Горстка жрецов и жриц Луны в шелковых одеждах цвета слоновой кости стояла на страже у подножия внушительной лестницы, ведущей к главному входу. Прищурившись, я заметил еще несколько человек в плащах наверху. По рукам пробежали мурашки. Ни один из них не шелохнулся, даже на дюйм.
Они напоминали мне статуи – их омертвелые глаза не мигали.
Я опустил подбородок, смотря куда угодно, только не на верующих. И все же пристальные взгляды не давали мне покоя, от их интенсивности волосы на руках вставали дыбом.
Наш отряд остановился у ступеней, где тихо перешептывалась кучка путников с подношениями в руках. Я приподнял голову, разглядывая лестницу, уходящую в бесконечную ночь.
Слева от меня раздалось тихое фырканье.
Киара не смогла скрыть своего раздражения по поводу предстоящей нагрузки, и уголки моих губ приподнялись против воли. Восхождение на это чудовище, несомненно, заставит сердце биться чаще. Словно поняв, что я думаю о ней, Киара повернула голову и встретилась со мной взглядом.
Она пробормотала:
– Нагрузка на сердце, – а затем нахмурилась. Как я и думал.
Сохраняя дистанцию, я приподнял бровь и взглянул на нее так, как раньше, когда я был всего лишь ее капитаном.
Мое тело могло превратиться в пепел, но меня все равно тянуло бы к ней, а оставшиеся после частицы поднялись бы по ветру и продолжили кружить возле нее. Бесстрашие Киары не переставало меня удивлять.
– Не торопись, – наставляла она Лиама. А всем остальным пригрозила: – Идите медленно, иначе я вас испепелю.
Взяв брата за руку, Киара пошла вперед, а я наблюдал со спины, пока мой шрам пульсировал в такт биению сердца. Чем дальше мы продвигались, тем острее становилась пульсация; и я стиснул зубы, понимая, что тело реагирует на священную землю, на которой мы оказались.
Она не приветствовала ни меня, ни мою магию; и я почувствовал, как схлынула сила.
Нам потребовалось более двадцати минут, чтобы добраться до вершины в нашем спокойном темпе. Лиам дышал несколько натужно, но в остальном выглядел вполне здоровым, и я приписал его бодрость снадобьям воровки.
Я оглядел храм, отметив арку размером с десять человек, которая очерчивала вход. По бокам от нее выстроились дюжина или более жрецов и жриц, и все они застыли, пока к ним не подошел путник.
– Добро пожаловать! – Жрица с иссиня-черными волосами ожила и махнула мне. Остальные по бокам от нее оставались неподвижными.
Моя рука инстинктивно потянулась к ножнам. Глаза жрицы были слишком яркими, а зрачки – чересчур расширенными. Мои внимание привлекли серебристые ногти с заостренными, точно лезвие, кончиками. От нее не исходило ни малейшего тепла.
– Мы пришли отдать дань уважения, – объявила Эмелия, делая преувеличенный поклон.
Жрица улыбнулась во все зубы, еще больше настораживая.
– Буду рада сопроводить вас в жертвенный зал, – сказала она, склонив голову и щелкнув длинными ногтями друг о друга. Когда ее взгляд упал на Киару, я сдержал желание зарычать. Мне не нравилось, что жрица изучает ее, словно муху, угодившую в паутину.
Моя мать пробормотала еще какую-то добродетельную чушь, прежде чем жрица провела нас через арку. Металлические скульптуры обрамляли очередную лестницу в центре помещения, зловещие крылатые звери застыли в полете. Я не мог не задаться вопросом: не созданы ли они по образу того самого существа, с которым Киара сражалась десять лет назад?
В воздухе витало напряжение, пот струился по спине, а дурное предчувствие тяготило меня с каждым выдохом. Знакомый жар разливался по телу, а ощущение, что кто-то прожигал мой затылок взглядом, лишь усиливалось. Я оглянулся через плечо.
На этот раз я заметил жреца в капюшоне, который, поднявшись на последнюю ступеньку, устремил взгляд на мрамор. В его уверенных движениях таилось нечто знакомое – так и хотелось откинуть капюшон и заглянуть ему в лицо.
– Сюда, – приказала жрица, отвлекая мое внимание от любопытного жреца. Она провела нас мимо двадцатифутовой статуи бога Луны, воздвигнутой на вершине лестницы, в центре купола, открытого ночному небу.
Ни одно из изображений бога не походило на другое, но все они были прекрасны. Поговаривали, что он меняет облик так же часто, как сменяются фазы Луны.
На этой скульптуре бога изобразили немного старше, его волосы скрывал капюшон. Круглые глаза смотрели на нас, вокруг них можно было заметить небольшие морщинки. По моей спине пробежали мурашки.
– Джуд.
Я оторвал внимание от статуи и перевел взгляд на позвавшую меня девушку. Киара хоть и ненадолго, но отбросила свой невинный образ, явив жесткость во взгляде, когда принялась осматривать меня.
– Все хорошо? – уточнила она, беззастенчиво придвигаясь ближе. Слишком близко.
Я вытянул руку, горло сжималось.
– Пожалуйста. Не подходи ближе.
Киара не слушала. Что не должно было меня удивлять.
– Я не прикоснусь к тебе, – пообещала она, находясь менее чем в трех футах от меня. Джейк приподнял голову, краем глаза наблюдая за ней с ощутимым беспокойством.
