— Они не привлекают внимания СМИ.
Это было что-то новенькое.
— Я не контролирую их. Они следят за мной не по моей воле. Несмотря на это, я никому не рассказывала о Карли, и СМИ не знают, что ее изменили. Но раз уж вы заговорили об этом, если вы продолжаете избирательно применять правила против меня — если вы продолжаете наказывать меня за спасение человека от монстра — я буду рада привлечь прессу. Думаю, они сочтут, что у меня есть очень интересная история.
— Угрозы ниже вашего достоинства.
— Угрозы — это все, что у меня есть. Как вы сами заметили, мое имя — это мое бремя и мой рычаг воздействия. Вы пытаетесь использовать его, чтобы сделать из меня пример. Я буду использовать его, чтобы защитить себя.
Какое-то мгновение она смотрела на меня холодными, оценивающими темными глазами. Она по-прежнему стояла в нескольких метрах от меня, даже не пошевелила сжатыми руками. Требовались сила и сосредоточенность, чтобы сохранять такой контроль.
Поэтому, естественно, я захотела проверить, смогу ли это изменить.
— Вы очень давно хотели, чтобы я прошла Тестирование.
Удовлетворение от того, что увидела легкое вздрагивание, расширение зрачков, было теплым и успокаивающим сиянием.
— Остаются вопросы относительно вашего происхождения.
От сходства ее слов с тем, что я слышала много лет, у меня по спине пробежал холодок. Независимо от исхода этой встречи, она не будет моим союзником.
— Нет, — произнесла я. — Их нет. Никто не интересовался моим происхождением с тех пор, как ААМ безуспешно пытались протестировать меня в детстве. Попытки, которые были отвергнуты.
— Мисс Салливан, я ответственна за безопасность тысяч вампиров. За то, что помогаю им обрести безопасное и долгое бессмертие. Вы неизвестны. Это делает вас угрозой.
— Для вас.
На этот раз у нее заиграли желваки — еще одна трещина в великолепном фасаде.
Я подняла руку.
— Я избавлю вас от необходимости отвечать на это, и скажу вам то же самое, что сказала Клайву. Меня не интересует политика вампиров. Я даже не состою в Доме моего отца; если бы так было, я абсолютно уверена, что вы бы даже не пытались делать все это. Я не планирую создавать армию вампиров или создавать новых вампиров. Я не хочу быть Мастером. Я работала в офисе Омбудсмена, пока один из ваших вампиров не обвинил меня в убийстве, которого я не совершала. Мне нравилась эта работа, и я хотела бы продолжать ею заниматься. — Правдивость этих слов поразила меня до глубины души.
— Иными словами, мисс Харт, я не мой отец. И не моя мать. Я не супергерой, не секретное оружие, не злодейка и не какая-либо другая угроза, которую вы и ваши вампиры могли бы вообразить. Я просто вампир, пытающийся поступать правильно.
— Очень красивая речь, которая ничего не решает.
— Я не проблема, которую нужно решать. — Я чуть не всплеснула руками, мне пришлось приложить усилия, чтобы сохранить самообладание. — На моем месте, что бы вы сделали?
— Я бы подчинилась закону.
Я долго смотрела на нее.
— Тогда мне жаль вас.
Мой экран завибрировал, и я вытащила его, обнаружив сообщение от Тео.
«Леви заметили в двух кварталах к северу».
«Он пришел рано, значит, есть время для переговоров».
Я убрала экран обратно в карман.
— Я уже предлагала ААМ. Покиньте Чикаго с гарантиями, что вы не будете продолжать это дело, а я не буду рассказывать СМИ, за что вы пытаетесь наказать меня.
— Отклоняется.
Моя улыбка была натянутой.
— В таком случае, я также объясню СМИ, что у вас годами работали опасный вампир и его брат, который, я почти уверена, знал о его состоянии на протяжении многих лет. Что вы направили Леви в Чикаго, где он напал на меня, покалечил человека и совершил убийство, и при этом вы понятия не имеете, где он. Я также буду вынуждена спросить, почему вы так сосредоточены на том, чтобы наказать меня за нарушение правил, но позволяете безнаказанно нарушать правила им. — Я склонила голову набок, глядя на нее, и я тысячу раз видела, как это делал мой отец. — Это случайно не вражда с Чикаго?
Она молчала очень долго. И когда ее руки сжались еще крепче, так что костяшки пальцев побелели, я поняла, что поймала ее.
— Пока вы помните, что не заинтересованы ни в моей должности, ни становиться Мастером Дома, ААМ согласится закрыть это дело. Если обстоятельства изменятся... мы пересмотрим свое решение.
Настала моя очередь наблюдать за ней, чтобы прочесть эмоции в ее глазах.
— Согласна, — произнесла я, — поскольку меня не интересует ни то, ни другое. И я даже продемонстрирую добросовестность.
Я подошла к двери кабинета, открыла ее и увидела, что меня ждет папа.
Мы обменялись кивками. Направляясь к входной двери, я услышала, как папа разговаривает с Николь.
— Пройдем со мной, — сказал он. — Думаю, тебе захочется это увидеть.
* * *
Воздух был прохладным и сухим, деревья шелестели, а фонари мерцали. Выходя из дома, я вставила в ухо крошечный наушник, который мне дала Линдси, и встретила Коннора на тротуаре.
