– Ты теряешь себя, Киара, – предупредил он, его голос сотрясал землю, на которой он стоял. – Чем сильнее погружаешься в силу ночи, тем больше она тебя использует.
«Со мной все в порядке, – настаивала я. – При мне Богоубийца и Джуд. Теперь нам нужен только талисман, о котором говорили Мэлайя и Лориан».
Нас не так легко одолеть.
Арло застонал, досада окрасила его черты и исказила их.
– Хотел бы я, чтобы время было на нашей стороне и тебе не пришлось бы туда идти. – Он отвел взгляд. – Когда-то давно, задолго до твоего рождения, среди жрецов и жриц Солнца ходила молва. Они утверждали, что поскольку причиной проклятия стало разбитое сердце, то исцеление можно отыскать только в любви. И возможно, такая глупость была правдой… прежде.
«Прежде чего?»
– Несчастный случай изменил тебя, дитя мое. В момент, когда то существо впилось в тебя когтями, ты стала частью ночи. Всему виной оплошность бога Луны, один из его неудачных экспериментов. Теневые монстры должны были стать защитниками. Но значение имеет лишь намерение, а намерения бога не были чисты. Ты хранишь в душе последнюю частицу солнца, но не можешь распоряжаться ею так, как могла бы. Ты поддалась ночи. Ты странствовала, и это само по себе демонстрирует, что ты не в силах контролировать баланс.
«Я не понимаю», – подумала я, голова закружилась. Храм за спиной Арло задрожал, из расщелин посыпались куски рыхлого камня.
– Мне следует поторопиться, – как всегда нетерпеливо произнес он. – У вас с Джудом могла бы быть иная судьба. Но сейчас его любовь, его прикосновения убивают тебя. Твое маленькое признание привело все в движение… даже если твое сердце еще не позволяет отдаться ему целиком.
В голове всплыли воспоминания о том, как Джуд признался мне в любви, а я осознала, что наши чувства взаимны. Но Арло прав: какая-то крошечная часть меня сдерживалась.
Я не могла ответить на слова, которые капитан так бережно мне преподнес. Три маленьких слова, пугающие меня больше любого проклятия.
– Он сильнее в смертном мире, сильнее, чем должен быть, – натянуто добавил Арло. – Его сила только растет, и она борется с твоей тьмой, даже несмотря на то, что в тебе есть и частичка Рейны тоже. Магия монстра слишком сильна. Вот почему Джуд причинил тебе боль и почему ты выпала из реальности.
«Мы это исправим. Как только найдем способ снять проклятие, не убив при этом меня, мы с Джудом…»
– За тобой охотится безжалостный бог, а ты предпочитаешь думать о любви, – прогремел Арло. – Ты хоть знаешь, любовь ли это? Или вас с капитаном тянет друг к другу из-за божественности внутри вас обоих, частички которой жаждут воссоединения?
Мне хотелось опровергнуть его слова. Но… не было ли толики правды в том, на что намекал Арло? Частички, ключи бессмертия взывали друг к другу. Неужели я просто поддалась их притяжению?
Нет.
Я взглянула на Арло и удивилась, встретив неподдельное беспокойство на его лице, – бог земли и почвы тревожился обо мне.
«Независимо от того, что я чувствую к капитану, – начала я дрожащим от предательского сомнения голосом, – мы отправимся в храм и преуспеем, во что бы ты ни верил. Это ты сказал мне, что правила можно нарушать».
Он должен был ошибаться. Должен был.
Колонна развалилась, осколки мрамора разлетелись по почерневшей земле. Храм позади нас рассыпался, упала вторая колонна, крыша заскрипела, готовясь обрушиться.
– Твой враг подобрался гораздо ближе, чем ты могла себе представить, Киара, – произнес Арло, отвлекая мое внимание от разрушений. – Я думал, ты усвоила урок с Патриком, но…
Мне так и не довелось услышать его последних слов. Тьма закружилась и расплылась, а затем мое тело погрузилось в вакуум ночи, утонув в жадном небытии.
Глава 20. Джуд
Любовь больше не является решением. Только смерть.
Киара исчезла прямо у меня на глазах.
Прежде чем я успел оценить ущерб, остановить кровь, хлынувшую с ее губ, она растворилась, словно слабый огонек.
Я снова и снова выкрикивал ее имя, пока остальные не окружили меня, умоляя рассказать, что произошло. Но я не понимал, что им ответить.
Шли минуты, каждая секунда отзывалась в голове тревожным звоном.
Вспышка движения слева от меня привлекла внимание, дрожащее тело медленно обретало форму, то появляясь, то исчезая. Я ринулся к мерцающей фигуре, желая и надеясь, что это она.
За зарослями колючего тростника, лежа на спине, с открытыми глазами, покоилась Киара.
Мои колени увязли в грязи, когда я рухнул на землю и притянул ее к себе; паника захлестнула меня изнутри, точно болезнь. Киара была вялой, болезненно бледной и такой холодной. Она уставилась в пустоту невидящим взглядом, едва дыша.
Я осторожно положил ее на спину, ее брат кричал, Джейк бранился и метался из стороны в сторону. Я потряс ее и судорожно нащупал пульс. Он был слабым. Едва различимым. Что бы я ни делал, Киара не шевелилась; и вид крови, стекающей с ее приоткрытых губ, заставил мои силы вырваться на свободу.
