– Со мной все путем, – заверяю его я. И чтобы доказать это, втягиваю энергию земли в рану, облепленную песком. Мне хватает всего нескольких секунд, после чего я смотрю на него и ухмыляюсь. – Но ты можешь помочь мне встать.
Он вскакивает на ноги, одновременно рывком подняв с земли и меня, и я снова принимаю человеческое обличье.
– Посмотри сюда. Видишь? – спрашиваю я, показав на огромную прореху на моих джинсах и на неповрежденную кожу, виднеющуюся в ней. – Все прошло.
Он широко раскрывает глаза и сжимает меня в объятиях.
– Слава богу, – выдыхает он, осыпая поцелуями мои кудри, после чего берет меня за подбородок и касается губами моих губ.
И я понимаю его – правда, понимаю. Если бы я увидела, как его чуть не сожрала гигантская рыба и как потом вокруг него растекалась кровь, я бы тоже захотела удостовериться, что он в порядке – без дураков. Поэтому я приникаю к нему, чтобы он успокоился и чтобы его сердце перестало так колотиться.
Кто-то кашляет, и мы медленно, очень медленно поворачиваем головы и смотрим на Джексона, который, похоже, избавился от страха за Флинта и готов отправиться в путь.
Но я не сдвигаюсь с места. Во всяком случае, пока. Потому что:
– Я никуда не пойду, пока кто-нибудь не даст мне целую пару штанов.
– Заметано, Новенькая, – говорит Флинт и достает из своего рюкзака баскетбольные шорты, пусть мокрые, зато целые и чистые.
Хадсон издает недовольный рык, и Флинт засовывает их обратно в рюкзак.
– Хадсон, перестань, – хнычу я, но, к счастью, Хезер приходит мне на помощь и предлагает мне пару своих джинсов.
Все отворачиваются, и я быстро переодеваюсь в них, подвернув штанины несколько раз, чтобы укоротить их. Они тоже мокрые, зато не испачканы кровью, так что грех жаловаться.
– Ну что, вы готовы продолжить путь? – спрашивает Поло, и мы киваем. Он поворачивается и входит в туннель – длинный, проделанный в отвесной черной скале, такой высокой, что я не вижу, где она кончается.
Пару минут спустя мы вдруг останавливаемся.
– В чем дело? Почему мы остановились? – спрашиваю я, наклонившись вбок, чтобы широкие плечи Хадсона не заслоняли от меня картину. Пожалуйста, пожалуйста, пусть это не будет еще одно озеро. Только не это.
Но оказывается, что дело не в этом, а в том, что мы подошли к развилке, одно ответвление туннеля идет направо, а другое – налево.
– Что это? – спрашивает Флинт, глядя на Поло. – Как нам понять, куда идти? Направо или налево?
– Я всегда поворачиваю направо, – отвечает Поло. – Всякий раз, когда я пытался пойти налево, там начиналась какая-то жуть.
– Неужели там есть что-то более жуткое, чем огромные озера, полные чудовищных рыб, пытающихся нас убить? – с сомнением в голосе спрашивает Хезер.
– Да. – Мы ожидаем, что он что-то объяснит, но он просто смотрит на нас глазами, которые явно видели слишком много.
– Что ж, ладно, – говорит Иден. – Значит, идем направо.
– Напомни мне, чтобы я поблагодарил Джикана за то, что он создал туннель, полный тварей, которые даже на чупакабру наводят такую жуть, что он предпочитает не ходить туда, – язвит Хадсон.
Флинт фыркает.
– Я был бы готов заплатить за то, чтобы на это посмотреть.
– О, тебе не придется платить. Я предоставлю тебе место в партере бесплатно.
Я кладу ладонь Хадсону на спину, пытаясь успокоить его. Возможно, остальные этого не замечают, но мне вполне очевидно, что под своим невозмутимым британским юмором Хадсон кипит от злости.
Я понимаю: это потому, что он только что наблюдал, как меня чуть не сожрала гигантская рыба, – и при этом он ничем не мог мне помочь.
Хадсон верит в то, что он должен справляться со своими трудностями сам и что мы все должны делать все, что в наших силах, чтобы выполнить миссию. Но он нескоро простит Джикана за то, что тот не дал нам никаких советов относительно созданного им мира, прежде чем пускать нас в него.
И я с ним согласна – это действительно черт знает что. Да, я знаю, Бог Времени сказал нам не отправляться в Мир Теней, но ведь при этом он знал нас достаточно хорошо, чтобы понимать, что мы не последуем его совету. Я не прошу многого, не прошу такой уж большой помощи – но он мог бы дать нам такую подсказку, чтобы у нас была хотя бы пятидесятипроцентная вероятность остаться в живых при преодолении барьера.
Я уверена, что, когда Хадсон снова встретится с Джиканом, он будет отнюдь не так дипломатичен. И на Поло он не злится только потому, что тот все эти годы потихоньку преодолевал барьер, принимая такое обличье, чтобы не привлекать этих чудовищных рыб, – надо думать, все дело в шипах у него на спине.
Не произнеся больше ни слова, Поло ведет нас по темному туннелю, круто идущему вверх, к поверхности. Когда мы выходим на свет, я говорю:
– Спасибо. Я знаю, что ты не был обязан делать это для нас, и буду тебе вечно благодарна.
– Да ладно, мне от этого тоже кое-что перепало. Вы научили меня одной вещи, которая в будущем здорово облегчит мне жизнь. – Он криво улыбается мне. – Надо плыть быстрее.
