дела.
Сказать, что я удивлена, значит ничего не сказать, ведь мне говорили, что поиск доказательств займет какое-то время.
– Оу. Я не думала, что это произойдет так скоро.
Детектив прочищает горло.
– Да, что ж, к сожалению, дело закрыто.
Злость начинает струиться по моему телу.
– В смысле закрыто…
– Доктор Янг был убит прошлой ночью.
Голова начинает кружиться, и я пораженно вздыхаю.
– Подождите, что? Убит? Кем?
Я вижу, как Оукли напрягается.
– Кто был убит?
Я быстро вскидываю руку, заставляя его замолчать, поскольку мне нужно узнать, что случилось, прежде чем я смогу рассказать это ему. Слышу, как детектив тяжело вздыхает, а после заговаривает:
– Я не могу разглашать детали, но мы начали расследование, связанное с другой жертвой. Ее отец решил взять правосудие в свои руки.
Твою. Мать.
Я буквально теряю дар речи.
– Я… ого.
– Пусть дело закрыто, но, если вам понадобится психологическая помощь, вы сможете прийти к…
– Нет, – быстро говорю я. – Спасибо. – Глупо было бы отрицать, что мне интересно, кто воздал этому куску дерьма по заслугам. – Вы знаете, кто его убил?
– У нас есть подозреваемый.
Когда становится понятно, что он не расскажет мне, кто это, я благодарю его за звонок и кладу трубку.
Перевожу взгляд на Оукли. Вчера вечером я рассказала ему о своем плане касаемо Марка, но теперь ситуация, очевидно, изменилась.
– Кто-то убил Марка.
Его глаза расширяются.
– Твою же мать.
– Знаю.
Я открываю браузер в телефоне. Если у полиции есть подозреваемый, возможно, об этом узнала местная служба новостей.
Сердце перестает биться, когда я кликаю на первую статью и вижу снимок этого человека.
Я знаю его. Отец Анджелики.
О боже.
Меня переполняют эмоции, и я с трудом заставляю себя дышать, чтобы не лишиться чувств. Я подарила ей свой браслет и сказала быть сильной.
Но потом пришел монстр и отобрал всю ее силу.
Оукли слезает с байка и подбегает ко мне.
– Что…
– Твой отец когда-нибудь берет дела бесплатно? – выдавливаю из себя я.
Не стоит и говорить, что Оукли ничего не понимает.
– Нет. А что?
Я поднимаю телефон.
– Эта девочка… Анджелика. Ее отец… он убил Марка, потому что тот…
Все внутри сжимается, и я не могу закончить это предложение. К счастью, мне не приходится.
Оукли поглаживает мою спину.
– Я позвоню ему. – Крепко прижав меня к себе, он целует мою макушку. – Отец возьмется за это дело. Обещаю. – Оук зарывается носом в мои волосы и шумно вздыхает. – Наверное, тебе лучше поехать домой. Это все слишком тяжело.
– Нет, – быстро говорю я, потому что если я не войду туда и не сорву этот чертов пластырь, сдерживающий мою свободу, то сойду с ума. – Я должна это сделать.
– Ты уверена?
Я киваю.
– Абсолютно.
Он снова прижимает меня к себе.
– Если ты почувствуешь, что это слишком, я снаружи, малышка.
Я знаю.
Ноги не слушаются, пока я ступаю к дому.
Чувствуя, как все внутри покалывает от волнения, я иду на кухню, где за столом меня уже ждут папа, Надя, Джейс и Коул.
Я попросила Дилан и Сойер заехать попозже, поскольку уверена, что моим братьям потребуется поддержка. Но прямо сейчас здесь должны быть только мы.
Я смотрю на Надю.
– Мне нужно поговорить с папой и братьями наедине.
Все смотрят друг на друга с непониманием, но никто, включая Надю, не начинает спорить. Поцеловав отца в щеку, она встает. Когда женщина проходит мимо меня, я беру ее за руку.
– Не уходи далеко, хорошо? – Я тепло ей улыбаюсь. – Ты будешь ему нужна.
Слегка кивнув, она сжимает мою руку.
– Хорошо.
После этого она уходит.
В комнате остаюсь я, моя семья…
И все секреты, которые я хранила.
Глава сорок восьмаяБьянка
– Я даже не знаю, что сказать, – произносит Коул. – Просто надеюсь, что это все – плохой сон.
Джейс ругается. А затем, прежде чем мы успеваем его остановить, берет со стола стакан и бросает его в стену.
– Пошла она.
Я подпрыгиваю на месте.
– Джейс…
– Нет. – Он переводит на меня свой свирепый взгляд. – Она чуть не убила тебя. И Лиама. – Джейс вздрагивает и закрывает глаза. – Я всегда был рядом. Делал все, что она просила. Следил за домом, когда она даже с кровати встать не могла. – Он смотрит на папу. – Я верил всему, что она говорила… и все это для того, чтобы она могла изменять отцу и совершить попытку убить собственных детей, прежде чем покончить с собой.
– Она была больна, – выдавливает из себя папа. – Мама очень тебя любила, Джейс. – В его глазах плещется горе, и он опускает голову. – Она любила вас всех. Вы были для нее смыслом жизни. – Отец берет меня за руку. – Я бы хотел, чтобы ты рассказала мне об этом раньше, милая. Мы бы отправили тебя на терапию…
Коул грустно усмехается.
– Ага, это же так помогло маме и Лиаму.
