я видел ее.
«Или меня так легко сломили», – подумалось мне, хоть это и звучало не совсем правдоподобно.
Должно быть, вмешалась магия, даже несмотря на особенные оковы на моих руках. Я не узнавал металл с синим отливом, но драгоценный камень в сердцевине напомнил мне образ луны в Тумане, когда она была окольцована синим свечением.
К счастью, в данный момент явление никак не связано с проклятыми землями. Не то чтобы это приносило мне какое-то облегчение.
Как бы я ни старался снять их, они оставались на месте. Из чего бы они ни были сделаны, казалось, оковы подавляли большую часть божественности в моей душе, делая освобождение невозможным. Повернув запястье, я осмотрел один из наручников.
Вот. Слабые отметины, будто их выгравировали на скорую руку. Они образовывали полумесяц, столь крошечный, что я не замечал его раньше. Если присмотреться, можно было даже различить треугольник вокруг него.
У каждого бога и богини имелись свои особые символы и знаки, похожие на подписи. И передо мной был знак бога Луны.
Несомненно, зачарованный.
И все же Киара смогла до меня добраться.
Но как? Если оковы подавляют магию, то как она…
И тут меня осенило…
Наши шрамы. Они связывали нас вместе, каждого из нас коснулся клинок, сотворенный богом или магией одного из них. Я исцелил Киару с помощью божественной силы, а она сделала то же самое со мной.
Какова бы ни была причина, ее появление заставило меня задуматься о том, что сказал Сириан.
О пророчестве.
Я зажмурился и закрыл лицо руками. Возможно, слова, произнесенные жрецами Солнца, не такие уж и глупые. Рейна встретила свою погибель из-за любви, и, быть может, именно она понадобится, чтобы исправить весь этот бардак.
Сейчас моя единственная надежда находилась в руках мальчишки из Фортуны, который не имел ни малейшего представления о сокровище, которым владел.
Если бы у меня хватало на это сил, я бы корил себя за то, что доверил ребенку самое опасное оружие, известное человечеству.
Я рискнул как никогда в жизни, что на меня совсем не похоже. Но после встречи с Киарой моя надежда укрепилась, пусть даже я и продолжал бороться со столь чуждыми мне эмоциями.
Боги, как же я тосковал по тем дням, когда ничего не чувствовал. Сейчас ощущений было так много, что это меня душило.
Лежа на боку, я закрыл глаза, инстинктивно положив руку на рану рядом с сердцем. Во всепоглощающей тишине, в сладостно-горькой компании собственного разума, я понял, что именно чувствую к девушке, которая перевернула мой мир с ног на голову.
Это осознание было страшнее любого проклятия или лекарства…
Ведь оно обладало силой как спасти, так и уничтожить мир.
Глава 7. Киара
Бог Луны томился в одиночестве на небесах, оставаясь незамеченным спящими людьми, за которыми он наблюдал. Однажды мрачной зимней ночью он решил создать себе верных спутников. Так и появились первые теневые монстры – существа, которые изначально должны были прогонять кошмары, а не вызывать их. Когда бог Луны потерпел неудачу и его злобные творения обрушили на мир хаос, Рейне пришлось их отлавливать.
«Брошенные кости» представляли собой типичный игорный дом Фортуны, полный пьяниц, карманников и переполненных кружек с элем. Почти обнаженные женщины и мужчины расхаживали по залу с подносами на голых плечах, длинные пояса из бисера болтались на их бедрах, покачиваясь в такт живой музыке, звучавшей со сцены.
Великолепная женщина с темно-золотистой кожей и ярко-зелеными глазами исполняла веселую песню, в которой было что-то обнадеживающее и одновременно меланхоличное. На сцену бросали монеты, а она ловко двигалась, взмахивая своим сверкающим платьем и посылая посетителям воздушные поцелуи.
Вы бы никогда не заподозрили, что рано утром в город ворвались стражники.
Джейк спокойно воспринял мое видение с Джудом. Он внимал каждому моему слову, не выказывая никаких эмоций. Думаю, после всего пережитого это не было самым странным, что с нами случилось. Когда я закончила рассказ, друг лишь произнес:
– В следующий раз предупреждай меня заранее.
Он приобнял меня, ворча о том, что из-за моих выходок ему грозит ранний сердечный приступ.
Мы держались друг друга, пока я осматривала многочисленные выходы на случай срочного побега. Возле одной из дверей в другом конце комнаты мое внимание привлекла картина. На ней была изображена поляна с ярко-зеленой листвой и нежными цветами.
– Ки? – спросил Джейк, возвращая мое внимание к заданию. Картина напомнила мне о поляне в Тумане – одном из самых счастливых моментов, что мне довелось испытать. Я бы повторила его, даже ценой жизни. Однако я нахмурилась, заметив, что картина висит чуть криво.
– Джуд велел нам найти мальчика в зеленой палатке. Он упомянул переулок, а потом это место. – Я прищурилась, осматривая шумное логово. Мы не нашли переулка ни с одной стороны здания. Может, он позади?
