— А если не выполнит? — спросил Коннор. — Что тогда?
— Зависит от колдуна, который у тебя на быстром наборе. Но, вероятно, будет не очень хорошо.
— Значит, она не может пугать вампиров привидениями, ха-ха, — произнесла Петра.
— Нет. Но в конце концов мне придется с ними разобраться. Они просто так не отпустят эту ситуацию; вампиры не привыкли легко признавать поражение.
— Да, мы осведомлены об упрямстве клыкастых, — сказал Коннор, умудрившись придать своему голосу немного усталости.
— Итак, я встречусь с ними завтра вечером. И поскольку они вампиры, я буду разбираться с ними по-вампирски.
— При помощи вычурной одежды, высокомерия и позерства? — спросила Петра. Эти слова не несли оскорбления, поскольку она была абсолютно права.
— В значительной степени, — ответила я.
— В таком случае, ты права насчет места — тебе лучше не встречаться с ними в Грант-Парке, — сказал Тео, прислонившись спиной к холодильнику. — Он находится в центре Лупа, и там полно туристов. Мы не хотим, чтобы люди попали под перекрестный огонь.
— Или чтобы копы увидели, как мы даем отпор, — с улыбкой произнес Алексей.
— Желательно без драк, какой бы ни была локация, — сказала я. — Но место выбираю я.
— Место выбираем мы, — произнес Тео. — Может, некоторых членов твоей семьи и нет в городе. Но не всех, потому что мы тут.
— Правильно, — произнес Коннор. Я сжала его руку и с трудом сдержала слезы, глядя на них, на мою странную маленькую семью.
— Спасибо, — проговорила я. — Я открыта для предложений по месту.
— Я этим займусь, — сказала Петра. Она достала свой экран и начала листать. — Я тебе попозже сообщу.
— Ценю это.
— Я извещу Стаю, — сказал Коннор.
Я нахмурилась.
— Я не хочу их в это втягивать.
Он проигнорировал это, печатая что-то на экране. И когда он поднял на меня глаза, его взгляд был непоколебимым.
— Мы уже в это втянуты; Стая помогла создать эту проблему.
— Спасти ее было моим решением, — настаивала я. — Это был выбор, и я бы снова сделала такой же выбор.
— Знаю, что сделала бы, — более мягким тоном произнес Коннор. — Но это не значит, что Стая не поможет, чем сможет. В крайнем случае, мы уедем из Чикаго. Отправимся в Мемфис и будем наслаждаться блюзом и барбекю.
Мемфис был прародиной Стаи. Хоть я и не возражала против блюза и барбекю, но надеялась, что до этого не дойдет — когда моим единственным возможным выходом станет побег.
— Я сообщу Юену, — произнес Тео и переключил внимание на свой экран. Роджер Юен был нынешним Омбудсменом и нашим начальником. — Он захочет, чтобы там был ЧДП на случай, если дела будут совсем плохи. Но он договорится с ними, чтобы предоставили тебе некую свободу действий.
Я кивнула.
Все, кроме Лулу, достали свои экраны, отправляя сообщения о необходимости прикрыть, сплотиться, оказать поддержку. «Странное сборище», — снова подумала я. Но мне также повезло, что я их нашла.
— Спасибо вам.
Они все посмотрели на меня.
— Пожалуйста, — ответил Тео с понимающей улыбкой. — Но я почти уверен, что ты все еще должна мне двадцатку за кофе.
* * *
Мы закончили уборку после вечеринки и распрощались со всеми, кроме Коннора.
Лулу обняла меня.
— Мы что-нибудь придумаем. Возможно, ты неправильно отмеряешь муку.
— Да ты юмористка. — Я отстранилась и посмотрела на нее. — Ты должна быть осторожна. Не думаю, что они к тебе подойдут, но я также не думала, что они появятся у моей двери.
— Я буду осторожна. И теперь моя очередь дополнять коллективную роспись стен, так что всю неделю я буду находиться рядом с людьми.
Лулу была частью группы волонтеров, которые занимались росписью стен в районах, нуждающихся в уходе и ярких цветах. Несмотря на то, что не жила как Суп, она соблюдала распорядок дня сверхъестественных. Это означало, что даже росписи делались ночью, обычно при свете фонарей, которые она покупала в магазине подержанных вещей. Ей нравилось работать по ночам, бодрствовать в относительной тишине спящего Чикаго. И особенно ей нравилось работать до рассвета, когда краски начинали переливаться и меняться по мере того, как поднимался и распространялся солнечный свет.
— Хорошо. Если произойдет что-то странное, дай мне знать.
— Ты будешь первой, кому я позвоню. — Она пошла в свою комнату, Элеонора Аквитанская посеменила за ней, высоко задрав голову и хвост.
Когда дверь за ней закрылась, Коннор притянул меня в свои объятия. Я прижалась к нему, вдыхая солнечный свет, одеколон и Стаю. И впервые за несколько часов вздохнула полной грудью.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да. Это будет полнейший хаос.
— Это будет не первый хаос, с которым ты справишься. Но если я узнаю, что кто-то в Миннесоте донес на тебя, то мы перекинемся парочкой слов.
Я положила руку ему на грудь и почувствовала, как под моей ладонью колотится его сердце.
