком.
Флинт фыркает.
– Можно подумать, будто это трудно. – И в один выдох сотворяет огромную, полностью распустившуюся розу.
– Я не знала, что это состязание, – парирует Иден и изрыгает длинную струю кристалликов льда, которые образуют целый букет – из роз, маргариток, лилий и даже, если я не ошибаюсь, пары орхидей.
– Ты это серьезно? – бросает Флинт.
Иден в ответ только пожимает плечами и, взяв из букета одну из лилий, протягивает ее ему.
– Благодарю покорно, я могу сотворить такое и сам. – И он втягивает в себя столько воздуха, будто хочет вернуть эту кондитерскую в ледниковый период.
Но прежде чем он успевает выдохнуть лед и что-то сотворить из него, женщина, сидевшая за кассой, подходит к нам с двумя большими вазами.
– Я тут подумала, что вам может понадобиться вот это, – говорит она с восхищением во взгляде. – Жаль было бы, если бы эти цветы пропали.
Она протягивает одну вазу Иден, которая берет ее с улыбкой. Затем ставит в нее свой огромный букет ледяных цветов, после чего возвращает вазу кассиру.
– Надеюсь, они доставят всем вам удовольствие.
Женщина радостно ахает, и, хотя она не Джилли, я понимаю, что мы нашли то, что искали. Возможность задать вопросы, ответы на которые могут привести нас к тому самому контрабандисту.
Глава 52Сладкий малыш
– Это ваша кондитерская? – спрашиваю я, когда она ставит тяжелый ледяной букет на стол.
– Да. – Она улыбается мне. – Ты в нашем городе недавно?
У меня падает сердце. Как такое может быть? Как кондитерская Джилли может по-прежнему находиться здесь и выглядеть как прежде, если ее хозяйка не Джилли?
– Мы пришли сюда с Хадсоном, – выдавливаю я из себя, показав кивком туда, где сидят он и Джексон… Боже, мне хочется протереть глаза, но да, моя пара и впрямь щекочет малыша в коляске, стоящей возле кассового аппарата. Да, похоже, шутки насчет «целования детишек» не так уж далеки от действительности. Мой взгляд перехватывает Джексон и уставляется на меня, как бы говоря: поверить-не-могу-что-ты-заставляешь-меня-делать-это, но я даже не чувствую себя виноватой. Это пойдет ему на пользу. Что бы ни происходило между ним и Флинтом, это делает его еще более молчаливым, чем обычно, и этому надо положить конец. Независимо от того, станет он королем вампиров или королем драконов, в конечном итоге ему придется отказаться от своей излюбленной манеры смотреть на всех букой и научиться говорить с людьми. Чем скорее он привыкнет быть любезным, тем лучше.
– О, Хадсон такой душка! – восклицает хозяйка кондитерской, буквально захлебываясь от избытка чувств. – Его ученики так его любили. Они вечно говорили о нем.
– Да, он заслуживает любви, – подтверждаю я, радуясь тому, что в их воспоминаниях он тоже был учителем.
Флинт скептически хмыкает, затем улыбается ей самой обаятельной из своих улыбок.
– Ей приходится так говорить. Ведь она его пара.
– О, значит, ты та девушка, о которой все говорят! – Она обводит нас взглядом. – Я не знала, с кем из вас он сопряжен, и считала невежливым спрашивать об этом.
– Ну что вы, ничего невежливого в этом нет, – возражаю я с улыбкой. – Вы не присядете с нами на несколько минут? Джексон и Хадсон как раз пьют сейчас чай…
– О, я бы с удовольствием, но не могу. Все хотят повидаться с Хадсоном, узнать, как у него дела, и посмотреть на его друзей, так что сегодня вечером здесь работа кипит. Но мне было очень приятно познакомиться со всеми вами. – Она протягивает мне руку. – Я Мэриан.
– А я Грейс. – Я пожимаю ей руку, затем представляю ей остальных. – Но прежде чем вы уйдете, я бы хотела вас спросить – где вы купили эти миленькие столики? Они мне очень нравятся, но по их расцветке видно, что они не отсюда.
