«Приглашение на свадьбу», — предположила я, потому что иначе зачем кому-то отправлять что-то вручную, если экраны могут мгновенно передавать сообщения.
Я просунула большой палец под пломбу, вытащила сложенную бумагу и прочитала.
«Элиза:
Я был так рад, что ты решила остаться в Чикаго, а не возвращаться в Париж; пусть европейские вампиры сами разбираются со своими проблемами. Ты красивая и сильная и являешь собой пример того, какими должны быть вампиры. Я знаю, что мы встретимся в будущем, и нам будет о чем поговорить.
А до тех пор, я остаюсь...
Твоим другом».
И все. Лишь эти слова, написанные аккуратными буквами посередине листа белой бумаги.
Это была не первая странная записка, которую я получила, и не последняя. Люди писали мне, потому что хотели стать вампирами — или встречаться с кем-то из них. Вампиры писали мне, потому что хотели иметь связи с моими родителями. Или, очевидно, появлялись у моей двери и требовали от меня повиновения.
Посмотрим, кто победит.
Глава 3
Сон. Кровь. Йога. Все это было нужно мне перед встречей.
С первым я разобралась, правда, это благодаря солнцу и, как следствие, отключке из-за него. Я занималась йогой на коврике, который притащила в свою спальню, поскольку это был единственный способ не дать Элеоноре Аквитанской специально сбить меня с ног.
Я занималась йогой много лет не только потому, что мне нравился результат, но и потому, что это был самый здоровый способ успокоить монстра, который мне удалось найти. Я не планировала делить свое тело, но смирилась с этой необходимостью.
Я снова начала тренироваться с катаной, чего не делала со времени окончания университета в Париже, отчасти чтобы оставаться в форме для работы на Омбудсмена, а отчасти потому, что монстру нужна была отдушина. Но тренировки с катаной не успокаивали меня, а текила, хоть и была вкусной в небольших дозах, не так эффективно притупляла разум или охлаждала его пыл. Йога творила чудеса. И пока у монстра был выход для его энергии и довольно впечатляющей ярости, он позволял мне сохранять контроль.
Он не смотрел сквозь меня своими багровыми глазами.
Это была еще одна причина, по которой я скрывала монстра. Потому что это был бы кошмар не только для моей матери, но и для остальных. Красные глаза демона. Сила левиафана.
Я не поддавалась объяснениям. Я была другой.
— Хорошо, — тихо произнесла я, закрыв глаза и устраиваясь на коврике. — Твоя очередь.
Он зашевелился внутри меня, и это все еще вызывало смутное беспокойство. Он не так сильно интересовался йогой, как я, но, думаю, рассматривал ее так же, как я рассматривала тренировки с катаной — как необходимость для нашего выживания. В тишине сумерек мы отработали дюжину поз, каждая из которых была сложнее предыдущей. И с каждым движением, с каждой растяжкой, с каждым медленным, ровным и глубоким вдохом я чувствовала, как ослабевает напряжение, словно ослабевают тугие путы.
С каждым движением я все больше понимала его мысли. И из-за этого все меньше понимала свои, как будто его мысли заменяли мои. Это было рискованно, так как я понятия не имела, могу ли случайно позволить ему слишком многое и навсегда потерять контроль. А этого я не хотела. Все-таки это мое тело, и я здесь главная. Но я стала узнавать его как существо с собственными мнением и эмоциями. Это довольно странно звучало и еще более странно ощущалось. Это было существо, обладающее силой. Силой и скоростью, которые могут навредить мне или помочь, в зависимости от его настроения.
И прямо сейчас оно было дерзким.
Йога, очевидно, не помогала, возможно, потому что мой собственный адреналин подскочил в предвкушении ночной встречи. Он хотел боя. Но сейчас было не время и не место показывать ААМ, насколько мы необычны, что во мне что-то вроде второй личности наряду с собственной. Какое бы наказание они ни придумали за мои «преступления», оно бы померкло по сравнению с тем, какие меры последовали бы за него. Если я покажу его перед ААМ, это может привести к тому, что мы оба погибнем.
Возможно, он и согласился, но это не уменьшило его мучительного голода. Не еды он жаждал, а драки.
— Компромисс, — пробормотала я, осознавая, что бормочу это себе под нос, находясь одна в своей комнате. — Я позволю тебе тренироваться с клинком, и ты сможешь вытворять тут все, что захочешь. Но сегодняшняя ночь только моя. Мне нравится оставаться живой, а ты их напугаешь.
Это, казалось, взволновало его, и я не могла судить его за это. Но все же.
— Клинок, — произнесла я. — Или ничего.
Он сдался, на мгновение разозлился, но к тому времени, как я вытащила клинок из ножен и открыла дверь спальни, гнев сменился возбуждением. В лофте по-прежнему было тихо, дверь в спальню Лулу все еще была закрыта. Поэтому я прошлепала в главную комнату, где единственным источником света было сияние уличных фонарей снаружи, переливающееся всеми цветами радуги через окна с фильтрами. Это было большое помещение, в котором было достаточно места для движения.
