Они оттаскивают организатора прочь прежде, чем он успевает сказать что-то еще, и, хотя именно этого мы и хотели – именно к этому мы и стремились с тех пор, как явились в город, – меня все равно охватывает странное чувство оттого, что мы смиренно стоим и позволяем им повязать нас. И еще хуже то, что мы позволяем им грубо обращаться с теми, кто был добр к нам.
Тем более что мы наверняка смогли бы справиться с ними даже без помощи наших дополнительных магических способностей. Судя по всему, эти гвардейцы не очень-то хороши в бою.
Но суть нашего плана состоит не в том, чтобы сбежать от них, поэтому я продолжаю держать руки за спиной и стараюсь выглядеть как можно более безобидно, стоя между Хадсоном и Мэйси.
– У тебя миленькая шапочка, – говорит мне моя кузина, глядя на мою вязаную шапку с надписью «Я <3 братьев Вега».
Я улыбаюсь.
– Так я заявляю о своих чувствах.
– Ты в самом деле хочешь быть в этой шапке, когда тебя будут фотографировать в тюрьме? – спрашивает Хадсон, покачав головой, но я вижу, что в глубине его синих глаз таится улыбка.
– Не беспокойся о моих фотках, – парирую я. – Лучше подумай о своих собственных, ведь меньше чем через неделю они, по всей вероятности, будут красоваться на пятидесяти разных видах сувениров и аксессуаров.
– Ну спасибо, что напомнила, – тяжело вздыхает он.
– Всегда пожалуйста.
– Молчать! – рявкает командир гвардейцев. – Вы арестованы за ваши преступления против королевы. Выставите руки вперед и сожмите их вместе.
Если учесть, что Хадсон – единственный из нас, кто официально бывал здесь прежде, представляется немного неправомочным, что они арестовывают нас всех за некие мифические преступления против Королевы Теней. Однако да, это именно то, чего мы хотели, и никто из нас ничего не говорит.
Вместо этого мы делаем именно то, что нам приказано.
Я вытягиваю руки вперед, прижимаю ладони одна к другой и сплетаю пальцы вместе. И тут же один из гвардейцев подходит к мне и кладет ладонь на мои запястья. Пара секунд – и откуда ни возьмись появляется теневая веревка и несколько раз обвивается вокруг моих запястий, связывая их.
Гвардеец взмахивает рукой, и мои глаза закрывает повязка.
– Эй, что…
Я замолкаю на полуслове, когда на моих губах оказывается что-то вроде клейкой ленты.
И тут меня вдруг охватывает паника.
Я была не против ареста, потому что это поможет нам попасть туда, куда нужно, а именно к Королеве Теней. Но повязка на глазах и что-то вроде кляпа? Нет, на это я не подписывалась.
Рядом со мной Мэйси издает пронзительный писк – надо полагать, это максимум того, что она может сделать с заклеенным ртом. Затем остальные тоже начинают издавать приглушенные звуки.
Я узнаю ворчание Флинта и Джексона, вскрик Хезер, приглушенный рык Иден. Но от Хадсона не доносится ни звука – ни единого звука.
Меня охватывает ужас, желудок сжимает спазм, сердце неистово стучит. Где Хадсон? Что они сделали с ним? Они что, ранили его? Или увели?
Я дышу слишком часто, почти задыхаюсь от возбуждения – что ужасно при любых обстоятельствах и втрое ужаснее теперь, когда у меня заклеен рот. Я отчаянно пытаюсь сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, но это трудно, когда ты можешь дышать только через нос.
И чем больше я стараюсь, тем мне становится хуже.
– Хадсон! – пытаюсь позвать я, но получается у меня только что-то приглушенное и нечленораздельное.
– Хадсон! Хадсон! – опять пытаюсь я.
Я сама не могу понять себя, так что ожидать, чтобы меня понял кто-то еще, не приходится.
Но он уже тут как тут, верхняя часть его руки касается моего плеча, и он тоже издает приглушенный звук, очень похожий на мое имя.
Потому что, разумеется, Хадсон, герой Вегавилля и Мира Теней, может найти способ говорить даже с заклеенным ртом. Если бы я не испытывала такого облегчения оттого, что он в порядке, я бы могла посмеяться.
Но я охвачена облегчением, и когда наши руки снова соприкасаются, я чувствую, что напряжение немного спадает. Спазм, сжимавший мой желудок, проходит, и, хотя мое сердце продолжает частить, дышать мне становится намного легче.
Я вспоминаю один из приемов, которым Хадсон научил меня, чтобы бороться с паническими атаками, и начинаю решать в уме арифметические примеры. Один плюс один – два. Два плюс два – четыре. Четыре плюс четыре – восемь.
Все нормально, говорю я себе, когда гвардейцы ведут нас прочь. Восемь плюс восемь – шестнадцать. Это то, чего мы хотели. Шестнадцать плюс шестнадцать – тридцать два. Это то, чего мы добивались. Я делаю глубокий вдох через нос, задерживаю дыхание и медленно выдыхаю.
То, что нам завязали глаза, понятно, ведь они собираются доставить нас к королеве, и, если бы не повязки, мы смогли бы узнать, где находится ее убежище, местоположение которого они так стараются сохранить в тайне.
Это даже хорошо, говорю я себе, сосредоточившись на том, чтобы дышать медленно и ровно. Потому что чем скорее мы встретимся с ней, тем скорее сможем заключить сделку, чтобы спасти Мекая и помочь Лореляй.