Он оглянулся на Дом.
— Решено, — тихо сказала я и взяла его под руку. — Давай притворимся влюбленными голубками и прогуляемся. — Я повела его к тропинке, которая проходила по краю участка, недалеко от стены, через которую Леви должен был перелезть, чтобы попасть внутрь.
— Не забывай, что твои родители могут тебя слышать, — донесся из наушника голос моей мамы.
— Сейчас телепатия была бы кстати, — пробормотала я и прижалась к Коннору, как двое влюбленных, прогуливающихся по саду прекрасной летней ночью.
— Где он? — прошептал он, целуя меня в волосы, чтобы было не видно, как шевелятся его губы.
— Мы отслеживаем его по тепловому излучению, — сказала Линдси. — Он у восточной стены, примерно в двадцати метрах слева от вас. Нам лучше не подходить ближе, мы не хотим его спугнуть.
Коннор аккуратно поменялся со мной местами, чтобы оказаться поближе к стене. Я зарычала, но он положил руку мне на плечи.
— Я не буду извиняться за это.
— Ты труп, — пробормотала я. — Мне не нужен щит.
— Угу, — протянул Коннор. — Сегодня великолепная ночь. — Он повысил голос, чтобы Леви мог расслышать. — Я рад, что ты полностью в моем распоряжении. Дом твоих родителей действительно впечатляет.
— Направляется к вам, — произнесла Линдси. — Он на стене.
— Звезды сегодня прекрасны, — сказала я, поднимая глаза к верху стены. Я ничего не могла разглядеть. Но теперь, когда испытала это на себе, я почувствовала мягкую вибрацию гламура Леви.
Губы Коннора были у моего уха.
— Ты его видишь?
Я покачала головой, как раз когда прозвучало предупреждение.
— Он на земле! — раздался крик Линдси. — Направляется к вам.
Она закончила фразу как раз в тот момент, когда воздух разорвал крик. Сначала я подумала, что это раненое животное. Но свет прожекторов заливал всю территорию Кадогана, резко выделяя деревья, кустарники и скамейки.
И вампира, который бежал к нам с поднятым пистолетом. В резком освещении Леви выглядел еще хуже, как будто не спал несколько дней.
Мы с Коннором разделились и оба достали оружие.
— Леви, — произнесла я, когда он моргнул от шока и удивления. — Все кончено. Опусти пистолет. — В наушнике раздалось эхо, когда охранники и полицейские приблизились, обошли его и оказались позади.
— Это еще не конец, — сказал он, его рука дрожала. — И теперь у меня есть серебряные пули, мать вашу.
Я оказалась перед Коннором прежде, чем он успел возразить, и оттолкнула его назад, когда охранники придвинулись ближе, но недостаточно близко.
— Ты сражаешься со мной, — произнесла я. — Не с Коннором. Брось пистолет.
— Ты защищаешь его! — закричал Леви, его боль была очевидна. — Даже сейчас. Гребаного волка.
— Моего гребаного волка, — сказала я, прижимая руку к груди, накопившиеся за неделю страх и ярость вырвались наружу. — Ты даже не знаешь меня. Никто из вас меня не знает — ни один член AAM понятия не имеет, кто я.
Он бросился на меня, подняв пистолет. Мой удар с разворота отбросил пистолет в сторону, и Гвен побежала вперед, подняв значок, который сверкал в лунном свете, как Экскалибур.
— Чикагский Департамент Полиции, — крикнула она, когда полицейские уложили его животом на траву. — Леви, вы арестованы за убийство вампира, известного как Блейк, — сказала Гвен. — Как я понимаю, ваш Мастер хотел бы переговорить с вами, прежде чем вас посадят на самолет для экстрадиции в Атланту. А теперь слово от наших спонсоров.
Я ухмыльнулась, когда один из помощников вышел вперед с пластиковыми стяжками.
— У вас есть право хранить молчание, — выкрикнул он и зачитал остальные права и обязанности Леви, в то время как другие сотрудники ЧДП подошли, окружая.
— Это было почти разочаровывающе легко, — услышала я бормотание Петры.
Знаменитые последние слова.
* * *
У меня в ушах стоял хаос, когда люди начали кричать, предупреждая. А потом я увидела, как к нам бежит Клайв.
— Его впустила Николь, — сказал кто-то. Кажется, Тео.
— Отойдите от него к черту! — Клайв протиснулся сквозь вампиров к брату, все еще лежащему на земле и рыдающему в траву.
— Вы ранили его, — произнес Клайв. Он опустился на колени, когда Николь подошла к нам под светом прожекторов, а за ней еще двое вампиров. «Она хотела, чтобы Клайв это увидел? Чтобы он стал свидетелем?»
«Вампиры», — с сожалением подумала я.
— Он не ранен, — ответила я. — Просто разочарован, что не смог застрелить Коннора гребаной серебряной пулей. — Очевидно, я все еще была зла.
Я подошла к ним и наклонилась к Клайву.
— Ты знал, — сказала я и была уверена, что права. — Ты знал, что он травмирован и опасен, и ты позволил ему находиться на свободе. Ты нарушил правила.
В его глазах кипела ярость и выплескивалась с губ.
— Ты ничего не знаешь. Тебе все преподнесли на блюдечке.