— Присяга — не единственное, чего они хотят, — сказала я, меняя тему. — Они также хотят, чтобы я прошла Тестирование.
Когда мои родители переглянулись — между ними промелькнуло что-то невысказанное — у меня внутри все сжалось.
— Что? — спросила я.
— Они сообщили какие-нибудь подробности? — спросил папа.
— Нет. Я предполагаю, что они имели в виду обычное Тестирование для будущих Мастеров. А что?
Наконец, заговорила моя мама, и ей потребовалось время, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Они не впервые требуют Тестирования.
Я уставилась на нее, и даже монстр забеспокоился настолько, что пригнулся еще ниже.
— Они просили вас позволить им протестировать меня? Как? Когда?
— Это началось, когда тебе было, наверное, одиннадцать или двенадцать, — ответил папа. — В первый раз они посетили дом Кадогана и попросили нашего разрешения протестировать тебя. Они сказали, это потому, что ты уникальна. Потому что нам так повезло, что у нас есть ты, и они хотели понять, как это произошло.
— Но мы уже рассказывали им, как все произошло, — сказала моя мама. — Они знали о Мэллори, о магии и биологической составляющей.
Я подняла руку.
— Пожалуйста, пропустите подробности о биологической составляющей.
Мама не улыбнулась, как я надеялась, и это усилило мой страх.
— Потом они изменили свою легенду. Они сказали, что Тестирование будет для твоей защиты, для нашей... и для их собственной. Они хотели знать, сильнее ли ты других вампиров. Есть ли у тебя уникальные способности.
Я была чем-то новым, невиданным за тысячелетия истории вампиров, а бессмертных не интересовала такая новизна. Как и возможность, пусть и небольшая, что я буду другой. Лучше.
— Не представляю ли я угрозу, — произнесла я, заканчивая ее мысль. — Вы сказали, они приходили в Дом?
Теперь я задавалась вопросом, видела ли их. В Кадогане и за его пределами было много вампиров, и я не знала их всех. Но у меня сохранилось отчетливое воспоминание о том, как мои родители встречались с группой незнакомых вампиров, все они были одеты в строгую черную одежду. Было что-то особенное в этой группе — или, может быть, в той магии, которую излучали мои родители — выделявшее их из толпы. Это навело меня на мысль, что они не совсем друзья нашего Дома.
Мне было, как и сказал папа, около двенадцати, и я закончила свои занятия на сегодня — частные уроки, которые заменяли мне школу. Я была голодной и проходила мимо кабинета отца по пути на кухню Кадогана. Дверь была открыта, это не являлось чем-то необычным. Внутри находились вампиры, выражение их лиц было холодным. И когда они увидели меня в дверном проеме, их глаза сузились.
Послышались шаги, и на пороге появился папа. Он улыбнулся мне.
— Мы поедим, как только закончим здесь, — ласково сказал он и закрыл дверь.
Я посмотрела на своих родителей.
— Очевидно, вы сказали им «нет».
— Да, — ответила мама.
— Категорическое, — добавил папа.
— И они с этим смирились?
— После третьего или четвертого раза, — ответил папа. — Каждый раз, когда они спрашивали, мы отвечали, что ты им ничего не должна, и они не будут тебя допрашивать, осматривать или тестировать без твоего согласия.
— Он хочет сказать, что припугнул их, — с улыбкой сказала мама. — И они больше не спрашивали.
— Они никогда не связывались со мной, — произнесла я. Я училась в колледже, никак не выделялась и не делала ничего особенно интересного с вампирской или магической точки зрения. Возможно, они решили, что я не представляю угрозы.
Но я снова заинтересовала их, и на этот раз дала им повод для проведения формального Тестирования. Не только потому, что им было любопытно или страшно, но и потому, что они считали это оправданным.
— Вы должны были рассказать мне, — произнесла я так любезно, как только могла. Но даже монстр был раздражен; я чувствовала его горечь от предательства. — Я была бы лучше к этому подготовлена.
— Нам жаль, — сказала мама. — Мы думали, что все кончено, что их устроило то, что ты просто... вампир.
«О, я кто угодно, только не простой вампир».
* * *
Они пообещали помочь мне и еще раз поговорить с Николь. Я вернулась в гостиную и обнаружила Коннора на диване, он сидел, скрестив руки на груди и хмуро уставившись в экран.
— Что на этот раз?
Он опустил ноги и сел, обращая на меня свое внимание.
— Что?
— Ты сердишься на что-то там, — сказала я и указала на экран. — Очередные плохие новости?
— О, нет. Я читал.
— Читал что?
Выражение его лица было бесстрастным.
— Книгу, негодница.
— Оборотни умеют читать?
Он хмыкнул.
— Я просматривал руководство по уходу за вампирами и их кормлению.
Я села рядом и положила голову ему на плечо.
— Что вычитал?
— Поскольку я уже знал, что они требуют особого ухода, то не очень много.
— Ха-ха-ха, — промолвила я, подражая его бесстрастному тону.
— Как все прошло? — спросил он.
— Они хотят, чтобы я присоединилась к Дому. Озадачены тем, что я не могу просто присоединиться к Кадогану. И это еще не все.
