Не знаю, заинтригована я или испытываю гадливость. Кем надо быть, чтобы расхаживать, намеренно производя шум, напоминающий о гремучих змеях? И кому адресовано это предостережение – ее матери или всему остальному миру?
Впрочем, не все ли равно? В любом случае ощущение у меня такое, будто с ней что-то не так, и это еще до того, как я заглядываю в ее глаза – и вижу в них темную печаль, которую она даже не пытается скрыть.
Она красива, по-настоящему красива, но это только придает окутывающему ее ореолу темной энергии еще бо`льшую мрачность.
Она не останавливается, пока не подходит к трону Королевы Теней. Я ожидаю, что она заговорит, но она просто стоит и, переводя взгляд, по очереди смотрит каждому из нас в глаза.
Судя по лицам моих друзей, они от нее не в восторге – как и я сама. На лице Иден написано раздражение, на лице Мэйси – отвращение и неприязнь, а Хадсон – Хадсон, похоже, очень насторожен.
Ему мало что нравится больше, чем помериться интеллектом с кем-то новым, так что, заметив его настороженность, я начинаю нервничать еще больше. Что-то определенно может пойти не так. Тем более что Королева Теней явно очень любит эту девушку.
Это видно по тому, как она смотрит на нее, и по тому, как быстро – очень быстро – она встает между своей дочерью и нами, как будто видит в нас угрозу для нее. Эта мысль нелепа, если учесть, что мы слышали об этой девушке, и все же… все же это кажется почти логичным, когда мне удается хорошенько рассмотреть ее.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает Королева Теней.
Лиана приподнимает свое ведерко с попкорном с таким видом, будто ответ очевиден.
– Я зашла поздороваться перед тем, как пойду смотреть кино.
Тон у нее ледяной и презрительный – и становится еще более ледяным и презрительным, когда она окидывает нас взглядом.
– Это и есть те сверхъестественные существа, которых ты разыскивала? Честно говоря, мама, мне они не кажутся такими уж страшными.
Королева Теней преграждает ей путь, чтобы она не смогла подойти к нам ближе. Я не могу не задаться вопросом, кого королева защищает – свою дочь или нас.
– Вернись в свою комнату, дорогая, и я приду к тебе, как только смогу.
Не обращая на свою мать никакого внимания, Лиана обходит ее, чтобы разглядеть нас получше.
– Что вообще тебе от них нужно?
Когда Королева Теней не отвечает, она задает похожий вопрос нам.
Но никто из нас не отвечает. Одно дело – заключить сделку с Королевой Теней, и совсем другое – встрять в ее, похоже, весьма непростые отношения с дочерью.
– Гвардейцы! – зовет королева.
В ее тоне звучит желание поскорее спровадить нас, что вызывает у меня такое же удивление, как и нежность, которую я слышала, когда она обращалась к своей дочери
– Вы можете идти, – настойчиво говорит она нам, и гвардейцы, до сих пор стоявшие полукругом возле трона, образовывают что-то вроде барьера между нами и Лианой.
– И это все? – спрашивает Флинт. Видно, что он удивлен не меньше моего. Потому что до этого Королева Теней явно была намерена поболтать перед прощанием.
Лиана смотрит то на свою мать, то на нас, и я замечаю тот момент, когда ей приходит в голову, что происходящее как-то связано с ее сестрой. Ее губы сжимаются в тонкую линию, на щеках выступает гневный лиловый румянец, а глаза превращаются в черные озерца, в которых плещутся ненависть и ярость.
– Ты опять пытаешься вернуть Лореляй? Опять? – резко спрашивает она. – После того, что произошло в прошлый раз, ты пообещала мне, что оставишь эти попытки.
– На этот раз пытаться буду не я…
– Даже хуже, если ты наняла для этого их, – презрительно обрывает мать Лиана. – Это означает еще больше впустую потраченных времени и денег, еще больше обманутых надежд, потому что для тебя ничто не значит так много, как твоя драгоценная Лореляй.
Королева Теней делает знак гвардейцам ничего не предпринимать, затем поворачивается к дочери.
– Хватит, Лиана. Иди в кинозал, я присоединюсь к тебе очень скоро.
– Не утруждай себя. – Лиана вперяет в мать взгляд, в котором читается полнейшее презрение, затем переворачивает ведерко с попкорном вверх дном, и он рассыпается по полу. – Я лучше проведу еще одну ночь в темнице, чем с тобой.
Она в гневе выходит из зала, оставив нас с гвардейцами и очень удрученной Королевой Теней. Будь на ее месте какая-нибудь другая женщина, я, быть может, пожалела бы ее, но поскольку это не так, я просто жалею о том, что все так сложилось. А еще жалею нас, ведь нам придется рисковать жизнями ради двух женщин, которые не заслуживают никаких жертв.
Похоже, Королеве Теней больше нечего нам сказать после встречи с Лианой, и я бы погрешила против истины, если бы сказала, что это их общение не напрягает меня. Мне совсем не хочется жалеть Королеву Теней, но после того, как я понаблюдала за ее общением с Лианой и поняла, как отчаянно она жаждет вернуть Лореляй… После всего этого трудно не проникнуться некоторым сочувствием к ней.