Рядом со мной Джейк смотрел на столы с неприкрытым голодом во взгляде. Я вспомнила его слова об удаче в игре в кости. Может, стоит позволить ему сыграть партию, раз уж наши животы сегодня наполнил только подгоревший батон, который мы нашли в мусорной куче за пекарней.
– Сосредоточься, – вместо этого велела я. – Хочешь попробовать найти другой выход?
– Ки, я мог бы столько здесь заработать. – Его глаза замерцали. – Денег на еду. Много чертовой еды. Боги, я бы убил за сэндвич. На сытый желудок мне лучше думается.
– Очевидно, – поддразнила я. – Но тебе нужно сосредоточиться. Больше никаких разговоров о сэндвичах. – В моем воображении возникли плавленый сыр, свежий хлеб и мясо. Будто тоже желая высказаться, желудок громко заурчал.
Джейк приподнял бровь.
– Ладно. Попробуем заглянуть за здание. Но в какой-то момент мне понадобится еда.
Я кивнула, соглашаясь. Удовлетворенный, Джейк с готовностью последовал за мной мимо круглых столов и воодушевленных мужчин и женщин. Мимо проходили официанты с густо подведенными глазами и сияющими, манящими улыбками.
– Давай пройдем через кухню. – Джейк кивнул на распахнувшуюся дверь, из которой только что вышел официант с тарелкой чего-то божественно жаренного. – Обычно там есть черный ход, ведущий на улицу, куда повара уходят на перерывы.
Когда я бросила на него вопросительный взгляд, он пояснил:
– В родном поселении я несколько лет проработал на кухне. И Ник тоже. – Он зашагал вперед, его плечи стали еще напряженнее, чем прежде.
Нам пришлось подождать несколько минут возле двери, пока проход освободится. Как только представилась возможность, мы проскользнули через распахнутую дверь на кухню.
Повара выкрикивали ругательства, когда мы проходили мимо, но никто не преградил нам путь, будучи слишком занятым списком заказов, приколотым над головой каждого.
– Сюда, – прошипел Джейк, направляя мое внимание на заднюю дверь. Она была слегка приоткрыта, и холодный воздух просачивался в палящий жар кухни.
Мы толкнули ее, и я поморщилась, когда она тут же захлопнулась за нами.
Джейк не ошибся. За зданием был еще один переулок.
– Отлично придумано, – сказала я другу, и он слегка улыбнулся.
На узкой улочке располагалось несколько палаток – несчастные жители Фортуны искали спасения от холода любым способом. У меня заныло сердце, но я шла дальше, заглядывая в каждую из них, в то время как Джейк внимательно осматривал местность на признаки опасности.
В одной палатке ютилась семья из четырех человек, мать укачивала ребенка, на ее щеках засохли следы от слез. В другой расположились трое детей постарше, а между ними лежала куча украденной еды.
У меня скрутило живот. Они заслуживали гораздо большего.
Временами простое проявление доброты способно изменить жизнь. Однако доброта, как и солнце, в Асидии отсутствовала.
Нехотя я отошла от уже проверенных нами убежищ и обратила взор на самую маленькую палатку, притаившуюся в углу. Приблизившись, я заметила, что она бледно-зеленого цвета.
«Мальчик в зеленой палатке… в переулке возле “Брошенных костей”», – успел сказать Джуд, прежде чем видение оборвалось.
Должно быть, это она.
Я присела возле входа.
– Привет?
Когда ответа не последовало, я повернулась к Джейку, который просто пожал плечами и развел руками, как бы говоря: «Ты первая». Как по-рыцарски.
Развязав шнуры, я откинула полог, встретившись с парой ярких карих глаз.
Из глубины палатки на меня смотрел хрупкий мальчик, в руке он сжимал затупившийся кухонный нож. В расколотой фарфоровой миске горел слабый огонь, рядом были сложены кучки мусора, чтобы поддерживать пламя. Света хватало, чтобы разглядеть страх в его глазах.
Успокаивающе подняв руки, я произнесла:
– Мы здесь не для того, чтобы причинить тебе вред.
Его густые брови свелись к переносице, будто он с трудом в это верил. Хороший парень.
– Наш друг сказал, где тебя отыскать. – Я постаралась изобразить легкую улыбку, надеясь, что она вышла дружелюбной.
– Покажи мне свои волосы, – потребовал мальчик, тяжело сглотнув. Он направил лезвие на мой капюшон, с вызовом вздернув подбородок.
Я сдержала улыбку и вняла его просьбе, позволив капюшону соскользнуть с головы. Он поступал правильно, не доверяя незнакомцам. Когда мои рыжие локоны рассыпались по плечам, мальчик заметно расслабился и громко выдохнул.
– Он утверждал, что твои волосы цвета самого теплого пламени. – Слабая улыбка приподняла уголки его губ. – Он не солгал.
Джуд. Как всегда поэтичен. Сердце заколотилось в груди, его имя мысленно вернуло меня в ту мерзкую камеру, где его держали. Как бы ни злилась, я не в силах бороться с собственным сердцем.
Как бы мне порой этого ни хотелось.
– У тебя есть что-то для нас? – спросила я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как сердце в предвкушении забилось сильнее.