— Не вымещай злобу на Стае. Вероятно, это был Ронан. Он пришел в ярость, когда узнал, что я сделала. — Я думала, что мы сумели преодолеть часть этого гнева до того, как я покинула Миннесоту, когда он осознал, что я превратила человека не из-за того, что была избалованной и вышла из-под контроля. Но это было несколько недель назад. Может, ситуация усугубилась, или что-то пошло не так? Прошло несколько дней с тех пор, как я связывалась с Карли. Я сделала пометку отправить ей сообщение.
— Так мы предполагаем, что ААМ не сообщила твоим родителям, что они делают. Ты собираешься рассказать им?
— Нет, — решила я. — Пока нет. Я не хочу, чтобы у них возникло чувство, будто они должны мчаться мне на помощь. И их присутствие здесь... усложнит ситуацию.
— Усложнит ли? — спросил Коннор.
— Я не знаю точно, чего хочет Отдел по соблюдению правовых и этических норм, — произнесла я, — но, полагаю, они хотят, чтобы я состояла в Доме, находясь под руководством Мастера. Они захотят, чтобы я принесла присягу.
— А твои родители захотят, чтобы это был Дома Кадогана, — закончил Коннор.
Я кивнула.
— Они приняли близко к сердцу, когда я им сказала, что не считаю себя Послушником и не хочу им быть. А если ААМ оказывает давление на меня, это оказывает давление и на них, на Дом Кадогана. — Я выдохнула. — Я знаю, что они не смогут избежать всех негативных последствий, но, быть может, опасность для них будет меньше, если они останутся там, где сейчас находятся.
— Их не смогут использовать против тебя, — сказал Коннор, и я сразу же почувствовала облегчение от того, что меня поняли.
— Ага, — произнесла я. — Именно. Я понимаю, почему у ААМ есть правила, — продолжала я. — Понимаю необходимость защиты от вампиров, которые создают свои собственные армии. Люди уничтожили бы нас всех, если бы до этого дошло.
— Но в данном случае этого нет, — сказал Коннор. — И если правила в таких ситуациях не могут быть гибкими, то это плохие правила. — Он помолчал. — И ты ни при каких обстоятельствах не принесешь присягу?
Я отступила назад, увеличивая расстояние между нами.
Его глаза вспыхнули.
— Это был вопрос, — произнес он. — Не обвинение.
— Я не хочу принадлежать Дому. Это означает, что придется соблюдать правила, с которыми я не согласна.
— Я всегда говорил, что вампиры — это одна сплошная неприятность.
— И все же, ты здесь.
— И все же, — произнес Коннор, приникая к моим губам. Его поцелуй был теплым и успокаивающим, напоминанием о том, что я не одна. Но его грани были острыми — желание и гнев, оба опасно обостренные. Оба служили напоминанием о том, что могло бы быть. Что будет.
— Думаю, это означает, что завтра мы пропустим ужин, — сказал он.
— Ужин? — спросила я, прислонившись своей головой к его. — Какой ужин?
Выражение его лица стало бесстрастным.
— Я собирался принести итальянскую еду. Кьянти[8].
Я поморщилась.
— Прости. Я совсем забыла.
— Наверное, это первый раз, когда женщина забыла о свидании со мной.
— Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? Твой тихий и скромный характер.
Он одарил меня своей самой дерзкой улыбкой — сама самоуверенность.
— К тому же, это первый раз, когда кто-то говорит такое.
— Не сомневаюсь. И еще раз прошу прощения. Это было бы здорово. — И это еще мягко сказано. С Коннором было бы здорово съесть даже буррито, разогретое в микроволновке и купленное на парковке у круглосуточного магазина. Но фрикадельки с соусом и отличное вино? Одно удовольствие.
Он обхватил рукой мой затылок и наклонился, чтобы поцеловать в лоб.
— Еще будет время вкусно поесть. А что касается моего эго? — Он наклонился и прошептал. — Я это заслужил.
И оставил меня с ухмылкой — и гулким биением сердца в ушах.
* * *
Я закрыла дверь, заперла на ключ и прислонилась к ней спиной. Искусство флирта недооценивалось. Четыре года в Париже многому меня научили, но я не имела преимущества перед принцем волков.
Оставшись одна, я села на пол в коридоре, вытянула ноги и закрыла глаза. Я позволила монстру потянуться, расправить темные крылья его гнева. Он не то чтобы считал меня другом, но, по крайней мере, я была союзником. И его не волновало, что его транспортному средству угрожают посторонние.
Когда часть злости утихла, я встала, опираясь рукой о стену. Его отступление создало вакуум, и у меня закружилась голова. И я готова поклясться, что почувствовала его жалостливый подкол.
— Очень смешно, — пробормотала я. — Ты попробуй поуправлять двумя сознаниями в одном теле и посмотри, насколько хорошо у тебя это получится.
Может, мне показалось. Но я готова была поклясться, что его ответ был «Дай мне попробовать».
Я еще не устала — была измождена, но не чувствовала усталости — поэтому выпила бутылку крови, прибралась в остальной части лофта и просмотрела почту, пришедшую ранее в тот день. И обнаружила квадратный конверт, на котором аккуратными печатными буквами было написано мое имя. Без обратного адреса.