И все же я готова поскорее убраться отсюда, когда Королева Теней поворачивается к нам и говорит:
– Мои гвардейцы ждут, чтобы доставить вас туда, куда вы хотите попасть, где бы это место ни находилось.
От меня не укрывается, что она выглядит намного старше, чем всего несколько минут назад.
От мысли, что нам придется ехать обратно в том же самом тюремном фургоне, который привез нас сюда, меня охватывает паника. Я ни за что, ни за что не позволю им связать нас снова. И ни под каким предлогом не дам им снова заклеить нам губы и завязать глаза.
Должно быть, мои мысли написаны у меня на лице, потому что Королева Теней улыбается улыбкой, больше похожей на узкий клинок.
– Обещаю, на сей раз ваша поездка будет намного более комфортабельной.
– А не могла бы ты выразиться поточнее? – спрашивает Иден.
Сперва мне кажется, что Королева Теней сейчас сокрушит ее – или что там могут делать рэйфы, у которых слишком много магической силы. Но в конце концов она только заставляет себя снова улыбнуться своей жуткой улыбкой и сдает назад:
– Я прикажу им закатить фургон в подземную темницу. Так отпадет нужда в повязках на глазах. И поскольку мы уже заключили сделку, у меня нет причин ограничивать вашу свободу.
– Так ты называешь то, что они делали с нами, когда везли сюда? – рычит Джексон. – Ограничивали нашу свободу?
В то же время Хезер шепчет мне:
– Тут и правда есть темница?
– Да, темница есть всегда, – со вздохом подтверждаю я.
Она качает головой.
– В мире сверхъестественных существ все так чудно.
– И не говори.
– Что ж, так тому и быть, – говорит Хадсон, беря меня за руку.
У гвардейцев угрюмый, недовольный вид – видно, что они совсем не прочь помучить нас за то, что мы вызвали неудовольствие их королевы, но Хадсону Веге это нипочем.
– Вот и ладушки, я рад, что ты здесь, под рукой, приятель, – обращается он к гвардейцу с самым большим количеством орденов на форме. – Ты можешь проводить нас до фургона, который довезет нас до Адари?
– До этого маленького городка? – В голосе Королевы Теней звучит удивление. – Почему вы хотите вернуться туда?
– Думаю, дело в том, что я сентиментален, – отвечает он с улыбкой, не доходящей до его глаз. Затем он хлопает гвардейца по плечу. – Веди нас, приятель. Темница никого не ждет.
Глава 72Удар ниже пояса
К тому времени, как мы подъезжаем к Адари – или к Вегавиллю, как я уже привыкла его называть, – мы все чувствуем себя измотанными.
Гвардейцы Королевы Теней останавливают свою колымагу перед городскими воротами и выпускают нас из нее, после чего направляют ее на юг по каменистой дороге. К счастью, в сторожевой башне есть караульные, и, выслушав их приветствия, полные самого искреннего облегчения, мы всего через двадцать минут после высадки из фургона оказываемся в гостинице.
Это был чертовски трудный день, и я не могу вздохнуть свободно до того самого момента, пока мы с Хадсоном не желаем остальным спокойной ночи и он не закрывает за нами дверь нашего номера. Однако я уверена, что все равно буду спать вполглаза. Пусть мы и заключили с Королевой Теней сделку, это вовсе не значит, что я ей доверяю. Особенно теперь, когда мы находимся в самом начале пути и нам столько остается сделать.
– В Теневой Крепости ты была на высоте, – говорит Хадсон, обняв меня и оторвав мои ноги от пола.
– Мы были на высоте, – поправляю его я. – Поверить не могу, что мы убедили ее помочь Мекаю.
– Ее убедили не мы, а ты, – поправляет меня он и, по-прежнему прижимая меня к себе, опускает, пока мои ступни снова не касаются пола.
От его прикосновения внутри меня снова зарождается знакомый жар, но я не следую ему, как сделала бы обычно. Я потная, грязная, я устала так, как уже давно не уставала, и мне хочется только принять душ и лечь в постель.
Завтра утром я, возможно, позволю себе все, но сейчас я довольствуюсь долгим поцелуем, от которого наши сердца начинают биться быстрее. Я отстраняюсь первой и улыбаюсь ему, когда он протестующе мычит.
– Куда ты? – спрашивает он, когда я начинаю рыться в своем рюкзаке.
– Я хочу принять душ. А затем проспать так долго, как это только возможно, при условии, что мне не будут сниться кошмары о том, как эта женщина отравляет меня, – или обо всем том, что может пойти не так между этой минутой и тем моментом, когда мы закончим эту чертову сделку.
Как только я упоминаю ее, тату на моем запястье начинает гореть – как будто мне нужны какие-то напоминания о моем безумном, но таком необходимом поступке.
– Она не отравит тебя, – успокаивает меня он. – И ничто не пойдет не так.
Я прерываю поиски пижамы и зубной щетки, чтобы скептически посмотреть на него.
– Ты говоришь об этом чересчур уверенно, чтобы тебе можно было поверить.
Он пожимает плечами.
– Позволь, я выражу свою мысль иначе. Ничто из этого не произойдет