Это хорошо, повторяю я как мантру. Это очень хорошо.
Даже если в эту минуту ощущение у меня такое, что дело дрянь.
Мы идем какое-то время – если точно, то мы проделываем тысячу двадцать семь шагов, – после чего один из гвардейцев приказывает:
– Стой!
Я останавливаюсь так резко, что идущая за мной Мэйси врезается в меня.
Она издает какой-то звук, кажется, это «прости», а может, что-то другое, но мы обе ухитряемся удержаться на ногах, так что все в порядке. Но тут я слышу лязг металлических дверей и пронзительное ржание какого-то животного.
Снова раздается лязг металла о металл, и меня толкают вперед.
– Поднимайся, – грубо приказывает мне один из гвардейцев. И я, подняв ногу, едва не спотыкаюсь о высокую ступеньку.
Я двигаюсь медленно и понимаю, что впереди находится еще одна ступенька. Я поднимаюсь и на нее, и на две следующих прежде, чем наконец оказываюсь… где-то. Я не могу сказать где и понятия не имею, что это такое.
– Шевелись! – рычит гвардеец и с силой толкает меня в спину между лопаток.
Я делаю несколько неверных, спотыкающихся шагов, стараясь не упасть ничком. Ни во что не врезавшись, я продолжаю неуверенно идти вперед, пока мои пальцы не касаются чего-то похожего на холодную металлическую стенку.
Я делаю еще один шаг вперед и пытаюсь изо всех сил толкнуть эту стену, чтобы определить, насколько она крепка. Я слышу, как сзади меня мои друзья тоже шаркают и спотыкаются. Я пытаюсь дать им понять, чтобы они продолжали идти, но мне удается только что-то нечленораздельно промычать.
В конечном итоге я просто поворачиваюсь, прижимаюсь спиной к стенке и пытаюсь ни с кем не столкнуться – что совсем не легко, если учесть, что никто из нас ничего не видит.
Однако в конце концов мы все оказываемся в чем-то вроде клетки, и тот же гвардеец, который орал на меня, рявкает:
– Ведите себя смирно и не создавайте проблем, иначе королева об этом услышит.
Еще пара секунд, и металлические двери с лязгом затворяются. Затем слышится звон чего-то вроде цепи и скрежет запираемого замка.
Как только мы оказываемся одни, каждый из нас пытается заговорить. Из этого, разумеется, ничего не выходит, слышны только писк, мычание и стоны, но я хотя бы могу определить, кто именно издает каждый из этих звуков.
Даже Хадсон издает какой-то звук – нечто среднее между насмешливым хмыканьем и вопросом.
Я пытаюсь ответить ему – хотя понятия не имею, что именно он пытался сказать, – но мой ответ звучит так же нечленораздельно, как и его вопрос. Однако это, похоже, успокаивает его – об этом говорит следующий его звук – кряхтение.
Я начинаю перемещаться туда, откуда мычал Хадсон, когда слышу пронзительное ржание.
И мы начинаем двигаться – причем быстро.
Глава 65Попались
Мы все падаем, врезаясь в металлические стенки и друг в друга. На меня налетает кто-то мягкий – кажется, Хезер, если судить по запаху ее шампуня, – и я валюсь на колени и утыкаюсь кому-то в бедра лицом вниз.
Кому-то, от кого пахнет апельсинами и снегом.
Вот черт. Я пытаюсь торопливо встать, но для этого мне нужно опереться на бедро Джексона сцепленными руками, опереться изо всех сил, перенеся на них весь свой вес. Он кряхтит, пытается подвинуться, чтобы помочь мне, но в конце концов мои руки резко сгибаются в локтях, и я снова утыкаюсь лицом в его колени.
Он опять кряхтит и сам помогает мне встать, сделав это куда осторожнее, чем пыталась я сама, когда навалилась на него. Он издает звук, смысл которого я распознать не могу, но я все равно говорю ему «да», просто чтобы что-то ответить.
Вновь оказавшись на ногах благодаря помощи Джексона, я вытягиваю руки вперед и снова нахожу стенку. И сажусь на пол, прислоняясь к ней спиной. Если нам предстоит какое-то время ехать, то куда безопаснее сидеть, чем стоять, рискуя снова свалиться.
До меня доносятся шуршание одежды и мычание, поскольку все мои друзья тоже усаживаются на пол. И какое-то время не слышно ничего, кроме громкого стука колес по очень неровной дороге и иногда звуков, издаваемых каким-то животным.
Остается надеяться, что они везут нас туда, где находится Королева Теней, как мы и планировали. Если же нет – если они собираются просто оставить нас гнить в какой-то тюрьме, – то мы все окажемся в полной жопе, и особенно Мекай.
Я невесело хмыкаю, когда до меня доходит, что мы даже не подумали о варианте с тюрьмой, не приняли его в расчет. Я не знаю, потому ли это, что меня окружают люди, которые всю свою жизнь считали себя нереально крутыми и неудержимыми, – или потому, что мы просто не умеем просчитывать все возможные варианты. Если честно, то я точно никогда не умела предвидеть потенциальные последствия. Я просто немного удивлена тем, что я не одна такая неумеха и что никто из нас не принял в расчет опцию с пожизненным заключением и не указал на него остальным.