Он притянул меня к себе и обнял. Я опустила щиты, которые, сама того не осознавая, воздвигла вокруг себя, вокруг монстра, и прижалась к нему. И почувствовала острую, как нож, боль в плече. Я поморщилась, привыкая.
— Все еще болит?
— Только если я беспокою его. Или прикасаюсь. Или думаю о нем. Завтра я буду в порядке. — Я надеялась. Потому что устала от боли.
— Так что еще? — спросил он.
— По-видимому, ААМ уже давно интересовались мной. Они приезжали в Дом Кадогана, когда я была ребенком. Уже тогда хотели, чтобы я прошла Тестирование.
Он замер, как будто его тело было готово противостоять собственной растущей ярости.
— Когда ты еще жила в Доме? Ты мне не рассказывала.
— Я не знала, по крайней мере, не все. Только то, что нас посетили вампиры. Очевидно, они пытались уговорить моих родителей согласиться на их Тестирование.
Он фыркнул и немного расслабился.
— Полагаю, у твоего отца нашлись подходящие слова. А твоя мама показала им свой меч. И, должно быть, это сработало. После этого ААМ не связывалась с тобой напрямую?
— Нет, до сегодняшнего дня.
Воцарилась тишина, и Коннор погладил меня по спине, вверх-вниз, вверх-вниз, и часть напряжения, которое я сдерживала, растаяло.
— Тебе следует подумать о том, чтобы рассказать родителям о... твоем... монстре, — произнес Коннор. — Не потому, что ты им что-то должна, — добавил он, заметив мое резкое движение, — а потому, что нет ничего плохого в том, кто ты есть.
— Я не уверена, что они так это воспримут, — сказала я. — И я еще не готова. Я хочу... контролировать — неподходящее слово, но, может быть, лучше договориться с монстром, прежде чем я это сделаю.
То, что я почувствовала его легкое раздражение при мысли о том, что я его контролирую, только подтвердило мою точку зрения.
— Хорошо, — произнес он. — Но я хочу, чтобы ты была готова, если они — если все — узнают раньше, чем ты подготовишься.
— Из-за AAM, — тихо промолвила я.
— Да. Может быть, случайно, но да. — Он поцеловал меня в лоб. — Они будут продолжать давить на тебя, потому что хотят либо заставить тебя сдаться, либо спровоцировать на что-то. Я знал многих таких, как Клайв. Он из тех, кто любит подраться. И если до драки дело не доходит, он с радостью ее затевает.
— И заставляет других сделать первый шаг.
— Точно. Задиры обычно трусы.
Нас окутала тишина, мягкая и успокаивающая, как одеяло.
— Если бы ты был на моем месте, — наконец произнесла я, нарушая тишину, — что бы ты сделал?
Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить, и я оценила, что он на самом деле обдумывает этот вопрос.
— Я оборотень. Я всегда выбираю свободу.
Я выдохнула и закрыла глаза, почувствовав себя хорошо и по-настоящему понятой.
— Спасибо.
— За что?
— За то, что ты — это ты. И за то, что позволяешь мне... быть собой.
Его сильные руки были стеной, защищавшей от всего мира.
— Если ты не можешь быть собой — и если мы не можем быть самими собой — в чем смысл?
— Не могу не согласиться, — произнесла я, тем более, что он был единственным, кто знал обо мне правду. Единственным, рядом с кем я могла снять свою броню.
Он приподнял мой подбородок и поцеловал с нежностью, которая меня удивила. Я запустила пальцы в его волосы и притянула ближе, почувствовав стук его сердца.
Мое сердце забилось как барабан, а кровь превратилась в симфонию желания. У нас еще не было секса, и мы снова танцевали на краю пропасти. Мы много флиртовали и восхитительно целовались, но из-за того, что почти всегда вмешивались сверхъестественные драмы, у нас еще не было времени или пространства, чтобы физически сблизиться.
Я прикусила его нижнюю губу, и его пальцы прочертили линии по моей спине, прижимая мое тело к своему. Я чувствовала желание Коннора, напряжение его крепких мышц, когда он боролся с желанием и контролем.
А потом он зарычал, и я услышала сожаление. Он отстранился.
Я подняла на него глаза.
— Что?
— Пока нет, — выдавил он. — Не сегодня. Ты все еще ранена, а секс с оборотнями обычно... активный.
Это не замедлило биения моего сердца.
— Мне бы не помешала такая активность.
Улыбка Коннора была широкой и довольной.
— И ты ее получишь. Но в наш первый раз я не хочу, чтобы было больно. Только радость, только я и ты. Не ААМ, не страх. — Он провел кончиком пальца по моим губам. — Только мы, Лиз.
Глава 7
Я плохо спала. Мне снилось, что я закована в старые железные кандалы, и меня ведут к виселице, где вампир со сверкающим осиновым колом, смазанным маслом, ждет, чтобы нанести удар.
Я не знала, что делать, что я могла сделать. Не было ни прецедента, ни процедур, которые могли бы меня оправдать. Если, конечно, я не соглашусь присягнуть Дому или Бродягам. Не поклянусь в вечной службе Мастеру. Что, по моему убеждению, было невозможно.