– Тебе надо было сказать нам это раньше, Поло, – говорю я, содрогнувшись, и он хихикает.
– Где мы? – спрашивает Мэйси. Мы все щуримся от яркого света. – Это не похоже на Италию.
– На Италию? – Чупакабра смеется. – Да, отсюда до Турина путь неблизкий. Ты находишься в Канзасе, крошка.
– В Канзасе? – изумляется Хезер. – Дом, милый дом, да?
– Канзас – это не мой дом. И у меня нет ничего общего с этими сельскохозяйственными штуками. – И он хлопает по одной из этих «штук».
– Это колосья пшеницы, – объясняю я и, наклонившись, спасаю колосок из его рук.
Он содрогается.
– Что бы это ни было, я от этого не в восторге. Неужели поблизости нет какого-нибудь большого города?
– Расслабься, городской. Пшеница не причинит тебе вреда. – Хадсон закатывает глаза и поворачивается к Поло. – Я сделаю несколько звонков, и к тому времени, когда ты доберешься до Пьяцца Кастелло, чтобы вернуться в Норомар, в расположении Двора Ведьм и Ведьмаков тебя будет ждать куча джинсов.
– Спасибо, приятель. Я это ценю. – Он кивает, затем поворачивается ко мне и протягивает мне руку.
Я пожимаю ее.
– Спасибо тебе, Поло, спасибо за все.
Он быстро обнимает меня, затем шепчет:
– Береги себя, Грейс. Хадсон – настоящий мужик, и думаю, ему придется несладко, если с тобой что-то случится.
Прежде чем я успеваю отреагировать, он отстраняется, машет рукой и произносит:
– Adios amigos [8], – затем снова переходит в ипостась чупакабры и бежит прочь по огромному пшеничному полю, посреди которого мы стоим.
– Ну и что нам делать теперь? – озадаченно спрашивает Хезер.
Но Мэйси уже принялась за дело и начала открывать портал прямо здесь, на поле.
– Ты когда-нибудь бывала в Александрии? – спрашиваю я ее, когда в воздухе начинают вспыхивать разноцветные искры. Я рассказала им о том, что Реми сбросил мне координаты Куратора, но теперь мне кажется, что это было давным-давно.
– Нет, но я была в Афинах. Я только что посмотрела в интернете, и оттуда до Александрии примерно тысяча миль. Это самое близкое место от Александрии, куда я могу доставить нас.
– В Афины? Ты не шутишь? – Иден явно впечатлена.
Мэйси пожимает плечами.
– Там проходила какая-то встреча сверхъестественных существ, посвященная вопросам образования. В то время мне было шесть или семь лет и мои родители взяли меня с собой. Я мало что об этом помню – мне запомнился только Парфенон.
– Парфенон? – Теперь впечатлена уже я. – В самом деле?
Она кивком показывает на портал.
– Следующая остановка – Акрополь.
Глава 78То самое место
Я обнаруживаю, что Парфенон выглядит точно так же, как в книгах и диснеевских фильмах. Развалины этого древнего храма, венчающего Акрополь, расположенный на окраине Афин, производят сильное впечатление – особенно когда я думаю о том, что он был построен в пятом веке до нашей эры. Состоящий из высоких мраморных колонн и построенный в виде прямоугольника, он, кажется, не должен бы вызывать у людей такое благоговение и такой восторг, однако он внушает именно эти чувства. И есть что-то особенное в том ощущении, которое испытываешь, стоя на вершине холма, полного древних руин.
Сзади ко мне подходит Хадсон и обвивает руками мою талию.
– Потрясающий вид, не так ли?
Я киваю, не сводя глаз с огней Афин, раскинувшихся под темным холмом.
– Жаль, что у нас так мало времени и мы не можем здесь все осмотреть.
– Для нас это обычное дело, можно сказать, что это история нашей жизни, не так ли?
– Да, верно. – Я поворачиваюсь в кольце его рук и обнимаю его так крепко, как только могу. – Нам надо будет непременно вернуться сюда когда-нибудь и действительно осмотреть всю эту красоту. Мы сделаем это тогда, когда жизнь Мекая больше не будет висеть на волоске.
– Заметано, – обещает он мне с мягкой улыбкой. И делает шаг назад, чтобы я смогла принять обличье горгульи.
– Выяснять, где именно находится Куратор, придется тому, кто доберется до Александрии последним, – объявляю я и, взявшись за мою платиновую нить, превращаюсь в горгулью.
– Я уже отправила в общий чат точку на карте, которую Реми сбросил Грейс, – говорит Хезер, торжествующе подняв свой телефон. – Нам надо только долететь туда по прямой и добраться до гавани. Когда мы окажемся на месте, я введу вас в курс дела.
Джексон вскидывает брови – видно, что ее основательность впечатлила его.
Даже Флинт широко улыбается ей.
– Давайте поаплодируем обыкновенному человеку.
Хезер краснеет от гордости, улыбается, и я тоже не могу не улыбнуться. Я так рада, что моя самая давняя лучшая подруга хорошо ладит с моими новыми лучшими друзьями. Пока что она справляется с опасностями моего мира куда лучше, чем я могла себе представить. Хоть бы и дальше это получалось у нее так же успешно, потому что мне совсем не хочется, чтобы она пострадала, особенно занимаясь тем, во что ее втянула я.