Я посмотрела в коридор, немного подождала в тишине, чтобы убедиться, что я одна, и почувствовала укол вины — не впервые — за то, что скрывала это от Лулу. Но она уже смирилась со мной, вампиром, в своем окружении и пыталась избежать наихудшей сверхъестественной драмы. Я все еще не была уверена, что это за монстр и почему он существует, и втягивать ее в эту тайну казалось неправильным. Не то чтобы тайны были хорошей основой для дружбы. Но это было все, на что я была способна прямо сейчас.
Я вышла на середину комнаты, завязала волосы в пучок и закрыла глаза.
— Окей, — прошептала я. — Действуй.
Он не колебался ни секунды. Монстр вытянулся, словно заполнив мои конечности своим мраком, и начал играть. Подбросил клинок в воздух, поймал его острием вниз и описал аккуратную дугу вокруг моего тела. Затем присел, вытянув одну ногу, прежде чем снова подняться на ноги.
— Отличная работа, — прошептала я, чувствуя его одобрение и гордость. Затем мы снова начали двигаться.
Взмах клинка, затем выпад вперед. Влево, вправо, вверх нанесли бы противнику много урона. Затем, к моему большому удивлению, мы сделали боковой выпад, держа клинок наготове и приземлились в классической боевой позиции. Тело повернуто под углом, чтобы предотвратить лобовые удары, мышцы разогреты, сердце бьется чаще от движений — и это вызывает восторг. Происхождение монстра неизвестно, но я определенно вампир. А вампиры любят сражаться.
«Где он научился такому?» — Возможно, я видела, как кто-то их отрабатывал — за четыре года, что пробыла в Доме Дюма, я занималась рукопашным боем и владением оружием — но я не помню, чтобы выполняла их раньше. По крайней мере, не так — как каты[9] в боевых искусствах.
— Кем ты был? — спросила его я, отчасти боясь его ответа и тех откровений или обязательств, которые последуют за этим. Но он пропустил вопрос мимо ушей, перекинул клинок в левую руку и снова нанес удар. Удар клинком, высокий удар ногой. Удар катаной, удар полумесяцем. Удар катаной, боковой удар ногой. Все это хорошие приемы. Возможно, которые мне стоило бы попробовать.
Тень эмоции, которую я от него уловила, была в основном покровительственной. Потому что, как я позже поняла, именно в этом и заключался смысл. Это была не просто растяжка, или тренировка, или выход гнева. Он пытался напомнить мне уроки, которые я усвоила в Париже. Потому что сегодня вечером мне предстояло встретиться с врагами. У нас обоих были враги. И монстр знал, что если не будет меня, то и его тоже.
— Ладно, — прошептала я, на мгновение остановившись, чтобы открыть глаза, посмотреть и прислушаться, нет ли где движения. И когда убедилась, что в лофте по-прежнему все тихо, я снова закрыла глаза. И вместо того, чтобы пытаться наблюдать за тем, что делает монстр, я пыталась просто почувствовать это.
Выполнил вращение клинком вниз, затем снова поднял его вверх. Заблокировал невидимый удар предплечьем, отведя клинок влево. Развернулся, присел, чтобы избежать удара сверху, нанес удар назад.
Движения начали смешиваться, каждый удар перетекал в следующий. Это было похоже на полет, полную свободу от гравитации, от ограничений. Танец магии, силы и скорости. И когда мы вдвоем объединились, я почувствовала такое изящество, которого, как мне казалось, у меня раньше не было.
А потом последовал удар в бок, и стекло разлетелось вдребезги, раздался оглушительный грохот. Я вынырнула на поверхность своего сознания, как пловец, который слишком долго пробыл под водой, хватая ртом воздух, и огляделась.
Я опрокинула чертово мусорное ведро.
Я подошла слишком близко к острову и опрокинула небольшую урну, которую накануне вечером заполнила пустыми бутылками. Стекло, все еще липкое от остатков пива, разлетелось по полу, как мозаика.
Кто-то бежал по коридору.
«Уходи», — приказала я ему и посмотрела на свои босые ноги. Я оказалась в ловушке круга, который сама же и создала.
В комнату вбежала Лулу, все еще в пижамных штанах и майке.
— Что, черт возьми, случилось?
«Назад», — мысленно приказала я, потому что все еще чувствовала, как он расхаживает туда-назад. Ему понравилась драка, и он не хотел возвращать контроль. Но у нас не было выбора.
«Назад», — потребовала я, вкладывая в команду всю силу и гламур, на которые была способна. — «Пока из-за тебя нас обоих не вышвырнули».
Наконец, он отступил.
— Извини, — сказала я. — Я отрабатывала несколько кат, но прицел сбился при ударе ногой, и я уронила чертову мусорку.
Лулу осматривала комнату, как коп осматривает место преступления, и я практически затаила дыхание, пока она этим занималась. Но потом она вздохнула, прошла на кухню, поставила ведро на место и начала складывать в него осколки стекла.