– Чувствую себя здесь не в своей тарелке, – призналась она, указывая рукой в перчатке на крышу храма. – Это нервирует. – Ее взгляд утратил остроту, став стеклянным и расфокусированным. – Где бы ни находился талисман, я чувствую его силу, и кто бы ни осмелился противостоять нам – будь то сам бог Луны или нет, – ему следует бояться момента, когда артефакт окажется в наших руках.
Ее голос звучал хрипло. В позе и словах Киары все казалось чуждым, и я начал было тянуться к ней, но выругался и опустил руку. Черт, мне хотелось к ней прикоснуться. Взять за руку, притянуть за талию, погладить подбородок, склонить голову к ее губам и попробовать их на вкус.
Это сводило с ума.
– Скоро, – пробормотала она, когда с ее уст сорвался разочарованный вздох. Взгляд Киары блуждал по моей фигуре, задерживаясь на руках и торсе, а затем вернулся к моему лицу. От ее восхищения мне захотелось броситься к ней, наплевав на опасность.
К счастью, Киара успела отодвинуться, прежде чем я совершил глупость. Она стояла рядом с Лиамом, такая напряженная, какой я еще никогда ее не видел. Мне подумалось, не одолевали ли ее схожие мысли.
– Почти пришли. – Жрица крутанулась на каблуках, ее одеяния развевались вокруг стройной фигуры. Она будто скользила по воздуху, ведя нас по коридору с десятками жертвенных залов. С каждым шагом мои мысли путались, потребность в Киаре затмилась охватившей меня тревогой.
Что-то приближалось. Обретенная сила бурлила в жилах, и при каждом моргании перед глазами мелькали крошечные искорки света.
Дверь в главную комнату со скрипом открылась по мановению руки жрицы.
– Заходите, – пригласила она, вновь устремив взор исключительно на Киару.
Мне это ни капельки не понравилось.
Киара крепче сжала руку Лиама и улыбнулась, проходя мимо жрицы.
Я шел последним, сразу после Димитрия, который ухмылялся так, словно мы на какой-то развлекательной экскурсии. Спасибо, что хотя бы не свистел.
– Каждый может предложить свою кровь богу Луны. Милосердному божеству, которое наблюдает за всеми нами и повелевает ночью. – Жрица кивнула в сторону помоста, где на обитом бархатом столе стояла бронзовая чаша. Рядом лежал простой клинок с чистыми зазубренными краями. – Он может внять вашим молитвам, если найдет их достойными.
Мы планировали осмотреть храм, оставшись наедине в жертвенном зале, и Эмелия обещала, что поможет найти подземное помещение, найти настоящий вход.
Насколько я понимал, во время ритуала верующих оставляли одних, но жрица не покидала помещение. Ее непоколебимый взгляд был устремлен на Киару, а затем переместился на меня. Присмотревшись ко мне, она поморщилась.
– Что ж, прошу, – сказала она, кивнув Киаре и проницательно ухмыльнувшись. – Ты будешь первой, дитя?
Киара переступала с ноги на ногу, теряя самообладание. Я почти различил биение пульса на ее шее.
– Я…
– Я хочу начать, – вмешался Лиам, ступив на помост, к большому разочарованию жрицы. Ее ухмылка померкла, клыки вонзились в тонкую нижнюю губу.
Киара начала протестовать, но Джейк прошептал что-то ей на ухо, заставив замолчать.
При тусклом свете факелов я заметил, что руки Лиама дрожат, а сам он сгорбился. Но это не помешало ему взять клинок и порезать им ладонь.
Густая кровь запузырилась и, когда он сжал кулак, потекла в чашу. Капли зловеще звенели, падая одна за другой. От краев стал подниматься серый пар, а в ноздри ударил густой аромат дерева и свежего снега.
Лиам отступил на шаг, его все еще кровоточащая ладонь оставляла на полу красные следы. Рядом с ним Джейк стиснул челюсти, не отрывая смертоносный взгляд от открытой раны.
– Ты не вознес молитву, дорогуша, – предупредила жрица, ее голос звучал звонко и будто бы издалека. Белки ее глаз почти скрылись за расширенными зрачками. – Отдайся ему – и он одарит тебя взамен. Он всем нам дарует мир, если только мы посвятим себя ему.
Не может быть, чтобы стремление к миру превратило жрецов в таких фанатиков.
Лиам заикался, пытаясь, но не сумев сформулировать связную мысль, каждое слово выходило искаженным. Покачнувшись, он ухватился обеими руками за край стола. От блюда с подношением поднимался пар, закручиваясь в воздухе и обвивая его лицо, словно когти.
– Вот так, – похвалила Лиама жрица, сделав шаг ближе. – Вдохни.
Лиам закашлялся, его глаза слезились от яда, который он втянул носом. Киара сжала пальцы, отчего кожа ее перчаток затрещала.
Она бросилась вперед в тот миг, когда из коридора донеслись крики.
Киара добежала до Лиама и отдернула его подальше от проклятой чаши. Держа его в безопасных объятиях, она обратила внимание на дверь, из-за которой доносились новые возгласы, практически сотрясавшие стены своей силой.
– Какого черта… – Джейк встал возле Киары, держа кинжал наготове. Эмелия и ее люди выпрямились и выхватили клинки.
– Одну минуту, – раздраженно прошипела жрица, а затем направилась к двери и распахнула ее, являя взору разворачивающийся за ней хаос.