— Можно самоликвидатор поставить. В безвыходной ситуации он тебя взорвет. И всех в радиусе четырех метров тоже.
— Безвыходных ситуаций не бывает, — мне чужда была концепция самоубийства, — по крайней мере, таких, когда стоит убивать себя.
— Тогда ставим «Ската».
— Он что делает?
— В грудной клетке размещается суперкондесатор. — Клякса запустила на проекторе голографию с изображением человеческого тела. За ребрами загорелся красным небольшой цилиндрик. От него сначала до плеч, а потом и до ладоней на обеих руках протянулась пунктирная линия. — А в ладошках у тебя прямо под кожей будут скрыты два контакта. Схватил кого-нибудь за голову, выдал импульс в сто тысяч вольт — спек недругу мозг. Правда, и ладони тоже поджарит. Но «Архангел 3000» приглушит боль. Берешь?
А вот эта штука хорошая. Причем воображение подсказывало, что «Ската» можно использовать не только по прямому назначению. Настоящая молния в руках всегда пригодится.
— Беру.
— Досыплем по мелочи безголосовую защищенную связь, тактическое управление отрядом до взвода включительно, и вроде все?
Предлагаемые Кляксой и дедом усиления должны сделать из меня настоящую машину для убийств. Но они шли по стандартной программе для штурмовика. Мне же хотелось получить еще пару штучек, которые могли в будущем неприятно удивить моих противников.
— Не помню названия мода, в ребра ладоней встраиваются лезвия. — Я защелкал пальцами, пытаясь вспомнить, как назывался тот имплант, которым было оснащено мое прошлое тело.
Мне его поставили еще в подростковом возрасте, поэтому название из памяти стерлось. А вот умения им пользоваться в рукопашной схватке — нет.
— «Меч-в-кармане», — Деймону и это улучшение было знакомо. — Имплант редкий. Инструкторов по нему по пальцам пересчитать. Но найдем.
— Инструкторов не надо, — я сам мог кого угодно обучить бою с помощью спрятанных прямо в плоти клинков, — только имплант. В правую ладонь нить-захват. С липучкой.
Пять метров тончайшей нити легко выдерживали вес до двухсот килограммов. С помощью мини-лебедки в руке и присоски с повышенной адгезией на ее конце я мог переправляться через препятствия. Это если использовать имплант штатно. А еще — именно из-за толщины нити ею можно резать незащищенную плоть на кусочки. Деймон был, по-видимому, в курсе этой особенности мода, поэтому лишь хмыкнул и не стал задавать лишних вопросов.
— Все? Или еще будут пожелания?
— Сделаем сборку, испытаем. Если мне чего-нибудь будет не хватать — докупим и установим. — Открыв дверцу, я выбрался из капсулы.
— Кого будем сканировать следующим? — спросила Клякса.
Больше денег, чем на себя, я планировал потратить только на одного человека. Лидия была бетой, значит, при всех прочих равных боец из нее получится еще более серьезный, чем из меня. Часть имплантов у нее бета, часть гамма уровня, и их бы Деймон не назвал откровенно дрянными. Но я хотел подкорректировать ее специализацию, сделав из нее бойца ближнего боя и командира звена.
Бывшую владетельницу Клякса пригласила в отсек и запихала в капсулу. Проблем с подбором имплантов для Лидии не возникло. Деймон прикинул, что, купив моды для меня и Лидии, он израсходует примерно половину той суммы, которую ему перекинули альфы.
Деньги мне было куда тратить. Пусть у Энн церебрал всего лишь омега-класса, но и для нее у Деймона нашлась пара интересных новинок. Больше всего впечатлил мимический имплант, который за счет напряжения лицевых мышц мог менять внешность! В ограниченных рамках, конечно, но, взглянув на измененное лицо шпиона мельком, можно его и не узнать. Если и с этой спутницей у меня проблем не возникло, то что делать с Альтой, я решительно не понимал. Телом мы атлантку обеспечили. Но телом пустым, без церебрала. Омега-класс мы ей хоть сейчас можем вживить. Церебралы более высоких не купишь ни за какие деньги. И толк с этой покупки невелик — при выходе в сеть нелегала, возжелавшего стать аристократом, мигом вычислят и казнят самым жестоким образом.
— Ну и что будем с тобой делать?
— Вернемся на базу, я сама себе поставлю церебрал, — ответила мне, хитро улыбнувшись, Альта.
— М-да? И где ты его возьмешь?
— У меня в запаснике есть один.
— Какого класса? — я ожидал услышать, что это обычная омега, и решил, что настою на том, что главный имплант ей установит Деймон.
На вживление и запуск церебрала уходит время, так зачем его бездарно терять?
— Любого, — произнесла Альта, и я заметил, что Деймон внимательно прислушивается к нашему диалогу.
— Как любого?
— Вот так. Универсального класса. Подключай все, что хочешь, от омеги до альфы.
Мне показалось, что Альта шутит. Издевательская улыбочка с ее губ не сходила.
— Такого не бывает, — вместо меня ответила Клякса.
— У вас не бывает. У нас — есть, — продолжила веселиться Альта.
И я понял, что она умудрилась спрятать от меня на базе настоящее сокровище. Творение атлантов. Уникальный церебрал, работающий со всеми типами и классами имплантов. Знал бы я это раньше, возможно, сейчас бы заказывал у Деймона альфа-моды. Причем заказывал для себя.
