— Я бы тоже сопротивлялся, — наконец сказал Габриэль, его голос звучал совершенно буднично. — Вампиры думали, что ты просто согласишься на это?
— Не уверена, — решила я. — Лидер, похоже, рвался в бой и был более чем воодушевлен, когда я ответила «нет».
— Чтобы потом он мог использовать тебя в качестве примера?
— Возможно, — произнесла я. — Я собираюсь поговорить с родителями, когда вернусь домой. Они, наверное, уже связались с AAM, и у них может быть больше информации.
Я кивнула, и Габриэль перевел взгляд на Коннора.
— Что касается драк, то, хоть я и поддерживаю старые добрые разборки, лучше избегать политической чепухи, когда это возможно. Проблемы вампиров — это не дело Стаи. С другой стороны, — добавил он, прежде чем Коннор успел вмешаться, — многие вампиры и члены Стаи дружат и помогают друг другу. А иногда, — произнес он, понимающе взглянув на меня, — помощь приводит к последствиям, которые кажутся несправедливыми.
«И какие», — подумала я, — «последствия были бы справедливыми?» Технически, я нарушила правила AAM и негласный договор с людьми о том, что мы не будем относиться к ним как к добыче, если только они вежливо не попросят. Да, у меня была на то уважительная причина, но правило все равно было нарушено.
— Я бы снова поступила так же, — сказала я.
— Это потому, что ты обладаешь честью, — произнес Габриэль. — Меньшего я и не ожидал от ребенка Салливана.
— Как насчет убежища? — спросил Коннор. — Стая могла бы обеспечить ей защиту, пока ААМ не сдастся. Мы уже так делали.
— Я бы отказалась от такого предложения, — ответила я.
Брови Габриэля заинтересованно приподнялись, а Коннор нахмурился с явным разочарованием.
— Ты бы отказалась, — проговорил он ровным и неожиданно злым голосом.
— Я не могу отказываться вступить в вампирский Дом — насильно — а потом развернуться и принять защиту от Стаи. Это лицемерно.
— Это практично.
— Это невозможно. — Мы оба оглянулись на Габриэля. — Мы не можем предоставлять убежище не оборотням.
Коннор отошел в другой конец комнаты, словно пытаясь избавиться от разочарования.
— Это глупо.
— Это Стая.
— У нее проблемы из-за нас.
— И она не хочет убежища, — сказал Габриэль.
— Она все еще в комнате, — произнесла я. — Так что перестаньте говорить обо мне так, будто меня здесь нет. У меня неприятности из-за того, что я сделала. Я принимаю это и найду способ справиться с этим. — Я повернулась к Коннору. — Я ценю твое предложение и заботу. Но это не способ решить проблему.
Он низко предупреждающе зарычал. Если бы я была в другом месте и в разгар другого спора, я бы, возможно, отступила назад. Но я была не в том настроении, чтобы на меня рычали.
— Только рыкни на меня еще раз, — сказала я, подходя на шаг ближе.
— Я буду рычать на своей территории столько, сколько захочу.
— Дети.
Мы оба взглянули на его отца.
— Может, вам обоим стоит отдохнуть? У вас была долгая ночь.
Я не могла с этим поспорить, так что мы попрощались и направились к двери, но остановились, увидев новую бегущую строку, которая буквально кричала из нижней части телевизора: «Вампиры из Атланты создают проблемы в Чикаго?» Над ней на зернистых кадрах драки двигались размытые фигуры.
На самом деле, бегущая строка была лучшим, на что мы могли надеяться. И я приняла это.
* * *
Мое облегчение длилось лишь до моего возвращения в лофт.
Лулу ушла, скорее всего, к Матео, и в квартире было темно и тихо. Когда мы зашли, я по привычке включила телевизор, чтобы еще раз проверить новости, и обнаружила, что AAM опубликовали собственное заявление. Краткое содержание: Чикагский вампир нарушает правила и отказывается понести должное наказание. Заявление было расплывчатым и без деталей; они не стали уточнять, какие правила я нарушила, вероятно, потому что не хотели вызывать сочувствия ко мне или страха, учитывая причину изменения Карли.
Казалось, что ААМ будет вести эту войну в средствах массовой информации и на месте.
— Придурки, — пробормотал Коннор.
— Да, — согласилась я. — Так и есть. — Я была измотана, а рассвет приближался все ближе. Я хотела посидеть рядом с ним, утонуть в его объятиях и позволить его близости смыть с меня остатки ночи, битвы, кровопролития. И сражения с дюжиной вампиров, которые пролетели через всю страну, чтобы выразить ненависть лично.
Но я пока не могла этого сделать. Не тогда, когда мне еще нужно было позвонить.
— Скоро вернусь, — сказала я, держа экран в руке и глядя в сторону своей спальни.
— Родителям?
Я кивнула.
— Ты можешь позвонить им здесь.
Я положила руку ему на грудь и потянулась, чтобы поцеловать.
— Спасибо. Но я думаю, что для первого раза мне лучше разобраться с ними самой. Ты можешь подождать меня? Возможно, мне понадобится психологическая поддержка.
— Можно мне покопаться в холодильнике?
— Только если ты пообещаешь съесть оставшиеся фаршированные яйца, — ответила я и направилась по коридору.
