гляд метнулся ко мне. Лисица ведала о талисмане, значит, Джуд не зря искал ее. – Их кости будут вечно покоиться под землей.
Что ж, об этом Мэлайя не упоминала.
– Мы просим тебя помочь Джуду, а не проникать в храм. Выбирать тебе, – осторожно произнесла я.
– Вы не сумеете отыскать настоящий вход в храм, даже если попытаетесь. Я изучала это проклятое место годами.
– Значит, ты отказываешься… – я приподняла бровь, – помочь Джуду или помочь нам добраться до храма?
В какой-то момент разговора мы, должно быть, непроизвольно приблизились друг к другу. Она, по ту сторону стола, наклонилась вперед. Я зеркально отразила ее действия.
– Боги – сущие дьяволы, – выплюнула она. – Как и проклятый король. – Она потерла лоб. – Если Джуд… жив, то…
– То? – я надавила, зная, что она у меня в руках. Лисица тяжело дышала, пот струился по ее лбу.
В ответ на ее нежелание по дереву пронеслись мои тени, скользнув к воровке. Она следила за их движением, приоткрыв губы, когда они обхватили ее запястья и стали играть с кончиками пальцев. Она задрожала, но не отшатнулась.
Если уж на то пошло, тени только смягчили ее колючий образ. Я не стала пытаться отозвать их.
– Понимаю, – спокойно и невозмутимо произнесла она. – Я подозревала, что ты та самая Киара, слухи о которой доходили и до меня. На тебя напал теневой монстр, и ты выжила, чтобы поведать свою историю. – Она наклонила голову. – Просто не ожидала, что ты заявишься ко мне. Какой забавный сюрприз.
– Ты не боишься? – слова вырвались прежде, чем я успела их поймать. Они прозвучали так слабо, что мне захотелось вернуть их обратно.
Лисица сверкнула белоснежными зубами:
– О, совсем наоборот. Я сталкивалась с проявлением божественности гораздо чаще, чем можно подумать.
Я нахмурилась, услышав столь загадочные слова, и поразилась ее безразличию. Ожидала более яркой реакции.
– Пока не используешь это дерьмо на мне, мне не придется тебя убивать, – мрачно добавила она.
Хм… Возможно, воровка все же начинала мне нравиться.
– Раз в одиночку у вас нет никаких шансов, я предлагаю свои услуги. За определенную плату, – заявила она. – Но если он… если Джуд мертв, сделка отменяется.
– Он жив, – решительно заявила я. Я бы узнала. Понятия не имею как, но мои тени почувствовали бы его отсутствие – я бы почувствовала.
– Ты поможешь нам вернуть капитана и проведешь до храма? – уточнила я, уже зная ее ответ. И сдержала желание улыбнуться.
Лисица сжала кулаки, а затем отвела их за спину.
– Пока я могу претендовать на любые сокровища, которые мы найдем. В конце концов, мне нужно будет заплатить своим людям. Раз уж мальчишка угодил в плен, то, похоже, он не оставил мне выбора.
Она изо всех сил старалась не подавать виду, что ей есть до него дело, но Лисице было не под силу меня обмануть: мне знакомо это выражение лица, я видела его в зеркале.
Я снова выдержала ее взгляд, делая вид, что размышляю.
– Договорились, – согласилась я. – Можешь забрать все, кроме талисмана, который нам нужен.
– Возвращайся сюда завтра на рассвете, – велела воровка, не сводя с меня глаз. – И не заставляй меня пожалеть об этом.
В тот вечер я никак не могла уснуть.
Джейк громко храпел рядом со мной, мы делили односпальную кровать в трактире. Вдобавок к храпу он еще и крутился из стороны в сторону.
Я уже собиралась поддаться искушению и пихнуть его локтем в ребра, как вдруг мой шрам неприятно запульсировал. Я рывком села в постели, в животе забурлила тошнота, а тускло освещенная комната расплылась. Соскользнув с кровати, я споткнулась, когда перед глазами замелькали каменные стены и ржавые цепи.
С каждой секундой картина перед глазами менялась, перемещая меня из камеры в мрачную комнату трактира и обратно.
Я чувствовала, будто нахожусь между двумя мирами, застряв в месте, которое было ни здесь ни там. Дрейфую без спасательного плота. Страх разлился по венам, а по спине покатился холодный пот.
Сама того не осознавая, я поднесла руку в перчатке к шраму. Рана пульсировала под моим прикосновением.
Джуд.
В прошлый раз я не ощущала его так отчетливо, но, очевидно, наша связь крепла, натягивалась. Требуя, чтобы я отыскала его.
«Но я не понимаю как!» – хотелось закричать мне, однако слова отказывались слетать с губ. Храп Джейка сменился ревом крови в ушах, и я, пошатываясь, направилась к двери, нуждаясь в свежем воздухе.
Тысячи незримых иголок вонзились мне в руки, когда я открыла дверь и прокралась по коридору мимо пустой стойки регистрации. Едва не слетев со ступенек, я оказалась на узкой улочке.
Здесь почти никто не задерживался. Хотя меня и так одолевали сомнения, что прохожие придут мне на помощь, если увидят, как я бреду по бульвару, судорожно хватая ртом воздух.
Мне становилось все хуже, и я уже вряд ли разобрала бы дорогу обратно в комнату.