– Проблема была не в терапии, – замечаю я. – А в том, что доктор Янг вел себя как кусок дерьма. – Я чувствую тяжесть в груди и отвожу взгляд. – И в том, что я заставила Лиама хранить мамин секрет, несмотря на то, что он хотел поделиться с кем-то.
С этим мне придется жить до конца своих дней.
С ошибкой, за которую я никогда не смогу себя простить.
Потому что это я сказала ему быть сильным и несгибаемым. Никогда не пускать никого внутрь… Молчать, когда все плохо. И в итоге это молчание привело к его смерти.
Коул кладет руку на мое плечо.
– Не нужно, Бьянка. Ты была ребенком. Думала, что защищаешь маму… свой пример для подражания. – Он указывает на себя. – Мы все знаем, что если кто-то и виноват в смерти Лиама, так это я. Он пытался поговорить со мной в ту ночь, но я ему не позволил. Его смерть – это мой крест, а не твой.
Папа ударяет ладонью по столу.
– Проклятье. Хватит винить себя. Лиам и ваша мама были больны. Я должен был помочь Лиаму, когда понял, но не сделал этого. Я сдался, когда он отказался идти к специалисту, поскольку был слишком занят своим горем, чтобы начать вести себя как родитель. Вы все были просто детьми, а я был взрослым. Винить нужно меня. Я струсил, когда вы нуждались в том, чтобы я был сильным.
Все молчат. Кроме Джейса. Он смотрит на отца так, как никогда на него не смотрел.
С жалостью.
– Ты несильно удивился, когда услышал про мамин роман.
Папа пытается сменить тему, но Джейс настаивает.
– Ты знал, что она тебе изменяла… не так ли?
Папины зеленые глаза тускнеют.
– Все совершают ошибки, Джейс. Я не хотел, чтобы вашу маму помнили за ее… – Он кладет руку на грудь. – Единственное, что имеет значение, это то, как сильно она вас любила. – Его голос надламывается. – Я хочу, чтобы у вас остались о ней хорошие воспоминания.
Челюсть Джейса напрягается.
– И ты никогда не изменял ей с секретаршей?
– Никогда. – Отец потирает ладонью лицо. – Я не буду сидеть здесь и притворяться святым. Когда наш брак начал разваливаться, я думал об этом… но не смог. Я слишком сильно любил ее и продолжал надеяться, что мы справимся с этим.
Джейс выглядит таким разъяренным, и мне на секунду кажется, что он запустит в стену еще один стакан.
– Все эти годы ты позволял мне верить, что у тебя был роман на стороне.
– Я пытался тебе сказать, но ты мне не верил, – еле слышно шепчет он. – А потом я бросил свои попытки, потому что лучше, чтобы ты злился на меня, чем на нее.
Джейс выглядит настолько разбитым, что мне хочется его обнять.
– Пап.
Это первый раз, когда Джейс называет его так с тех пор, как…
Он нашел Лиама в гардеробной.
Когда папа переводит на него взгляд, тот произносит:
– Прости меня.
Коул и я обмениваемся пораженными взглядами. Джейс никогда ни за что не извиняется. Только перед Дилан.
Как по команде, Дилан и Сойер входят в кухню. Сойер обнимает Коула, а Дилан – Джейса.
– Мы можем сходить к Лиаму? – Коул утыкается лицом в грудь Сойер. – Я хочу поговорить с ним.
Она обхватывает его лицо ладонями.
– Конечно.
Дилан молча берет Джейса за руку, и они идут к выходу. Но перед этим Джейс подходит ко мне и заключает в объятия.
– Я не знаю, что сказать. Просто знай, что я люблю тебя.
Я целую его в щеку.
– Я тоже тебя люблю.
После того, как все они уходят, мы остаемся вдвоем с отцом, который выглядит так, словно изо всех сил сдерживает слезы.
– Прости меня, милая.
Я обнимаю его.
– Все в порядке, пап.
Его зеленые глаза становятся влажными.
– Нет, дорогая. Не в порядке.
Он прав… но, возможно, когда-нибудь станет.
Искренняя грусть в его глазах разбивает мне сердце.
– Я должен был быть рядом.
Так и есть, но я знаю, что он сражался на своей войне.
– Сейчас еще не поздно начать.
Тяжело вздохнув, я иду на выход.
Иногда я думаю о том, какой бы я была, если бы все эти трагедии не произошли в моей жизни. Осталась ли бы я той девочкой, которая хотела быть балериной, той, что отчаянно пыталась подстроиться под этот мир? Или я бы все равно стала безжалостной стервой, чья злая маска лишь защищала ее от боли.
В любом случае… кое-что не изменилось.
Независимо от амнезии, я никогда не знала, кто я, потому что всю жизнь не могла найти место, где буду чувствовать себя как дома. Но как только я вижу Оукли, ждущего меня у дороги, как он и обещал, мне начинает казаться, что я нашла то самое место.
Учитывая то, что Джейс и Коул ушли раньше меня, я уверена, ему пришлось разбираться с ними. Но, судя по его виду, ему на это абсолютно плевать.
Оукли взволнованно смотрит на меня, а после заключает в объятия.
– Я бы спросил, в порядке ли ты, но…
Но он знает, что нет.
Оук кладет руку на мою щеку.
– Что тебе сейчас нужно?
Только он.
– Поехали куда-нибудь? – шепчу я. – Я хочу забыть обо всем и сбежать с тобой на какое-то время.