Глава 6
Я собрала волосы в пучок, села на кровать, скрестив ноги, и включила экран.
По иронии судьбы, я обнаружила четыре новых сообщения. Три Дома предложили мне присоединиться к ним, прям сегодня. Чикагские Бродяги, по иронии судьбы, тоже предложили. Я отправила всем им вежливые отказы. А затем позвонила Мастеру и Стражу Дома Кадогана.
Они ответили сразу же. Моя мама, с бледной кожей и темными волосами, носила футболку Кадогана, даже находясь за полмира от Дома. Мой папа, от которого я унаследовала светлые волосы, как всегда надел белую рубашку на пуговицах.
— Элиза, — произнесла мама. — Ты в порядке?
— Со мной все хорошо, — ответила я и рассказал им всю историю, от звонка ААМ в мою дверь и до драки в Роще. И к чему все идет.
Я не упустила ни одной детали и готова была поклясться, что почувствовала их яростную магию через видеосвязь. На лице мамы ясно читались гнев и беспокойство. Мой папа, который пробыл вампиром четыреста лет, не позволял своим эмоциям проявляться так легко. Но его глаза посеребрились.
— Ты должна была сказать нам, еще когда они вломились к тебе, — строго произнес он.
— Если бы я сказала, вы бы вернулись. Это вовлекло бы вас в эту заварушку и столкнуло лбами с ААМ. Это опасно для вас и для Кадогана.
— Ты наша дочь, — произнес он, сверкая глазами. — Мы возьмем билеты, как только сможем.
— Я могу справиться с этим сама.
— Ты не обязана разбираться с этим сама, — сказала мама, беря его за руку. — В одиночку. И не будешь. Мы знаем, как защитить Дом.
Я хотела продолжить спор, но знала, что это будет пустой тратой времени. Они были моими родителями и защищали меня. И если честно, я упрямилась.
— Хорошо.
— Они ждали, пока мы уедем, — произнес папа.
— Это логично, — согласилась я. — Что вы знаете про Отдел по соблюдению правовых и этических норм? Тео говорит, что это что-то новенькое. По крайней мере, с точки зрения вампиров.
— Только узнал о его существовании, — ответил папа. — Отдел создала Николь, для расследований правонарушений и борьбы с ними. Теперь, когда мы снова в центре внимания общественности и вопреки действиям Гринвичского Совета, она хочет обеспечить соблюдение правил без предвзятости и без фаворитизма.
Я почти физически ощущала, как опускается клетка, и мне это ощущение не понравилось.
— Правила существуют не просто так, — добавил он через мгновение, и в его голосе прозвучало что-то похожее на сожаление. — Мы запрещаем не-Мастерам создавать вампиров из-за риска — для людей, потому что вампиры могут быть недостаточно сильны, чтобы все прошло без последствий. И риска для вампиров, потому что изменение людей может привлечь внимание.
— Я не первая, кто обратил вампира, не будучи Мастером. Или Бродягой, — добавила я.
— Да, — ответил папа. — Не первая. Но ты сильная, ты в Чикаго... и ты наша дочь.
— И в этом есть свои плюсы… и минусы, — закончила я. Мои родители были физически сильными, с хорошими связями и возглавляли один из самых популярных и влиятельных Домов в стране. Мне посчастливилось расти в окружении такой роскоши. Но не все вампиры доверяли им или скоплению силы. А потом появилась я — первая в своем роде. Еще одна загадка.
— Они требуют, чтобы я вступила в Дом, — сказала я. — Это значит, что они в курсе о нашем разговоре — что я не Послушник, и у меня не было Коммендации.
— Тебя нет в нашем реестре, — произнес папа. Между его бровями пролегла морщинка беспокойства. — Мы предоставляем в ААМ информацию обо всех Послушниках и Посвящениях. Возможно, в ААМ заметили твое отсутствие. Очевидно, что у тебя есть открытое приглашение присоединиться к Дому Кадогана. Или ты могла бы присоединиться к Дому Вашингтона. Малик предложил бы тебе должность.
— Знаю.
— Это было бы легким решением, — сказала мама, заправляя свои темные волосы за уши. — Учитывая все обстоятельства. Присягнуть на верность не так сложно, как кажется, — предложила она таким нежным, полным надежды тоном. — Я не так представляла себе свою жизнь, но я приспособилась. — Она бросила на моего отца понимающий взгляд. — По большей части.
— Я не могу присягнуть на верность кому-то, Дому, просто чтобы успокоить ААМ. Они не хотят, чтобы я вступала в Дом ради выгоды. Они хотят знать, что за мной кто-то наблюдает или что кто-то может меня использовать.
— Возможно, вам так не кажется, — произнесла я, встречаясь с ними взглядом, — но в этом нет ничего личного. Я рада, что выросла в Кадогане, и горжусь тем, что вы сделали для его вампиров. Мне просто... нужно что-то другое.
— Может быть, Стая... — начал мой отец, и я покачала головой.
— И никакой верности Стае, — перебила я. — Я бы не стала заменять одно другим. И Стая не может предоставить убежище вампиру.
Глаза моего отца сузились, вероятно, потому что я уже знала ответ, и теперь он начал задаваться вопросом, откуда.