— Какие-то проблемы? — спросил Коннор. То, что перед ними стоял бесспорный наследник Северо-Американской Центральной Стаи, похоже, их нисколько не беспокоило. Вероятно, они навели обо мне справки, провели расследование. Но узнали не обо всем.
Внутри меня жил монстр. Я предполагала, что он был частицей той исключительной магии, которая позволила моей маме зачать меня, поскольку я первый и единственный рожденный вампир. Мое зачатие было неожиданным, ему способствовала связующая магия, которую создала мама Лулу, чтобы заманить в ловушку существо, разрушавшее Чикаго. Уникальность была не только в моем рождении, но и в том, что я слилась с сознанием, не принадлежавшим мне — и о котором знал только Коннор.
— Проблем нет, — ответила я с большим спокойствием, чем ощущала на самом деле, и подавила внезапный всплеск интереса монстра. — Эти вампиры скажут, что хотели, и уйдут.
Глаза вампира сверкнули серебром, верный признак его разгорающегося гнева. Но он мог встать за мной в очередь.
— Тогда, полагаю, мы сделаем это в коридоре, — сказал вампир с явным пренебрежением. — Я Блейк. Это Слоун и Леви, — произнес он, представляя стоящих рядом с ним вампиров. — Мы представители Отдела по соблюдению правовых и этических норм Ассамблеи.
По традиции, вампиры, не являющиеся Мастерами, использовали только свои имена. Блейк был тем, кто говорил. Слоун была темноволосой женщиной позади него справа, Леви — светловолосым мужчиной позади него и слева. Все они были одеты в одинаковые темные приталенные костюмы, хотя у каждого было свое украшение. У Слоун была нитка жемчуга; у Леви за лацкан была заткнута роза. У Блейка была подвеска на кожаном ремешке. Они выглядели официально и престижно, как вампиры, умеющие использовать моду для устрашения.
— Официально сообщаем вам о том, что вы нарушили вампирский Канон, законы и правила, создав вампира, не имея на это полномочий и без предварительного согласия человека, — сказал Блейк. — Ваши действия создали угрозу разоблачения местного клана, причинили вред людям и поставили в опасное положение всех вампиров. Завтра в полночь вас вызывают предстать перед представителями Отдела для вынесения решения. Заседание будет проходить в Грант-Парке.
— Она спасла чью-то жизнь, — промолвила Лулу.
— Карли, — произнесла я, потому что ААМ уже знала ее имя. — Ее зовут Карли, и она не заслуживала смерти в чужой битве.
Выражение лица Блейка оставалось бесстрастным.
— Ты нарушила правила.
— Важны не правила, — сказала Лулу.
Блейк перевел свой холодный взгляд на Лулу.
— Она нарушила наши правила. Она вампир, колдунья. Ты — нет.
Я подвинулась, вставая между ними. Колдунья — это путь, который Лулу намеренно избегала, и ей не нравилось напоминание об этом. Препирательства не помогут. Самое главное, я не хотела, чтобы их гнев был направлен на нее.
— Кто рассказал вам о Карли? — спросила я.
Губы Блейка сжались.
— Конфиденциальный информатор.
«Кандидатов на это звание более, чем несколько», — с сожалением подумала я, — «включая членов Стаи Миннесоты, все еще недовольных нашим вмешательством в их маленькую неблагополучную общину и главу клана вампиров, приютившего Карли, который был недоволен тем, что я создала вампира».
— Я имею право знать его имя.
— Не имеешь, — ответил Блейк с самодовольной улыбкой. — Вот почему это конфиденциально, особенно учитывая, что он оказал услугу американским вампирам. Тебе, как и всем людям, нужно понимать, что можно, а что нельзя.
— Блейк, — произнесла Слоун. — Достаточно. — Она посмотрела на меня с, как мне показалось, сочувствием. Но, учитывая, кем и чем она была, я усомнилась в ее искренности.
— На заседании ты сможешь рассказать свою версию событий, — пообещала она.
«Тоже сомнительно», — подумала я.
— Вы передали свое сообщение, — было все, что я сказала.
— Пожалуйста, подтвердите получение повестки официально.
Мне не понравилось, как это прозвучало; вампиры любили правила и сделки, и формальное подтверждение звучало как нечто, что накладывало обязательства, магические или какие-то еще.
— Я подтверждаю, что вы попытались известить меня о заседании, — сказала я, — но я не согласна с вашими условиями. Грант-Парк слишком людный. — «И слишком большой, и его охрану слишком сложно обеспечить», — про себя добавила я.
— Какое место ты предлагаешь? — спустя мгновение спросил Блейк.
— Я дам вам знать.
Блейк кивнул, взглянув на Слоун, которая постучала по своему экрану — гладкому устройству, которое позволяло нам быть на связи с миром.
Внезапно в районе ключицы я почувствовала укол и, посмотрев вниз, обнаружила поперек кости маленький, но светящийся «X».
— Вы пометили меня. — Я попыталась стереть «X», но это ничего не дало.
— Повестка с магической меткой, — сказал Блейк и бросил взгляд на Лулу. — У нас свои магические ресурсы.
— Когда она исчезнет? — спросила я.
— Завтра после полуночи, — ответил Блейк. — Когда ты появишься в обоюдно согласованном месте.