Глава 16
— Я еще раз тебя спрашиваю — ты хорошо подумал? — Альта, как и Энн, не расставалась со мной на время процедур по внедрению имплантов.
И если корш за меня банально переживала, то у атлантки была своя причина. Она пыталась меня отговорить от использования найденной мной в базе атлантов технологии.
— А я тебе еще раз отвечаю — да, да и да! — я неподвижно лежал на кушетке, а в моем теле торчали тысячи игл.
К иглам подсоединялись тончайшие трубки, по ним закачивался полимер. Эта вязкая жидкость должна стать основой моей подкожной брони. Или не стать — Деймон строго-настрого запретил шевелиться, дед сказал, что процедура внедрения и активации «Эластика» требует полной неподвижности. Но как можно не шевелиться, если одна барышня постоянно пытается участливо взять тебя за руку, а вторая, не умолкая, читает морали.
— Лэт, пострадают невиновные! — настаивала атлантка.
— Да ладно? — притворно удивился я. — А ты можешь сказать, когда они не страдали? Ну хоть один момент из человеческой истории приведи, когда такого не было?
— Ты рассуждаешь, как деспот и сатрап! — рассердилась Альта.
— Нет, как практичный человек. И думаю, что ты с моими выкладками согласишься. Если кто-то должен пострадать, то кто? Мы с тобой? Или обыватели Сиднея?
— Чушь! Можно разработать план, в котором никто не пострадает! — Альта была самым настоящим филантропом, и чужая судьба ее волновала больше, чем собственная.
— Так не бывает. Мы затеяли революцию, бунт, мятеж! И до этого момента ты вроде бы не возражала.
— Но сейчас ты хочешь осуществить теракт! В одном из крупнейших городов Гармонии!
— Альта! — не выдержала сидевшая возле кровати Энн. — Оставь Лэта в покое! Ему нельзя сейчас волноваться, вернетесь к этому вопросу после всех операций!
— Они две недели идти будут! Причем половину этого времени он проведет в искусственной коме! — не собиралась сдаваться атлантка. — Мы должны обсудить наши следующие шаги сейчас!
— Значит, так, у тебя есть в запасе неделя, чтобы придумать и предложить мне альтернативный вариант действий, — к моей кровати подошла Клякса, несущая прозрачный резервуар с оранжевой жидкостью, в ней болтался очередной имплант — вытянутый цилиндрик сантиметров восьми в длину.
— Конденсатор для «Ската»! — торжественно объявила девчушка, водружая емкость на столик возле кровати. — Сейчас будем устанавливать.
— Это надолго? — уточнила у нее Альта.
— Нет, операция несложная. Но нам придется вскрывать грудную клетку. Так что — баю-бай! — прежде чем я успел возразить, Клякса нажала на медицинском мониторе пару кнопок.
Нейроанестезия действовала почти мгновенно — я почувствовал, как у меня немеют конечности и угасает сознание.
— Эй! Мы не обсудили… — голос Альты звучал как из колодца.
— Отстань от него! — Энн я уже слышал, срываясь в бездонную черную пропасть.
Хотя не совсем бездонную — внизу увидел алый отсвет. Падение мое продолжалось, но как-то совсем замедленно. Я не летел вниз ядром, а не спеша спускался, как перышко, мотаясь из стороны в сторону. Но лучше бы несся стремительным кирпичом, опустившись ниже, я обнаружил, что меня в конце пути поджидает адское пламя! Причем не какой-нибудь там костер, а факел перегретой плазмы. Я замахал руками, как крыльями, но воспарить, как орел или, на худой конец, как хромой воробей, не смог. Ярко-оранжевый факел медленно, но неумолимо приближался. Когда его кончик коснулся моей груди, я заорал. Наверное, я так не кричал ни разу за всю свою жизнь. Огонь играючи прошил мою кожу и начал выжигать внутренние органы. От дичайшей боли я бы, наверное, потерял сознание, но я и так находился в бессознательном состоянии!
Из которого меня решили выдернуть.
— Лэт! — кто-то сильно шлепал меня по щекам. — Лэт, очнись! Чего ты стоишь, быстро делай что-нибудь!
— Я не стою. Я лежу, — уточнил я на всякий случай.
Хоть и очнулся, но дикая боль в груди продолжала огнем жечь внутренности. Глаза я открыл, но зрение отказывалось фокусироваться.
— Я не тебе, — я почувствовал, как Энн успокаивающе погладила меня по руке. — Ты лежи-лежи. Клякса, что это было⁈
— Незапланированный разряд. Со «Скатом» это бывает…
— Сделай так, чтобы больше не было! Исправь все! — настаивала Энн.
— Хватит уже орать! И дергаться! Сейчас иглы повыскакивают и нам «Эластик» придется по новой ставить!
— Так, девчонки, панику прекратить. Что случилось? — Зрение понемногу ко мне возвращалось.
По крайней мере я уже видел две наклонившиеся надо мной обеспокоенные мордашки.
— Конденсатор «Ската» разрядился…
— У меня еще легкие есть? И сердце?
— Все есть. Все на месте. Разряд был неполным, — Клякса водила над моей грудью небольшим сканером, — даже внутренних повреждений нет.