– Разве они не прелесть? Их раздобыл для меня Поло, хотя я не знаю, где он их взял. У него настоящий талант разыскивать в Адари всякие занятные штучки.
– Поло? – переспрашиваю я, напрягая память, чтобы вспомнить того, кто носил это имя, но у меня ничего не выходит.
– У него есть торговая палатка на полночном рынке. Она стоит в последнем ряду – ее нельзя не заметить, как и его самого.
– Это почему? – спрашиваю я.
Она улыбается.
– Потому что в нашем городе он единственная чупакабра.
Как только она произносит это, я вспоминаю последнюю битву с Королевой Теней и чупакабру, который сражался вместе с Хадсоном и мной. Ну конечно, его звали Поло – как же я могла это забыть?
– Если вы отправитесь туда сегодня вечером, чтобы найти его, скажите ему, что вас прислала Мэриан, – добавляет она. – И что я прошу его дать вам скидку.
– Да, мы сделаем это, – говорит Флинт и, взяв ледяной букет, протягивает его ей.
Она берет его, и ее щеки заливает ярко-лиловый румянец.
– А вы точно не против?
Флинт улыбается мне.
– Мы можем сотворить еще. К тому же эти цветы однозначно предназначены вам.
– Огромное спасибо. – Ее румянец становится еще гуще. – Я положу их в морозилку и еще долго смогу ими любоваться.
Затем она возвращается к стойке, и я слышу, как она объявляет, что все, что закажут Хадсон и Джексон, будет за счет заведения.
Флинт улыбается довольной улыбкой.
– Оно все еще при тебе, – сухо говорю я.
Он смотрит на меня самым невинным взглядом.
– Я понятия не имею, о чем ты.
– Да ну? Ты сразу попытался пустить в ход свое обаяние, чтобы очаровать меня, когда познакомился со мной. – Я закатываю глаза.
– Попытался? – фыркает он. – Да ты заглотила мой крючок целиком.
– Ну еще бы. – Я делаю невозмутимое лицо. – Обаяние прекрасного принца проявляется особенно ясно, когда он сбрасывает девушку с дерева.
– Ты это серьезно? Ты хочешь поднять эту тему даже спустя столько времени? – Он качает головой. – Ведь с тех пор столько воды утекло, Новенькая.
– Я просто напоминаю тебе, с чего мы начинали, мальчик-дракон. И хочу, чтобы ты имел в виду, что всему твоему обаянию не под силу расхлебать любую кашу, в которую ты попадешь, что бы ты сам об этом ни думал.
Он смотрит на Джексона, ожидающего у стойки, и улыбка сползает с его лица, оно становится задумчивым и печальным.
– О, поверь мне, это урок, который я недавно отлично усвоил.
Я хочу спросить его, что он имеет в виду – и чем вызвано то напряжение, которое я то и дело ощущаю между ним и Джексоном, – но это неподходящее место. К тому же Джексон и Хадсон как раз сейчас ставят на столик два больших подноса.
На одном из них стоят семь чашек чая, а на втором разложены несколько десятков роскошных десертов. Если учесть, что есть их будут только пятеро из нас, похоже, они немного переборщили. Во всяком случае, так мне кажется до тех пор, пока я не смотрю на Флинта, который уже положил на тарелку два куска торта и огромное шоколадное печенье.
Может быть, они все-таки знали, что делали.
– Ну как? Удача вам улыбнулась? – спрашивает их Иден, когда они усаживаются на свои стулья.
– Ты имеешь в виду, помимо того, что нас нагрузили всевозможными десертами, за исключением заварных пирожных? – спрашивает Джексон. – Нет. Несмотря на то что официант, с которым мы говорили, был одет в синие джинсы и розовую футболку, он, похоже, ничего не знает.
Мне понятно, что есть куда более важные вещи, чем десерты, и даже более важные, чем поиски Джилли, хотя беспокойство о ней все так же грызет меня.