Я поднес ладони к ее груди, над сердцем, и излил всю свою энергию – все страхи, сомнения и крупицы разочарования – в ее бездыханное тело. «Очнись!» – мысленно приказал я, когда из рук хлынул яркий свет. Он озарил мрачный лес, золотом коснувшись кончиков хрупких листьев и заставив их мерцать, словно битое стекло.
Я чувствовал, как наши спутники окружили меня, слышал их голоса, но отгораживался от них. Нутро переполняло чувство, будто меня разрывает пополам, невидимое лезвие пронзает плоть и кости и проникает глубоко в сердце.
Еще раз надавив на грудь Киары, я зарычал, и золотистый поток магии хлынул в нее с тошнотворным треском. Сила заструилась надо мной, ярчайшим светом озарив лес, поле и недоуменные лица моих спутников.
Тысяча мерцающих звезд вырвалась из меня потоком нескончаемой силы, и я отдал ей все.
Но ничего не произошло.
Я будто вернулся на поляну полуночных цветов, когда Киара лежала в моих руках окровавленная и бледная. Лезвие невидимого кинжала провернулось, и я захлебнулся воспоминаниями о ее мучениях.
Я не понимал. Мне уже доводилось исцелять ее ранее, и сейчас я не видел ни одного повреждения. Ее глаза оставались открыты, грудь ритмично двигалась, и все же…
С ее губ брызнула пунцовая струйка, из ушей засочилась алая кровь, и Киара забилась в конвульсиях, сотрясаясь с такой силой, что я испугался, как бы она не поранилась. В панике я отдернул от нее руки, опасаясь, что мое прикосновение скорее вредит, чем помогает. Когда дрожь ослабла, тошнота скрутила живот.
Меня настигло осознание. Мое прикосновение… оно причиняло ей боль.
Джейк рухнул на колени, за ним последовал Лиам, оба обхватили Киару, пытаясь всеми силами вывести ее из оцепенения. Лиам выкрикнул имя сестры, но я едва расслышал его.
Все вокруг приглушилось, единственным различимым звуком оставалось шипение необузданной магии в моей крови.
Мы дважды возвращали солнце, открыв наши сердца. Всего на мимолетное мгновение, но я думал…
Я думал, мы нашли способ покончить с этим кошмаром. Думал, что могу обрести счастье и что свет, который мы вернули на небо – пусть и ненадолго, – символизировал собой шанс на успех.
Мне следовало понимать, что ничего не дается так просто.
Бессмысленное пророчество ошиблось, оказалось очередной сказкой, за которую я ухватился, молясь, чтобы она стала нашим спасением. Все обернулось ложью, потому что как только мы признали правду лицом к лицу, прикосновением к прикосновению, Киара пострадала.
Кто-то положил руку мне на плечо и крепко сжал, заставив меня поднять взгляд.
Темные радужки глаз моей матери потускнели. Казалось, она волнуется, но я не мог сказать наверняка, ведь эта женщина, по сути, оставалась мне чужой. Прежде только Исайя с Киарой смотрели на меня так. Исайя покинул нас, Киара была без сознания.
И я не мог ее спасти.
– Вставай, Джуд, – приказала мама, вцепившись в мои руки. С удивительной силой она подняла меня на ноги и крепко обхватила за пояс.
Я не мог отвести взгляд от Киары, не мог перестать представлять ее среди других безжизненных тел, чей образ преследовал меня. Тех, кого я убил собственными руками, их перерезанные горла, стекающую кровь, застывшие крики на потрескавшихся губах…
– Джуд, – Лисица взяла меня за подбородок и повернула голову к себе. – Я боялась, что это случится, – тихо прошептала она. Я проследил за ее взглядом, когда он переместился на Киару. – Я узнала ее… ее потустороннюю сущность еще в Фортуне. Она противоположна теплу. Я ощутила запах ржавчины и суровый холод зимы, когда Киара вошла в мой кабинет, и я знала причину. Ее перчатки не могли скрыть от меня правду. До меня доходили слухи о девушке с огненными волосами, которая выжила после нападения теневого монстра в Силе несколько лет назад, и я просто… я знала.
Воровка вела меня все дальше в деревья, фигура Киары становилась все меньше. Мне хотелось дать отпор матери, и, по правде говоря, я мог бы, но тело воспротивилось. Причинить боль Киаре было еще хуже, чем себе, и, поддавшись искушению, я наверняка причиню только больше вреда.
Лисица отвела меня достаточно далеко, теперь я различал лишь очертания остальных. Она обхватила мои щеки ладонями и произнесла:
– Ты должен перестать верить в сказки, мой мальчик. Я считала, ты понимаешь, что в этом мире для них больше нет места. – Большим пальцем она очертила нижнюю часть моего двойного шрама, и на ее лице застыло непостижимое выражение. – Полагала, что ты давно усвоил этот урок.
Ее слова вывели меня из оцепенения.
Все мое тело напряглось, и я отстранился от ее чуждых ласк. Она не имела права прикасаться ко мне с такой нежностью.
– Ты не задержалась надолго, чтобы понять это, – негодовал я, переключив свое разочарование на достойную цель. – Ты бросила меня на пороге садиста и отправилась строить собственную жизнь. Прости, если я не готов следовать советам воровки и трусихи.