Я тихо выругалась.
— Как мне с вами связаться?
Мгновение они смотрели на меня, потом мой экран издал звуковой сигнал.
— Инструкции, — произнес Блейк, и все трое развернулись и ушли.
Я закрыла и заперла дверь.
* * *
Мы все подошли к длинным окнам и молча наблюдали за улицей, ожидая, пока трое вампиров заберутся в черную машину с тонированными стеклами и уедут.
— Отдел по соблюдению правовых и этических норм? — спросил Тео.
Я покачала головой.
— Я ничего о них не знаю. Я слышала, что Николь Харт ярая сторонница правил и комитетов, так что, полагаю, это один из них.
Харт, Мастер Дома Харт в Атланте, была одной из основателей Ассамблеи и ее главой. ААМ заменила Гринвичский Совет, контролирующий орган вампиров Европы, когда вампиры в Чикаго — во главе с Домом Кадогана, Мастером которого был мой отец — дали отпор его диктаторским методам. Она едва обошла моего отца в голосовании за лидерство в организации; в те первые дни между ними была вражда, но время залечило эти раны. Или так я думала.
Я пожалела, что не уделяла больше внимания подробностям об их сфере полномочий, когда жила в Доме Кадогана. Но мне выпала честь быть ребенком во времена относительного сверхъестественного мира. В те годы в Ассамблее было тихо. Но потом на Чикаго напали фейри, и вампиры оказались на переднем плане борьбы с ними. Это вернуло нас — на кончике стрелы — в центр внимания. Конечно же, Ассамблея навострила уши. И я должна была этого ожидать. Я должна была принять это в расчет.
Я подняла глаза и увидела, что взгляд Коннора направлен на меня. Твердый, но заинтересованный.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
— О том, что я должна была понимать, что это произойдет. Я знала, что после Миннесоты такая возможность есть. Но прошли недели. Я подумала, что они решили не предпринимать никаких действий.
В помещении раздался громкий хруст. Мы все подняли глаза и увидели, как Алексей вгрызается в палочку сельдерея.
— Твоих родителей здесь нет, — сказал он и откусил еще раз.
— Что? — спросила я, пытаясь не обращать внимание на то, что это звучало так, будто он хрустел костями.
— Они в Индии, верно? — спросила Петра. — В гостях у Амита Пателя. Сомневаюсь, что это совпадение, раз Ассамблея появилась, чтобы обвинить тебя в преступлениях против вампиров, когда они находятся за несколько континентов отсюда.
— Ну, твои родители могут просто улететь домой, — сказала Лулу. — Они же не на космической станции.
— Да, — произнесла я, — но мы говорим о вампирах. В том, что они находятся за пределами Чикаго, ААМ увидела бы стратегическое преимущество, пусть и временное. И они им воспользовались. — Сей факт осел у меня в костях.
Алексей пошел на кухню, схватил подаренную им же бутылку водки и стопку. Он принес их мне, наполнил стопку и протянул.
— Выпей, — сказал он. — Тебе это нужно.
— Не уверена в такой необходимости, — ответила я, но выпила, поморщившись. Он не тратился на вкусную выпивку. Но я поблагодарила его и вернула стопку.
— Я тоже не откажусь, — произнесла Лулу и залпом выпила стопку. — Не часто я встречаю у дверей вампиров в костюмах.
— Прости, — промолвила я.
— Не твоя вина. — Она закашлялась. — Боже, это ужасно. — Она сунула стопку обратно Алексею. — В следующий раз принеси что-нибудь получше.
— Нет, — с ухмылкой ответил Алексей и отнес бутылку со стопкой на диван.
Мы представляли собой странную компанию, но сплоченную. Мы сражались с фейри и одичавшими чудовищами, получали ранения от стрел и мечей, при помощи магии меняли ландшафты и сражались у костра. И мы прошли через это как друзья — такие, которые с готовностью угостят дряной водкой и разработают отличный план.
— Зачем они все это замутили? — спросил Тео. — Ведь ААМ не обязана одобрять каждого нового вампира.
— Не обязана. Но «обычные» вампиры не должны их создавать. И это как раз то, что угрожает тем, кто стоит у власти. Они захотят меня наказать.
— Как? — спросил Коннор мрачным голосом.
— Честно говоря, я не уверена. Сделают мне выговор?
— Ты воспринимаешь это всерьез? — спросила Лулу, озабоченно нахмурив брови.
— Да. И я с ними разберусь. — Я посмотрела вниз на свою ключицу. — Не похоже, что у меня особо есть выбор.
— Есть довольно легкое заклинание, — произнесла Лулу.
Мы все посмотрели на нее с удивлением, учитывая, что она обычно избегала любых обсуждений магии или ее деталей.
— Я была немного знакома с некоторыми основными заклинаниями, пока не...
Пока полностью не отвернулась от магии, она имела в виду. Пока она не узнала, что ее мама, по крайней мере на какое-то время, соблазнилась темной магией и стала врагом Чикаго.
— Ты уверена, что оно сработает? — спросила я. — Что она исчезнет?
— Если заклинание произнесено правильно, то да. Думай об этом как о небольшом контракте. Если выполнишь условия, сделка будет завершена.