Руки нащупали ближайшую твердую стену, пальцы заскользили по грубому кирпичу, пока не обнаружили пространство между зданиями. Оно было тесным и мне едва хватило места, чтобы втиснуться.
Надежно спрятавшись, я прижалась спиной к стене и сползла по ней, подняв с земли пыль, которая тотчас забилась в ноздри.
Хватая ртом воздух, я смотрела на свои руки, вид которых то становился четче, то вновь расплывался. Подземелье теперь виделось яснее, чем переулок, но тени цеплялись за меня, подбирались к лицу, затуманивая взор.
Я могла бы закричать, но в ушах зазвенело, а черные пятна перед глазами все разрастались. И все это время мой шрам пульсировал.
Моя магия потянулась к Джуду, увлекая меня все дальше от Фортуны. Я легко поддалась, когда по рукам, ногам и спине пронеслась восхитительная волна мурашек. Казалось, я отправилась в свободное падение, отчего скрутило желудок.
А затем все замерло.
Я открыла глаза.
Фортуна исчезла. Аллея осталась в воспоминаниях. Я очутилась в той же камере, где впервые увидела Джуда, но на этот раз мой капитан оказался прямо передо мной…
Он был прикован к стене, его спина была обнажена.
Кровь свободно стекала из зияющих ран, татуировка была уничтожена, виднелись лишь следы чернил.
На миг меня парализовало потрясение: я не могла ни отреагировать, ни сдвинуться с места, ни предпринять хоть что-нибудь. Должно быть, все это – ночной кошмар, больной, извращенный сон.
Кнут рассек воздух, опустившись на спину капитана, из которой тотчас хлынула кровь. Джуд закричал, и этот звук стал моей погибелью.
– Все прекратится, если ты заговоришь, – пообещал угрюмый страж, державший кнут. Он разочарованно вытер пот со лба. – Просто скажи и избавь себя от боли.
Джуд не вымолвил ни слова.
Языки пламени лизнули мои внутренности, и на этот раз я не смогла понять, было ли дело в магии или же в моей ярости. Я сжала кулаки и шагнула вперед, чувствуя, что снова ощущаю свое тело.
Мне хотелось броситься к Джуду, закрыть его тело своим, стереть из памяти тот пронзительный крик, что слетел с его губ. Но я не могла контролировать свои действия, каждый шаг встречал сопротивление.
Однако мне было все равно. Ничто не могло меня остановить. Никакая потусторонняя магия или промежуточные миры.
Я не понимала, как все это работает, но вид его мучений делал невозможное обыденным. Я приближалась к капитану.
Страж не заметил меня. Никто не бросился ко мне с криками. Я оставалась невидимкой, и мне это претило, поскольку хотелось обхватить руками шею этого здоровяка и заставить его смотреть мне в глаза, пока я отправляю его в мир иной.
Только Джуд побуждал меня двигаться к нему, в воздухе витал тяжелый запах меди.
Я замерла в футе от него, достаточно близко, чтобы видеть, как из его ран струйками сочится кровь. И осторожно протянула руки. Они дрожали. Все вокруг дрожало.
Кнут с шипением прошел сквозь мое тело, тени расступились, как рябь по воде. Я оставалась невидимым и бесплотным фантомом, который не мог ничего предпринять, кроме как наблюдать за творящимся ужасом.
И все же я потянулась к щеке Джуда, желая прикоснуться и сосредоточив все мысли на его защите.
В дюйме от его бледного лица я столкнулась с непреодолимым сопротивлением. Оно пробудило во мне дикое и неистовое отчаяние.
Я колотила по барьеру из плотного воздуха, слезы наворачивались на глаза с каждым тщетным ударом. Спустя несколько мгновений бесполезной борьбы остатки моей брони треснули – и на меня обрушилась реальность. Ярость обернулась печалью, и эта печаль поглотила все, чем я когда-либо являлась. Я опустила руки, едва устояв на ногах.
– Джуд, – прошептала я, слезы обжигали щеки. Во мне не осталось сил, чтобы сдержать их, и капли беззвучно стекали одна за другой по щеке и к губам. – Я здесь, Джуд. Пожалуйста, посмотри на меня.
Голос оставался единственным оружием в моем арсенале, и я презирала то, насколько слабой себя из-за этого чувствовала. На этот раз я не могла использовать ни руки, ни холодное оружие – только… себя. И временами я считала, что меня недостаточно. Но чем дольше я всматривалась в Джуда – сосредоточившись на его ужасных порезах, – тем яснее становилась тюремная камера, и тем больше я сама наполнялась ощущениями. Мне стало казаться, что я действительно стою там, в темнице, но никто не слышит моих криков, пока…
– Киара? – пробормотал Джуд голосом не громче шепота. Он сморгнул бисеринку пота, стекающую со лба в глаза. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. – Ты вернулась.
Страж приостановил наказание, но спустя секунду снова нанес удар. Я закричала; в то время как Джуд молчал, мой рев ярости сотрясал кости, казалось, что от него дрожат даже стены камеры.
Я ощутила привкус желчи, которая грозилась выплеснуться наружу. Когда сглотнула ее, она обожгла горло. Ран было слишком много, агония капитана чересчур очевидна. Я трусливо отодвинулась от его спины.
– Джуд, слушай мой голос, – умоляла я, не сдерживая слез и понимая, что